– Не смей этого говорить!
Он умолк, а потом, видимо, еще раз обдумав свои слова, сказал:
– Его не вполне можно назвать мужественным.
– И поскольку он не отвечает твоим представлениям о настоящем мужчине, я с тем же успехом могу быть с женщиной, так получается, да? – спросил я, изо всех сил стараясь говорить вполголоса, а не кричать на весь ресторан, хотя от злости готов был его ударить.
К счастью для него или для нас обоих появилась официантка и приняла наш заказ. Когда мы снова остались наедине, отец, сдаваясь, поднял руки.
– Забудь, Джон. Давай сменим тему.
– Отличная идея.
– Расскажи, как дела на работе.
– А что? – строптиво спросил я, поскольку еще немного сердился.
– Есть новости о вашей реструктуризации? Куда тебя отправят или когда это случится?
– Нет. – Если честно, я прилагал большие усилия, чтобы вообще не думать об этом. – Я по-прежнему ничего не знаю.
– Судя по скорости, с которой они движутся, тебя попросят переехать не раньше пенсии.
– Вряд ли мне так повезет.
Глава 10
8 ноября
От Коула Джареду
Ладно! Признаю: мы помирились! Теперь ты счастлив? Джонатан осознал свои ошибки и на коленях умолял меня о прощении. И даже если все было не совсем так, то тебя это никоим образом не касается, верно? А теперь, бога ради, прекрати злорадствовать. Я всегда считал чувство такта одним из главных твоих достоинств, так что незачем портить о себе впечатление.
Ну вот, поздравляю. Теперь я думаю о прочих твоих достоинствах. Не стану расписывать, о каких, на случай, если твой большой плохой бойфренд заглядывает тебе за плечо. Не хватало еще, чтобы по моей милости его хватила кондрашка.
***
Следующие несколько дней мы провели в блаженном подобии медового месяца, что было немного нелепо, но и весело тоже. Хотя была одна вещь, из-за которой я переживал.
Приближалось двенадцатое ноября – день моего рождения. У меня был запланирован ужин с отцом, но я так боялся задеть чувства Коула, не пригласив его, и вместе с тем боялся его приглашать, что дотянул до девятого или десятого, прежде чем поднять эту тему.
– Если хочешь, идем с нами, – виновато сказал я, но он только улыбнулся.
– Не хочу, чтобы ты волновался в свой день рождения.
Правильно или нет, но я испытал облегчение. Вряд ли его новая встреча с отцом завершилась бы так же плохо, как предыдущая, но было приятно знать, что проверять это мне не придется. Он провел со мной ночь с одиннадцатого на двенадцатое, а утром приготовил мне завтрак. К сожалению я опаздывал, поэтому знал, что времени хватит только на то, чтобы быстро перекусить.
– Почему ты так долго? – спросил он, когда я наконец появился из спальни в костюме.
– У меня заканчиваются рубашки, – ответил я, усаживаясь за стол. – Терпеть не могу ходить по магазинам. – Я ненавидел шоппинг до такой степени, что, находя приглянувшуюся мне вещь, покупал не одну ее, а сразу штук десять, чтобы как можно дольше потом не выходить в магазин. Проблема заключалась в том, что изнашивались они тоже одновременно. – Ты точно не против, чтобы я поужинал с отцом? – спросил я раз в четвертый, наверное, за последних два дня.
– Точно.
– Мы увидимся вечером?
– Не знаю, солнце. Я могу быть занят.
– Хорошо, – ответил я, улыбаясь. Я знал, что он будет ждать меня, когда я вернусь.
День в офисе сложился долгим и нудным, и забежать домой перед встречей с отцом я не успел. По традиции вместо подарка отец угощал меня ужином, поэтому я удивился, когда он принес в ресторан коробку – зеленую жестяную коробку в цветочек и безо всякой обертки, которая почему-то показалась мне смутно знакомой.
Без предисловий он поставил коробку на стол.
– Это мне? – спросил я.
– Это твоему другу.
– Моему другу? – удивленно повторил я.
– Она принадлежала твоей матери. Стояла все эти годы на кухне. – Он пожал плечами. – Я не знал, что с ней делать. Выбрасывать не поднималась рука, но я не умею готовить, и ты тоже. – Тут я понял, почему коробка кажется мне знакомой. Все мое детство она простояла на кухонной стойке в доме моих родителей. В этой коробке моя мама хранила свои рецепты. – Я подумал, вдруг оно пригодится твоему пирожку.
– Его зовут Коул, – сказал я строго, на что он снова пожал плечами, словно это было несущественно. Однако желание подарить Коулу нечто, принадлежавшее моей матери, означало, что отец уважает мое решение быть с ним – по крайней мере, в какой-то степени. – Ты хочешь, чтобы я отдал коробку ему?
– Я вроде так и сказал, нет? – Вопрос прозвучал так похоже на Коула, что я чуть не рассмеялся.
– Боюсь, мамина сырная запеканка не совсем в его стиле, – проговорил я и немедленно пожалел о своих словах. В тот же миг отца опять окружили его призраки, и он уставился перед собой в стол.
– Джон, – произнес он тихо. – Я не могу вечно цепляться за эти вещи. Из всех, кого я знаю, он – единственный человек, кому это может пригодиться.
У меня было подозрение, что Коул поднимет подарок на смех, но отцу знать об этом было не обязательно.
– Хорошо, пап, – сказал я. – Я ему передам.
В итоге мы хорошо посидели. Отцу хотелось сводить меня на какой-нибудь спорт, поэтому он весь ужин приставал ко мне то с «Санс», то с «Кардиналс» и, когда я в конце концов выбрал «Кардиналс», спросил, покупать ли ему три билета. Мне было сложно представить Коула на футболе, и потому я сказал нет.
Домой я вернулся около восьми и – как я и ожидал – застал Коула читающим на диване.
– Как прошел ужин? – спросил он, отложив книгу.
– Хорошо.
– Что отец подарил тебе? – Он потянулся к коробке в моих руках.
– Это не для меня, – сказал я, – а для тебя. Отец просил передать тебе.
– Мне? – переспросил он, и его глаза широко распахнулись от изумления.
– Я понимаю, что это глупо, – добавил я, когда он открыл коробку, – но он почему-то захотел, чтобы она была у тебя.
Вытащив одну из карточек, он уставился на нее. И застыл без движения.
– Чье это было раньше?
– Мамино.
– Правда? – Он повернулся ко мне, и его глаза вспыхнули прекрасным и одновременно каким-то мучительным светом. Я рассмотрел в его взгляде что-то похожее на надежду. Мне даже показалось, что он близок к слезам. Его реакция поразила меня. Он не только не счел отцовский подарок глупым, но и был, похоже, глубоко тронут. Почему эта маленькая коробка произвела на него такое сильное впечатление?
– Сомневаюсь, что тебя хоть что-то оттуда заинтересует, – скептически произнес я.
Он поставил коробку на стол и подошел ко мне. Взял мое лицо в ладони и чуть-чуть привстал на носках, чтобы заглянуть мне в глаза.
– Иногда ты такая бестолочь, – промолвил он. Но легким тоном. И поцеловал меня в щеку. – Спасибо тебе.
– Это от отца, – сказал я, по-прежнему не понимая, почему это возымело такое значение.
– Я обязательно поблагодарю и его тоже, – сказал он, отпуская меня.
Он проследовал за мной в спальню – мне не терпелось избавиться от костюма, – где на кровати я с удивлением обнаружил два больших магазинных пакета.
– Что это? – спросил я, вешая в шкаф пиджак.
– Ты сказал, тебе не хватает рубашек.
– Да, но не к тому, чтобы ты отправился их покупать!
– Ты ненавидишь шоппинг. Я нет. У меня есть время. У тебя нет. По-моему, решение лежало на поверхности. Солнце, в этом нет ничего такого.
Я заглянул в пакеты. Там лежала по меньшей мере дюжина рубашек, и только три из них были того цвета, что я обычно носил, – то есть, белого. Еще я увидел пять галстуков смелых расцветок, которые лежали далеко за пределами моей зоны комфорта.
– Не уверен, что смогу их носить.
– Ох, прелесть, ты можешь хоть раз расслабиться? Попробовать что-то новое? Немного пожить?
