Он прекрасно помнил то место, где Гарри, со свойственной ему наглостью намекал, что завоюет его. Это было на берегу небольшого ручья, рядом с огромным раздвоенным дубом, которому было больше восьми сотен лет.
Подумать только, тогда Том был уверен, что никогда не вступит ни в какие отношения. А спустя полтора года готовился связать себя брачными клятвами со своей первой и единственной любовью.
Разве не чудо?
Он удобно устроился в корнях дуба и откинулся спиной на шершавый ствол, прикрыв глаза. Это место его успокаивало. От дуба словно шло ровное тепло, прогоняющее прочь усталость и плохие мысли. Джеймс утверждал, что раньше тут было святилище друидов, а Лили говорила, что много тысяч лет назад тут жил первородный народ. Том не верил в эти сказки, однако любил бывать тут на романтических пикниках с Гарри и воображать, как много влюбленных побывали тут до них.
Он, кажется, задремал, потому что в какой-то момент он открыл глаза и увидел перед собой мисс Спраут со светящимся нимбом над головой.
— А-а! Я что, умер?! — подскочил он, но тут же заметил маячившего за ней Поттера и Перкиса. На ангелов они точно не тянули, да и нимб оказался обычным люмосом. — Ты с ума сошел? — спросил он. — Зачем ты мисс Спраут притащил?
— Чтобы она обручила нас прямо сейчас! — улыбнулся во все тридцать два Поттер. Он схватил Тома за руку и притянул к себе.
— Но мы не можем… — Том посмотрел на доброжелательно улыбающуюся старушку. — А как же наши семьи?
— А мы ничего не скажем, — подмигнул Гарри. — Через две недели проведем церемонию, как было запланировано. Мисс Спраут притворится, что проводит обряд, а на самом деле проведет его сейчас. Это будет только для нас двоих, Том. Как мы мечтали.
Он нежно поцеловал Тома в щеку и крепко обнял.
— Мальчики, — вдруг надтреснутым голосом заговорил Перкис. — Вы такие молодые, у вас все впереди. Но такой важный день, как свадьба, должен принадлежать вам двоим, и никому больше. Поверьте мне, семья, даже любимая, способна испортить самый лучший праздник ненамеренно. В день моей свадьбы моя мать отравилась драконьим мясом, и вместо брачной ночи я сидел в госпитале и подставлял ей утку. Пока я был с матерью, моя жена изменила мне с моим лучшим другом. Так что не подавайте драконье мясо, оно коварно.
Том со скепсисом посмотрел на него, не понимая, всерьез ли он считает, что во всем виновато мясо.
— Точно, — кивнула Спраут. — Праздник для семьи будет потом. А сейчас пусть будет только ваш праздник.
Том обнял Гарри в ответ, скользнул пальцами по его мягким волосам, прижался щекой к его — колючей из-за вечерней щетины, и вдруг давящий нервный узел в груди пропал. Они просто обязаны создать это воспоминание для них двоих — светлое, ничем не омраченное, кроме присутствия старика, который два года считал Тома вампиром и пытался убить осиновым колом, и старушки, которая ударила его в глаз.
Но какая разница. Эти двое повидали столько, что их можно считать беспристрастной частью лесного пейзажа.
— Я согласен, — мягко улыбнулся он Гарри, и тот просиял.
Они встали под дубом и вытянули руки вперед, и мисс Спраут повязала их вместе золотой лентой. Гарри смотрел на него, и Том смотрел в ответ, утопая в зеленых глазах как в первый раз. Он улыбался, и эта улыбка освещала его идеальное лицо.
— Клянетесь ли вы перед магией, что будете защищать друг друга, любить и поддерживать, пока смерть не разлучит вас? — торжественно спросила Спраут после пространной речи о важности любви и семьи.
— Клянусь, — выдохнул Том.
— Клянусь, — решительно кивнул Гарри.
Их руки окутало мягкое золотое сияние, и Том заметил, что из темноты один за другим выходят гиппогрифы. Они окружили дуб и волшебников под ним плотным кольцом.
— Гарри Джеймс Поттер, согласен ли ты взять Тома Марволо Риддла в мужья?
— Да, — Гарри взял кольцо с подушечки, которую наколдовал Перкис, и надел его на палец Тома.
— Том Марволо Риддл, согласен ли ты взять Гарри Джеймса Поттера в жё… ой, в мужья, — Спраут слегка запуталась и Том весело хихикнул.
— Да, — широко улыбнулся Том и надел тонкий золотой ободок на палец Гарри.
— Властью, данной мне Министром Магии и собранием Визенгамота от тысяча восемьсот восьмидесятого года, объявляю вас мужем и же. мужем! — она взмахнула палочкой, опутывая их заклинанием в серебристый кокон. — Скрепите узы поцелуем.
Гарри притянул голову Тома к себе и крепко поцеловал.
Кокон взорвался, их магия расплескалась по округе маленькой взрывной волной, окрасив закрытые веки красным, сорвала листья с дуба и усыпала ими всю поляну. Тома словно прошило насквозь потоком колкого, искристого тепла. Он чувствовал магию Гарри, как свою собственную, чувствовал его безграничное счастье и нежность, и тонул в ответных чувствах.
Вокруг взревели гиппогрифы, застучали копытами о землю и подняли крыльями небольшой ураган.
— Ты смотри, магия редко кого так одобряет, как этих двоих, — услышал словно издалека Том голос Спраут. — Наверное, родственные души.
Он оторвался от губ Гарри, прислонился лбом к его лбу и рассмеялся от переполняющего его счастья. Оно выплескивалось из него вместе с магией серебристыми вспышками, озаряя все вокруг неземным светом. Родственные души или нет, а он всем сердцем чувствовал, что перед ним стоит тот, кто предназначен ему судьбой.
— Я люблю тебя, — одними губами проговорил Том.
— Я люблю тебя, — ответил Гарри.
Волшебство постепенно успокаивалось, впитываясь в их тела призрачными змейками, согревая и вызывая легкость в теле.
— Ой, мальчики, — прокряхтел Перкис, и Том оторвал взгляд от своего, теперь уже, законного мужа. Старик утирал глаза замусоленным платком. — Счастья, здоровья вам.
— Да, счастья, здоровья, — закивала мисс Спраут. — Детишек побольше.
Гиппогрифы все стучали копытами, а один, самый крупный, пегий, подошел к Гарри и Тому и повернулся боком, поглядывая огромными оранжевыми глазами.
— Это же Рикки! Он хочет, чтобы мы сели на него, — сказал Гарри с удивлением. — Я такого ещё не видел. Хочешь улететь отсюда?
— Да! Рикки, унеси нас куда-нибудь на берег? — попросил Том, заглядывая в круглые глаза гиппогрифа. Тот будто понял его слова и кивнул огромной лобастой головой.
— Спасибо, мисс Спраут, мистер Перкис! — поблагодарил Том от всей души, забравшись на Рикии следом за Гарри. — Я этого не забуду, правда!
— Пустяки, мальчики, — махнула сухой рукой старушка. — Главное — будьте счастливы и не ешьте драконьего мяса! Встретимся через две недели!
— Пока! — крикнул Гарри. — Спасибо!
Рикки оттолкнулся от земли мощными лапами и взлетел, ударив крыльями по веткам деревьев.
Том вцепился в Гарри двумя руками и закричал от переполняющего его восторга. Земля очень быстро отдалялась от них, до тех пор, пока не остались одни облака и полная, чуть надкушенная сбоку луна.
Гарри тоже вопил от восторга, в основном матом.
— Мы же как те влюбленные из песни! — крикнул он, обернувшись. — Про которых упыри пели!
Том заливисто рассмеялся и положил голову ему на плечо.
— Точно. Тогда… летим к рассвету? — спросил он.
— Да! Если Рикки нас не скинет. Я, кажется, набрал вес на пирогах твоей мамы.
Рикки издал пронзительный вопль, означающий, что после таких слов он точно кого-нибудь скинет.
— Не злись, животина, я верю, что не скинешь! — крикнул Гарри. — Летим к рассвету, Рикки, во имя квартета упырей из Нотинг-Хилла! Настане-е-е-ет но-о-о-чь…
— Растает лё-ё-ёд, — подхватил Том.
— И ГИППОГРИФ ВЛЮБЛЕННЫХ К РАССВЕ-Е-ЕТУ У-У-УНЕСЁТ!
Утром Гарри и Том, проснувшиеся голые на берегу с песком в волосах и ещё кое-каких интересных местах, единогласно решили, что следует показаться на семейном завтраке, чтобы никто ничего не заподозрил.
Том прихрамывал, Гарри, потянувший поясницу, вообще еле ходил, но они кое-как привели себя в порядок и трансгрессировали в дом Поттеров.
