Майор не выдержал первым. Хваленая армейская выдержка, кажется, испарилась, и он, схватив меня за чуть отросшие волосы на темечке, притянул к своему паху. Я сделал вид, что не понял, чего от меня хотят, и начал легонько губами путешествовать по стволу, невесомо задевая уздечку и почти не касаясь головки.
- Кос-стик, - прошипел комбат предостерегающе.
Хорошо, хорошо, намек понят, я медленно поднялся языком до головки, слизнул каплю смазки, отстраненно отметив ее вкус, и наконец позволил себе взять в рот ее целиком. Да, в искусстве минета я был еще не очень опытен, но желание доставить удовольствие компенсировало все. Совершенно не задумываясь, что делаю, скользил губами по стволу, иногда чуть прихватывая зубами. Не с целью сделать больно, а вспоминая, как делал мне он сам, и стараясь повторить. Потрясающее ощущение власти пьянило похлеще вина. Здесь и сейчас я мог управлять несгибаемым майором так, как хотелось мне, и он подчинялся, выстанывая мое имя.
- Спасибо за потрясающий подарок, - сыто улыбаясь, сказал майор и подтянул меня повыше, помогая устроиться на его рельефной груди, и поглаживал ладонями по спине.
На губах и во рту сохранялся слегка вяжущий вкус спермы моего «одаряемого», но прополоскать рот не было возможности, да и обиделся бы он однозначно. Значит, будем привыкать и считать, что чистый белок полезен для организма.
Почти весь день мы провели, кувыркаясь в постели. По-другому и не скажешь. Почему-то именно первого января на комбата напала особенная изобретательность, и он сгибал меня под разными углами и входил в меня порой в самых неожиданных позах. Прерывали мы наше увлекательное и обоюдно приятное занятие только для того, чтобы залезть в холодильник и съесть кусочек чего-нибудь питательного. Сперма, конечно, хорошо, но и восстанавливать силы тоже надо. К вечеру, уставшие, но довольные, мы все так же валялись в постели. Майор взял ноутбук, и мы вполглаза смотрели веселую французскую комедию. Так что можно сказать, что день прошел в праздном ничегонеделании, причем я даже забыл покормить кур, спохватившись уже после захода солнца, когда пернатые, утомленные длинным разгрузочным днем, уже давно спали. Поклявшись себе больше не забывать про птичек, несмотря на любые провокации и отвлекающие маневры, я пристроил голову на плечо комбату и благополучно вырубился, чтобы утром быть разбуженным самыми невероятными словами:
- Good morning! – сказанными бодрым тоном мне в самое ухо.
Глава 14
Степень моего офигения, как в зеркале, отразилась в глазах майора.
- Get up, it's time for a run, - как ни в чем не бывало продолжил он, коварно усмехаясь.
Несмотря на не очень хорошее знание языка, я все же понял, что праздники закончились и наступили трудовые будни, а первым их признаком являлся столь любимый майором кросс. Привычные действия успокаивали и давали возможность проанализировать ситуацию. Это что получается, мой не совсем трезвый треп в бане он воспринял всерьез?! Нет, ну правда, он теперь со мной будет только по-английски разговаривать?!
Как выяснилось далее, именно так комбат и поступил. Причем мой русский он «не понимал», о чем и сообщал с милой улыбкой:
- I don't understand!
Дальше стало гораздо хуже. «Метод погружения» оказался на самом деле страшной штукой. Буквально через пару недель мне стало казаться, что родной язык я изрядно забыл. Даже думал я теперь на какой-то абракадабре, жуткой смеси английского и русского, ведя бесконечные мысленные диалоги с моим мучителем. В отличие от нашего «русского» периода, когда комбат разговаривал мало и только по существу и ждал того же и от меня, теперь он всячески поощрял мои попытки пообщаться и сам говорил много, разумеется, по-английски.
Кажется, еще в первые два дня я пытался объяснить, что не стоит так усердствовать, принимая близко к сердцу слова пьяного и расслабленного человека, что мечтал я о глубоком знании языка классе в восьмом-девятом… Однако мольбы были тщетны. Дед Мороз, хоть и принес подарок с изрядным опозданием, забирать его обратно не собирался. Надо–не надо, а деваться было некуда. Правильно говорят, что следует бояться своих желаний, особенно когда они исполняются.
В доме появились учебники. К разговорной практике добавились словарные диктанты и выполнение кучи упражнений. Ошибки карались в меру извращенной фантазии новоявленного педагога, частью наказания был обязательный разбор полетов с повторением темы заново и дополнительными упражнениями по ней же. Чтобы жизнь медом не казалась, он присовокуплял к этому еще и лишние километры или бодрящие физические упражнения на свежем воздухе. Так что учить язык хорошо было в моих же интересах. Теперь днем я постоянно слушал новости, а по вечерам смотрел фильмы, разумеется, на английском.
Порой возникало ощущение нереальности. Будто я и не в глухой сибирской деревне, а в какой-то параллельной вселенной, где все не так. Даже идя за молоком к Петровне, я шепотом повторял формы неправильных глаголов, а уж когда она обращалась ко мне на родном, лихорадочно начинал вспоминать русские слова.
Месяца за полтора я втянулся. Помогло и то, что я просто смирился с неизбежностью и перестал злиться. Сразу стало легче, появились успехи и чувство законной гордости собой. Майор придумал игру в поощрения. Правда, все они пролегали исключительно в горизонтальной плоскости, причем не обязательно в постели. Мы активно, ну то есть он активно, а я пассивно, осваивали новые горизонты, например, стол в бане.
Когда я впервые написал диктант без ошибок и не запутался в упражнении, майор сильно обрадовался и решил меня простимулировать. Если до этого момента я наивно считал, что знаю об однополом сексе практически все, то тем вечером смог убедиться, что это совсем не так.
Проведя обычные гигиенические процедуры, я ждал комбата, который немного задерживался. Хлопнула входная дверь в предбаннике, и через пару минут в жарко натопленное помещение вошел он, уже полностью обнаженный. Я в который раз залюбовался литыми мышцами его поджарой фигуры, к сожалению, мне такой не светило – конституция была совершенно другая.
- Заждался? – он подошел ближе, с удовольствием оглядывая мое свежепобритое тело, я кивнул, не видя смысла отрицать очевидное, ну и разговоры на английском в бане казались мне до ужаса нелепыми. Этакий дворцовый этикет с голой жопой. Майор моих сомнений не разделял, да и не знал о них и продолжал как ни в чем не бывало изъясняться на своем суховатом, хорошо артикулированном английском, напоминавшем мне все передачи BBC разом.
- Тебе помочь помыться? – риторический вопрос, он задавал его каждый раз, намыливая мочалку или ладони, чтобы пройтись по всему моему телу от шеи до пяток.
Я расслабился и прикрыл глаза, это было приятно, несмотря ни на что, да и мыться самостоятельно я, кажется, разучился. Он задержался, как всегда, на сосках, которые в ожидании привычной ласки призывно торчали, затем спустился ниже, уделяя внимание уже почти стоящему члену, и скользнул мыльными пальцами между половинок, кружа вокруг дырочки. Я задышал чаще.
- Нравится? Тебе нравится? – шептал он в ухо, я сдавленно угукнул, потому что никакие, даже самые простые английские слова не хотели идти в голову, а нарываться на очередное наказание совсем не хотелось. – Пойдем, - комбат отложил мочалку и потащил меня в душ, где со знанием дела помог смыть остатки мыльной пены.
