— Да какой хорь! — Ждан важно крутит ус. — Сам рыжий волос там нашёл. Следы, опять же. Но как пробрался он туда, не пойму!
— Что же это за лис такой? — удивляется Вариша. — И не поймают его никак.
— Да как его поймать, — хмыкает Лесьяр. — разве не знаете: он умнее Зимы нашего.
— И размером с телка! — подхватывает кто-то. — И плясать умеет! И в человека перекидываться!
— Ой, правда, правда! — звенит девичий голосок. — Понесла же от кого-то Искра наша — даром, что вдова!
— Да нешто вдове у нас в селе и понести не от кого, как от никудышного лиса-оборотня? — возражает мужской бас.
— А видел ли ты, Мило, её двойняшек? Рыжие, как огонь!
— Ну, Искра и сама-то…
Смех, шутки.
— Пустое, — вновь рокочет Ждан. — Обычный лис. Большой только, ежели по следам смотреть. Ну и хитрый, да, но лисы они такие и есть. Просто старый, наверно.
— Ты ловил его? — голос Варишы задумчив.
— А как же. Видеть не видел, только хвост мелькал в ёлках — утёк, пройдоха. И силки мои обходит, как заговоренный. Топчется рядом, но так и не попался.
— Вроде, отраву кто-то клал?
— Ну да, — Ждан улыбается в усы. — Доброгнева, вона, клала. Теперь без курей будет поживать. И поделом, отрава — это погань, зверя так убивать негоже. Правильно ей Лис под дверью навалил отменную кучу… — сидящая рядом Любима успевает зажать ему рот, и Ждан сразу забывает, что хотел сказать, замирает от её прикосновения. Вокруг хохот, а они смотрят друг на друга, точно одни на всём белом свете. Хорошая пара — Ждан и Любима, и родители согласны. Много свадеб будет этой осенью.
— Года два он у нас безобразит, Лис, — тянет Вариша. — Эх, кабы мне его!
— Зачем он тебе? — звонко спрашивают из угла. — Уж у тебя шуба — всем шубам шуба! Или ещё на ворот надо?
— Да нет, не на ворот, — смеётся Вариша. Совсем по-особому смеётся, тихо и мягко; Кромгалу слышится журчание ручья в густой траве. А Вариша говорит мечтательно:
— Я бы его приручила. Ни у кого в Полесье нет своего лиса, а у меня бы был!
«Нет, — думает Кромгал. — Разве можно приручить лесного зверя? Разве можно его запирать?» Но Ждан совсем притих подле своей ненаглядной, и никто Варише не возражает. А она распаляется всё больше:
— С рук бы у меня ел! Не верите?
— Верим, а чего ж, — сразу несколько мужских голосов. — Мы бы и сами у тебя с рук ели, только захоти!
— Нужны вы мне, — хохочет Вариша. — Если только… — она вдруг закусила губу и бесшабашно тряхнула головой, — А что, молодцы, хотите услужить?
— Хотим, хотим!
Вариша молчит, обводит избу взглядом прищуренных глаз. Повисает тишина.
— Ну так вот: кто приведёт мне Лиса — того самого, а не какую-то полудохлую животину! — того я… — она медлит, чуть улыбается. — …поцелуем одарю!
Шум, визг. Вот это Вариша смелая! Девушки хихикают, парни переглядываются: пошутила?
— Я не шучу, — Вариша чуть покраснела, но глаза блестят ещё ярче, и она диво как хороша сейчас. Кромгал давно уже забыл про свои рукавицы. — Поцелую, верьте слову!
— Вот это дело, — крякает Лесьяр. — Если уж за поцелуй королевне нашей Лиса подавай, то что она попросит за остальное?
Вариша замахивается на него, а кто-то припечатывает:
— А уж где поцелуй, там и остальное, нешто не знаете!
Теперь хохочут уже все.
— Да ну вас, — беззлобно отмахивается Вариша. — Языками-то горазды молоть, только пустозвонить и умеете. Разве сможет кто из вас…
— Я.
Взгляды обращаются к Кромгалу, и он понимает, что сказал это вслух.
— Ты-ы? — нараспев тянет Вариша, смерив его взглядом. — А сможешь ли?
— Не сладишь, Кром, — неожиданно встревает Ждан. — Даже я его упустил.
И ещё не поздно отшутиться как-нибудь, замять. Но Кромгал не скор на язык, да и Вариша смотрит, смотрит на него.
— Слажу.
— Что ж, давай, — Вариша ведёт плечиком. — Покажи, что умеешь не только старые рукавицы штопать!
И ничего не старые. Добрые рукавицы, в память от отца остались.
— Может, и я попробую? — полушутливо предлагает Лесьяр.
— Ой, да ты его если и поймаешь, то заговоришь до смерти!
Опять смех. Кромгал посидел ещё немного, а потом встал и тихонько вышел, никем не замеченный.
* * *
Студёное дыханье зимней ночи обожгло разгорячённое лицо, Кромгал замедлил широкий шаг. Вот ведь, не смолчал. Понятно же, что посмеялась Вариша, а он-то, дурак…
А если нет? Кромгал покачал головой. Даже если и так, то что с того? Притащит он этого лиса, поцелует она его через силу — за обещанное при всех придётся. Но зачем? Не люб он ей. Да ведь и никто не люб, если подумать. Всё шутит, всем улыбается, но ни на кого не смотрит так, как Любима на своего Жданушку. Правда, такой девице пристало любить самого лучшего, самого достойного.
Например, того охотника, что приведёт ей Лиса?
Кромгал потопал ногами, стряхивая сухой снег, и вошёл в избу. Засветив лучину, огляделся. Изба у него была добрая, одна из лучших в Полесье: отец строил с расчётом на большую семью, на десяток детишек. Да вот не сложилось. Может, у него, Кромгала, получится? И тогда зашлёпают по гладко струганным половицам маленькие ножки, а пустая изба наполнится суетой и детским смехом. Он прошёлся по комнате, представляя, как тут всё станет при хозяюшке. Она должна быть тёплой и звонкой — такой, чтоб горело всё в руках. И певучей. Эх, хорошо бы она пела. А он бы для неё… Для Вариши…
Вариша.
Кромгал грустно усмехнулся. Нет, не пойдёт она обживать эту просторную избу. И то сказать: не ей мозолить руки стиркой да уборкой. Ей пристало разве что Лиса кормить, чесать за ушком. Может, он и правда заурчит, прогнётся мягкой кошкой под маленькими ладошками, ляжет покорно у ног. Может, и ляжет.
— Что ж, добуду тебе Лиса, — вслух сказал Кромгал. — И не надо мне никаких выменянных поцелуев.
Просто радуйся, подумал он. А там, глядишь, и помянешь когда меня добрым словом.
(1) проверила выдуманное имя в гугле: оказалось, что Вель — это речка в Архангельской области.
(2) выдуманный Стех оказался фамилией, происходящий от имени "Стефан", что, в свою очередь, означает... "венок". Вот ведь.
(3) здесь: староста, сельский голова
Глава 2
Кром был славный охотник, не хуже Ждана, пожалуй. Только, не в пример тому, он никогда не охотился ради забавы и не бился об заклад: брал столько зверя, сколько нужно для пропитания и продажи шкурок, а лес чтил, как родителя. И за это лес был к нему ласков — пустым Кромгал ни разу не возвращался. Промышлял он и лисицу, особенно зимой, когда за пушистую шубку можно хорошо выручить в городе.
Лисы хитры, приметливы и памятливы. Стронешь ветку, притопчешь снег у привады(1) — и всё, ушла. Это вам не псовая охота, когда паратые(2) собаки настигнут лису и принесут хозяину-богатею, тут самому надо лисом быть. Но Кромгал их норов знал и исправно добывал рыжие и чёрно-бурые шкурки. Он ставил разные самоловы, да только все они — кулемы, плашки, черканы, зубари(3), могли и прибить зверя, а Лис ему нужен живьём. Ну, не ему, Варише. Вернувшись с вечорок, Кромгал перебрал своё охотничье хозяйство. Выбрал обмёт(4) — тонкий, но прочный, и самый долгий кош(5). Но сначала тропить(6) — по старому следу, по заячьим ходам, найти, где любит гулять Лис.
Через день он вышел на первую ловь — на рассвете, после нового снега. Шёл и боялся, что кого-нибудь встретит. Известно: попадётся кто перед началом лови — удачи не жди. А раньше никогда поверья не соблюдал, вот ведь. Но он никого не встретил, ни в селе, ни за околицей. Подбитые мехом лыжи летуче скользили по синему в сумерках снегу, и вскоре он, поклонившись лесу раскрошенной для птиц лепёшкой, нырнул под разлапистые ветви ёлок. Лисы с рассветом залегают по дневкам, и Кромгал немало попетлял меж деревьев, прежде чем отыскал ровные строчки сжатых с боков следов. Снега к середине зимы заглубели; об эту пору лисы больше охотятся за боровой дичью или ищут падаль, но попались ему и несколько покопок, сбрызнутых бусинками крови, на тех местах, где они мышковали. Кром легко читал эти знаки, но не находил нужных ему крупных следов матёрого зверя. Он задумался, а есть ли здесь у Лиса нора, и сам себе ответил: нет. Тот изредка приходил в Полесье и оставлял после себя изрядно баек да домыслов: здоровенный рыжий лес с умными глазами, обходящий все ловушки и охотников. «Поглядим, как-то он от меня уйдёт», — думал Кром, возвращаясь из леса. Ещё издали он заметил пёструю стайку девушек и молодцев в проулке, хотел обойти, но не успел.
