Внимание!
Текст предназначен только для ознакомительного чтения. Любая публикация данного материала без ссылки на группу и указания переводчиков и редакторов строго запрещена. Любое коммерческое и иное использование материала, кроме предварительного чтения, запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды.
Точка надлома
Н. Р. Уолкер
Серия «Переломный момент», книга вторая
Переводчик: Даша Гурьева
Редактор: Ольга Третьякова
Русификация обложка: Настёна
Перевод выполнен для группы https://vk.com/beautiful_translation в 2020 году.
Аннотация
Борьба за правое дело становится борьбой за собственную жизнь.
Мир Мэтта Эллиотта превращается в хаос, а его самого поглощает чувство вины. Чем сильнее он пытается удержать ситуацию под контролем, тем быстрее всё утекает сквозь пальцы — и он не в силах это остановить.
Попадая в сферу подпольных боёв без правил, Мэтт начинает сражаться за справедливость. Но чем дальше заходит, тем сильнее его гложет вина — и тем больше боли он берёт на себя в наказание. Пока бой не становится важнее закона.
Мэтт борется за любовь.
Он борется за свою жизнь.
Глава 1
Это был обычный пятничный вечер в баре. Но всё же не обычный. Со мной рядом сидели напарники Митч, Курт и Тони. Мой парень Кира тоже присутствовал, как и начальник Беркман, и большинство коллег из отделения. Тосты, удары по барной стойке и поздравления раз за разом.
Я должен был радоваться. Отчасти, так и было. Но лишь отчасти. Улыбка на лице и смех над шутками парней казались фальшивыми, но становилось проще с каждым стаканом.
— Вот оно! — закричал кто-то. — Сделайте громче.
Внимание всего бара обратилось к телевизору, когда бармен увеличил громкость.
«…в срочном выпуске: после одиннадцати лет службы в полиции Лос-Анджелеса, детектив Мэттью Эллиот объявил о своей отставке…»
В баре раздались крики и аплодисменты, несколько ребят похлопали меня по плечу. Кира сжал моё бедро под столом. Я улыбнулся и поднял стакан с пивом в приветствии, прежде чем сделать глоток.
Я терпеть не мог пресс-конференции. Испытывал здоровую неприязнь к СМИ и папарацци и ненавидел выкладывать личную жизнь на обозрение публики. И всё же, вот он я, стоял перед дюжиной камер и ещё большим количеством журналистов, готовясь сделать самое громкое заявление в карьере.
«Иронично, что самое большое дело стало моим последним».
С экрана я сообщал законопослушным жителям Лос-Анджелеса и прочим, не столь добропорядочным людям, что больше не работаю в полиции. Я больше не часть «Великолепной четвёрки». Я больше не детектив.
Начали задавать вопросы, и я услышал из телевизора, как выдаю хорошо отрепетированные ответы. За время работы в лос-анджелесском отделении по борьбе с наркотиками я поучаствовал в дюжинах пресс-конференций. И даже не представлял, что однажды буду стоять и сообщать, что покидаю единственный мир, который когда-либо знал.
Тем не менее, я сделал именно это.
Вопросы на экране продолжались.
«Можете назвать причину? Детектив Эллиот, почему вы увольняетесь?» — спросил один из репортёров.
«Это имеет отношение к прошлогоднему разоблачению вашей ориентации?»
«Что будет с «Великолепной четвёркой? Вам нашли замену?»
«Вы планируете заняться политикой?»
Над этим вопросом я рассмеялся: и на экране, и за столом в баре. Сидящий напротив меня Митч тоже расхохотался.
— Не хочешь баллотироваться на место мэра? Давай, — пошутил Митч. — Из тебя бы вышел отличный политик.
Я допил пиво и указал в его сторону пустой бутылкой. Вместо того, чтобы посоветовать ему отвалить от меня, я сказал:
— Моя очередь покупать. Ещё одну бутылку?
— Конечно, если ты платишь, — пробормотал он.
Я обернулся к Кире, склонился ниже и спросил:
— Выпьешь, детка?
Он помотал головой. Должно быть я пьян, если назвал Киру деткой прямо перед парнями. Блядь.
— Не, мне хватит, — ответил Кира. — Кто-то должен доставить твою задницу домой в целости и сохранности.
— Прсти, — попытался извиниться я. — Бльшой был день.
Кира грустно улыбнулся.
— Знаю.
Я кивнул и встал со стула. Качаясь, направился в сторону бара. Я напился. День выдался эмоциональным. Как и прошедшие несколько недель после моего объявления об уходе.
Было непросто. Одно из самых сложных решений, которое я когда-либо принимал, но правильное. Напарники Митч, Курт и Тони отнеслись к этому удивительно спокойно. Шеф предлагал передумать, но, в конце концов, согласился, что я сделал верный выбор. Но Кира… Кире идея совершенно не понравилась.
Он не понял, почему я ухожу из управления. Не важно, какую причину я называл, Кира не верил. Он знал, что я любил работу. Говорил, что она — часть меня. Всё это стало между нами камнем преткновения.
Не то, чтобы Кира не поддерживал. Он просто не понимал. Я объяснил, что думал над решением весь прошлый год, с момента, когда его похитили, мучили, избивали и держали в заложниках из-за меня. И я не врал. Просто говорил не всю правду.
Признаться я не мог.
Кира знал, что есть нечто большее. Конечно, он знал. Мы жили вместе почти год. Он знал меня. А я никогда прежде ему не врал. Не было необходимости. И он понимал, что я недоговаривал.
Кира затихал каждый раз, когда я заводил речь об увольнении, ждал объяснений, но я их так и не предоставил. Наша первая настоящая ссора произошла в тот вечер, когда я сказал, что отдал заявление об уходе. Кира кричал, я кричал в ответ, он кинул стакан в раковину, а я хлопнул дверью.
После мы не разговаривали два дня.
И это меня почти уничтожило.
Тяжёлый хлопок по руке и большая ладонь на плече вырвали меня из воспоминаний. Мой начальник — точнее, бывший начальник — Беркман встал позади меня и бросил на бар несколько двадцаток. — Пусть парень выбирает, — сказал он бармену.
Я заказал несколько стопок бурбона под внимательным взглядом мужчины, заменившего мне отца. Посмотрел в ответ и выдал самую уверенную улыбку, которую только мог изобразить.
— Ты уверен? — тихо спросил Беркман.
Я кивнул.
— Ага…
Мужчина сжал челюсть и шумно выдохнул носом.
— Но?
Я оглянулся на Киру, сидящего с Митчем и остальными ребятами.
— Никогда ему не врал, — проговорил я, внезапно почувствовав всё выпитое.
Беркман кивнул.
— Будет нелегко.
— М-м-м… — согласился я, раскачиваясь на месте. Не хотелось обсуждать это прямо сейчас. Во всяком случае, не здесь. Хотя Беркман бы не проговорился. — Нужно ещё выпить, — пробормотал я, поднимая новый шот. Проглотив бурбон, я опустил стакан, но барная стойка оказалась не так близко, как мне думалось. Беркман подхватил меня, удерживая на месте. Чёрт, я напился.
