Ольга Тимошина
Иди и ищи себе мужа…
В очереди у кабинета гинеколога она была самой старой. Не то чтобы Лайла походила на второсортную потасканную тетеньку, вовсе нет. Она была ухоженной, подтянутой, с упругой кожей и идеальной фигурой 40-летней моложавой женщиной. И хотя слово «женщина» она никак не могла применить по отношению к себе, все еще думая о себе как о девушке, Лайла отчетливо осознавала, что тут и сейчас, в этой поликлинике, в этой компании – она самая старая. Самая старая небеременная девушка.
Рядом с огромным животом расплылась на стуле маленькая девочка, похожая на мышку, которая могла бы оказаться ее дочерью, если бы 18 лет назад Лайла не развелась со своим первым мужем. Рядом с мышкой, поддерживая спину и поминутно поглядывая на часы, расположилась еще одна дамочка лет 30. Она со своим намечающимся животиком выглядела тут гармонично. Пожалуй, даже логично – не 20 и не 40. Как раз то, что надо.
– А у вас какой срок? – полюбопытствовала теоретическая дочка.
– Пока не знаю, – соврала Лайла. Вышли все сроки. Нет у нее ни срока, ни времени уже нет.
– Наверное, уже не первый? – не унималась любопытная мышка. – Вам уже и не страшно? – вопрошала она, заглядывая в глаза Лайлы.
– Мне уже ничего не страшно.
Дверь кабинета скрипнула и медсестра выкрикнула ее имя. Лайла поспешно вскочила и втиснулась в узкую щель приоткрытой двери, совсем не так, как делают это беременные, прокладывая себе дорогу, словно идут на абордаж: аккуратно, всем телом и только вперед.
– А, это опять ты, Самойлова? – разочарованно выдохнула усталая от ночных дежурств врачиха. – Ну что, опять пришла, который раз-то уже сегодня?
– Третий, – прошептала Лайла.
– Третий, значит, – констатировала доктор. – И тебе себя не жаль… Пойми, нельзя делать оплодотворение вечно, нельзя идти против природы…
Она опустила голову и взяла Лайлу за руку:
– Девочка моя, я давно работаю и много знаю. Бросьте это. Найдите лучше себе мужчину. Вот чем ты должна сейчас заниматься, а не молиться на пробирки. Это не принесет тебе счастья. Иди и ищи мужа… пока не поздно, – добавила она, с любовью поглядывая на Лайлу. – Иди…
Было начало июня… В этом году весна пришла поздно, да и лето все не наступало. Весь год как осень. И жизнь ее такая же: подувянувшая, неплодородная… Лайла шла по проспекту, утопающему в кустах сирени, и плакала. Ну в чем она виновата? Ищите мужа. Легко сказать. Его ищут все и в 20, и в 30. А в 40 это практически невозможно. Конечно, она могла бы приютить у себя в московской шикарной квартире какого-нибудь провинциала, который ради прописки поначалу носил бы ее на руках, а потом радостно через суд оттяпал бы себе половину ее жизни вместе с дачей, гаражом и машиной, в обнимку с нарисовавшейся не пойми откуда землячкой с Украины лет так двадцати. Но только не для этого она ровно половину своей жизни работала и училась, прокладывая себе дорогу к независимости и… одиночеству. Всякий мужчина казался ей мелким. Вот она создала себе дом, уют, закончила два института, на работе она востребована, в доме достаток, и на лыжах, и с ракеткой может, и языки знает. Она без пяти минут главный редактор крупного издательства. Ее ценят, перед ней заискивают, чтобы протолкнуть своих, ей даже дают взятки, что, по ее мнению, означает, что ее не уважают. И правильно, за что ее уважать? Ей 40, друзей нет, ни одних серьезных и долгих отношений, дети и то не получаются! Она красивая, но не яркая, и потому красоту не видно. Она одевается по моде, но этого не заметно. Она приходит в компанию и уходит, и никто даже не замечает, была ли она. И не будь она заместителем редактора, которая по должности своей нужна всем и всегда, то жизнь ее прошла бы вообще незамечено и уныло. Работа спасает от одиночества, ведь всегда кто-то звонит по срочному вопросу, всегда можно оправдать свои задержки в офисе до полуночи, которые, в общем-то, и привели ее в кресло редактора. И уж конечно, всегда есть смысл, услышав звук мерзкого будильника, вытащить себя из кровати и идти в свой кабинет. Ведь там уже сидят люди, трещат телефоны, пахнет кофе. Там она есть. А есть такие… Их почему-то называют «никакие», но они так блестят, так умеют подать себя, что аж дух захватывает от сияния.
Лайла одна – красивая, добрая, бескорыстная, честная, и потому одна. Ну, если быть откровенной, то не совсем одна. У нее есть попугайчики и пара фиалок. Они не предадут.
А мужики что: в 40 лет живот висит, слова в предложения не связываются, ни места в жизни, ни цели, ни дела. Нет, есть, конечно, и те, что крутятся, повсюду поспевают: и в бассейн, и на прием к косметологу, и пресс у них в 6 квадратов, и машины как у супергероев, и на лыжах, и с аквалангом… Но им-то она не нужна, у них подруги возраста их же дочерей, и жены еще о-го-го.
Ищите мужа. Издевается. Хоть объявление вешай. Лайла остановилась как вкопанная. «Ну а почему бы и нет? Терять уже нечего, придумаю себе имя или не буду. Напишу правду: что очень хочу замуж, хочу детей, что это мой шанс и надежда, что одинока и немолода, и буду выбирать… Если будет из чего».
Она вбежала в квартиру и, не разуваясь, села за компьютер. Перед глазами понеслись сайты знакомств с какими-то сомнительными названиями.
«Горячая блондинка, скрашу досуг, нескучное приключение, твой шоколадный мишка…» Все это походило на рекламу в дешевой газете сомнительных знакомств. Вдруг взгляд упал на скромно оформленный сайт на английском языке. Фирма обещала познакомить ее с мужчиной мечты и гарантировала результат за небольшое вознаграждение, а именно – за обещание, что свой медовый месяц будущая пара проведет в их личном отеле или на их личной яхте. Для этого претендентам в женихи и невесты необходимо было заморозить на счету компании ни много ни мало – 7 тысяч евро, которые только после знакомства со своим принцем и заселения в их отель поступали на счет фирмы. Все просто: нашел себе пару – отлично – медовый месяц уже оплачен. А не нашел – живешь в предвкушении отпуска.
– Забавно, – подумала Лайла, – я ведь ничего не теряю, мало ли меня в жизни обманывали туроператоры, мне не привыкать, – размышляла она, заполняя анкету. К тому же из-за этой работы и недавнего продвижения на самый верх она забыла, как шумит море, каким бывает небо голубым, а песок теплым. Все равно в отпуск собиралась.
В графе «Немного о себе» она написала так: «Не сочтите меня ненормальной, но мне просто необходимо полюбить. Я одинока, я устала быть одной, я хочу жить для кого-то еще кроме себя. Но при этом я буду требовать того же. Не терплю лжи, лицемерия, притворства и предательства. Не прощу обмана. Растворюсь в любви и отдам всю себя. Ищу друга, мужа, отца нашим детям».
