«Требуется сотрудник для временной работы в магазин.
Обращаться к мистеру Джорджу».
Недолго думая, я прямиком направилась к столу и спросила, могу ли поговорить с мистером Джорджем, показали, как пройти в кабинет в конце помещения. Я попала как раз в перерыв, судя по чашкам с кофе, которые стояли в нескольких местах. В кабинете повсюду громоздились книги и пачки газет, а за рабочим столом сидел пожилой и очень полный человек, он печатал что-то на пишущей машинке старинного образца. В воздухе стоял запах парафина, и все вокруг было в пыли. Он не поинтересовался, сколько мне лет, учусь ли я в школе, а лишь спросил, хорошо ли я знаю литературу.
Я ответила, что с этим у меня все в порядке, хотя, в общем-то, это было преувеличением.
— Хм, — произнес он. — Раз вы разбираетесь в литературе, можете приступить к работе. Оплата — два с половиной доллара в час, начнете с понедельника. Рабочий день с половины девятого до шести, а по четвергам — до половины девятого вечера. Суббота выходной. Работать до конца июля. Если все устраивает, можете приходить в понедельник.
Он говорил с английским акцентом. Я не знаю, что он делает в местном магазине, но, судя по всему, это босс. Я согласилась прийти в понедельник. Понятия не имею, нормальная ли это оплата два с половиной доллара в час, но звучит вполне! По крайней мере, это больше, чем я получаю, когда сижу с детьми.
Работа в магазине изнуряет. Мои ноги просто отказываются ходить. Но это только несколько недель. Можно собраться с силами и выдержать. Я люблю заходить на склад рядом с кабинетом босса. Там как будто вообще нет воздуха — вместо него запах бумаги, который мне нравится. У меня на пальцах уже мозоли от постоянного таскания книг.
Сегодня в магазин зашел Боб. Уже больше трех недель я стараюсь избегать его. Он искренне удивился, увидев меня, но повел себя достаточно холодно. У меня было преимущество, потому что я первая увидела его и успела спрятаться за прилавок, прижав к лицу прохладные ладони, чтобы охладить хоть немного пылающие щеки. Впрочем, это не из-за всплеска эмоций и не из-за смущения, скорее всего, от неожиданности.
— Привет, Эшли, — сказал он, протянув выбранную книгу. — В этом магазине классика так дешево стоит. — Он даже не отвел взгляда и не переминался с ноги на ногу или что-нибудь в этом роде. При виде его спокойствия, я тоже решила держаться хладнокровно.
— А, привет, Боб, — сказала я, пытаясь говорить без эмоций. — Как сдаешь экзамены?
Внезапно я почувствовала себя ужасно виноватой. С моей стороны было грубо порвать с ним перед, может быть, самым главным экзаменом в его жизни. Да, это было эгоистично и бездумно. Ведь я могла поломать ему карьеру таким образом.
— Прекрасно, прекрасно, — сказал он. — Кстати, спасибо за открытку. Остался только экзамен по немецкому. Завтра. Я смотрел фильм, снятый по этой книге, — добавил он. — Вчера вечером мы смотрели его с моей старой знакомой.
Ничего себе, он ходил по кинотеатрам в самом разгаре экзаменов. Мне тоже хочется посмотреть это кино, только вот не с кем пойти. Не с кем с тех пор, как мы расстались с Бобом. Я ощутила легкую тоску и тут поняла, что меня задело не то, что он ходит в кино во время экзаменов, а то, что ходит не со мной.
— Ну и как? — холодно спросила я.
— Класс, — сказал он, — просто супер.
Раньше, когда встречался со мной, он никогда не говорил таких слов. Я имею в виду «супер».
— Да? — произнесла я как можно безразличнее.
Наверное, он и правда под впечатлением, раз пришел за книгой.
— Она только на прошлой неделе сдала экзамены и перешла в старшие классы, — произнес он. — Ей необходимо отвлечься.
— Кто? — переспросила я, и во рту у меня пересохло.
— Бэкки.
— Кто это — Бэкки?
— О, да так, одна давняя знакомая. Мы знаем друг друга уже сто лет. Она живет рядом. Мы вместе ходили еще в подготовительную группу. Она младше меня на два года, но мы попали с ней в одну группу, потому что ее мама не могла сидеть с ней дома. — Он хохотнул, но я не поддержала его. — Я привык заботиться о ней, потому что старше.
— Ну и как поживает твоя подруга детства? — спросила я.
— Прекрасно, — ответил Боб. — Но она больше не подруга детства.
Мог бы не говорить, это было и так очевидно.
— Она порекомендовала купить мне это. — Он помахал книгой, — потому что мне очень понравился фильм.
Я никогда не советовала ему, что почитать. Но все же кое-что знала о книгах, когда пришла работать сюда. На прошлой неделе, например, покупательница сказала, что хочет купить «Джейн Эйр», я без проблем помогла ей.
Я пыталась увлечь его музыкой, я имею в виду Боба, и даже приглашала на концерты. Как-то брала его с собой на репетицию школьного оркестра. Но тогда он лишь сказал «очень хорошо», «очень хорошо». И уж точно никогда не употреблял таких слов, как «классно», «супер».
Сегодня мама объявила нам, что в воскресенье Ричард пригласил ее на обед. Мы ничего не ответили. Алва вообще ничего слушать не хочет, когда упоминается Ричард, а я считаю, что в воскресенье мама не имеет права уходить. Ладно бы еще ушла утром, а вечер провела дома!
На какой-то момент напряженная тишина повисла в воздухе. Затем она добавила:
— Он попросил меня, чтобы я взяла вас с собой. Он очень хочет познакомиться с вами. И чтобы вы познакомились с его дочкой.
«О боже, его дочь!» — подумала я. Ведь я совсем забыла, что у него есть дочь. Мне так не хотелось видеть ее. В этом возрасте девочки такие скучные. Я предпочитаю общаться с маленькими детьми или с мальчишками моего возраста и старше. Готова поспорить, что это вторая Алва. Но, конечно, мы пойдем на встречу с Ричардом, и если они с мамой поймут, что мы с его дочерью не одна компания, то, думаю, больше не будет возникать вопросов по поводу наших встреч.
Алва ела мороженое, продолжая дуться, пока мама не сказала, что ее очередь мыть посуду. Я попыталась встретиться с ней взглядом, но она неотрывно смотрела в стену,
— Это он хочет, мама, но не Алва, — сказала я непринужденно.
Алва, словно не слыша нашего разговора, продолжала есть мороженое.
— Алва! — позвала я громко, толкая ее ногой под столом.
— О! — завопила она. — Больно же! Эшли! Мне же попали клюшкой на хоккее как раз по этому месту.
— Ой, прости, я не подумала. Но ты, по-моему, не слышишь, о чем мы говорим. О том, чтобы пойти с мамой на обед к Ричарду. — Я снова стукнула ее по ноге.
— А, перестань! Ай, ладно, пойдем, пойдем!
Потом я, чтобы сменить тему, сказала, что вчера в магазин заходил Боб и я продала ему книгу. Я решила, что это неплохая мысль — напомнить о нем, чтобы проверить их реакцию, но, казалось, никого эта тема не волнует: ни мама, ни сестра никак не отреагировали на мое сообщение. Неужели никому нет дела до моей личной жизни?
Я сказала Алве, чтобы она не надевала джинсы, собираясь в гости к Ричарду. Она разозлилась, но ответила, что посмотрит и, может быть, наденет что-нибудь другое. Я подумала, что она может пойти в длинном платье. Это все, что она носит: вечные джинсы и длинные платья, как будто боится, что кто-то увидит ее ноги. Если она всегда будет так одеваться, то ее ноги никогда не загорят и останутся бледными как поганки. Но она появилась в спортивной водолазке под горло и клетчатой юбке цвета хаки, той самой, что мы купили в городе, когда ездили потратить деньги, подаренные ей на день рождения. Вот в юбке она выглядит здорово. У нее хорошая фигура, только она всегда так замаскируется, что этого и не разглядишь. Сейчас она даже колготки подобрала в тон юбке. Готова поспорить, она стащила их из моей комнаты, потому что я не помню, чтобы у нее были такие. Она вечно роется в моих вещах.
Я засмеялась, когда увидела ее в клетчатой юбке, потому что тоже надела ту самую юбку, которую купила в тот день вместе с ней. В отличие от Алвы я часто ношу ее, потому что мне она очень нравится. Я не помню, чтобы Алва хоть раз надела ее с тех пор, как купила. Алва говорит, что юбки слишком напоминают ей школьную форму.
— Можешь мне помочь? — спросила она и добавила, открывая руку сжатую в кулак: — Я одолжила их.
На ее маленькой розовой ладошке лежали четыре маленькие сережки-гвоздика. Я должна объяснить, что мама просто фанатка разных сережек. Если было бы можно, она носила бы сразу десять пар. Особенно ей нравятся гвоздики, но Алва, словно специально, чтобы сделать наоборот, носит в ушах огромные кольца. Только не в школу, конечно.
— Что ты хочешь, Алва? — спросила я. — Зачем ты взяла их из маминой комнаты? Ты просто невыносима. Ты же прекрасно знаешь, как она не любит, когда берут ее вещи, потому что потом она вынуждена искать их по всему дому.
