Крики стервятников
Рассказы
Владимир Ильин
© Владимир Ильин, 2017
ISBN 978-5-4485-2513-1
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
На стол слетелось воронье, по скатерти течет вода
Среди бокалов и костей, гуляют листья иногда
Я здесь один, она ушла, давно исчезли все следы
И только в небе иногда, летают птицы, журавли
Я разложил всё что имел, потратив деньги на вино
Но вместо счастья и мечты, на стол слетелось воронье
Их клювы грязные черны, в глазах застыла темнота
Но это даже хорошо, они близки как никогда
Я благодарен, я мечтал, чтоб встретить множество гостей
Затем любить, затем прожить, и видеть собственных детей
Но вместо этого, увы, я снова за столом сижу
И темнотой пустых глазниц, на кости белые гляжу
Последнее что видел Виктор Петрович Березкин, лежа в больнице, это вытянувшееся лицо толстой медсестры, судорожно схватившуюся за капельницу и случайно её оборвавшую. И всё, на этом всё. Дальше, он отключился, очутившись на несколько секунд в небытие. Правда, слава богу, это было недолго и буквально через несколько секунд, он оказался за высоким, металлическим столом, в той же полосатой пижаме, в которой его и упекли в больницу.
Встряхнув головой, Виктор зажмурился, пытаясь прогнать столь ужасное видение, но, увы, помещение не исчезло, а даже наоборот, прибавило в интерьере. Так как напротив, появился немолодой мужчина в чистой, но слегка помятой белой рубахе, небрежно открывавшей его крепкую, загорелую шею.
Заметив что Виктор Петрович удивленно смотрит ему в глаза, молодой человек улыбнулся, и покосившись на слегка окровавленный бок, аккуратно вытащил неизвестно откуда появившееся полотенце.
– Пора эту медсестру, Таисия Петровну, уже уволить. Смотрите как она вам стеклом бок задела, ну когда капельницу ухватила – тихо сказал он, указывая на причину его беспокойства – впрочем, бывало, конечно, и похуже.
– Спасибо – отрешенно ответил Виктор, прикладывая полотенце к боку.
– Не возражаете, я закурю? Ненавижу, знаете ли, начинать без сигаретки. У нас тут ведь порой и некурящие встречаются. Так что видит бог я каждому курильщику рад – с довольной улыбкой сказал брюнет и вытащив из кармана пачку сигарет, прикурил одну из них – какой же кайф. Хотите затянуться?
– Нет, спасибо. Жена хотела, чтобы я бросил. Так что.
– А ещё она хотела съездить в Прагу с любовником. И это тоже нельзя назвать полезной идеей.
– С любовником? – недоумевающе, посмотрел на брюнета Березкин. Теперь он заострил на нём куда больше внимания, разглядев и длинные красивые брови, и странно изогнутый кверху рот – вы вообще кто? Вы из ФСБ?
– Нет – спокойно сказал мужчина и откинувшись на стуле похрустел затекшей шеей – я не из ФСБ.
– А кто вы?
– Видите ли, Березкин, учитывая, что сердечный приступ вам больше не грозит, я пожалуй отвечу вам сразу и честно. Как никак именно это стратегией вы блистали, занимаясь контрафактом, с вашими китайскими деловыми партнёрами. Я собственно говоря, черт.
– Кто? Черт? – Виктор Петрович первый раз за всё время позволил себе улыбнуться.
– Эх, всё по новой – с грустью сказал брюнет, и резко подняв руку, лихо сдернул кожу с головы. Под ней оказался, черный, полностью покрытый черной шерстью козел.
– Как как видите, всё весьма натурально.
– Боже, боже, нет, а – закричал, пытаясь обхватить лицо Березкин, но это у него слабо получилось, так как ни руки, ни ноги его не слушались, более того, он даже не смог закрыть глаза.
– Зря вы так – возвращая кожу на прежнее место заявил, брюнет – просто я устал от длинных монологов, они не эффективны.
– Где я? – испуганно сказал Виктор Петрович, вжимаясь в кресло.
– Как где? – удивился чёрт – в аду конечно. Вы же грешник. Вы много грешили и попали к нам.
– И что теперь?
– Ну, сперва официальная часть, а потом собственно типичные будни. У нас почти всё то же самое, что и у вас, там, на земле. С той лишь разницей, что теперь уж точно навсегда – улыбнулся брюнет, явно радуясь налаживанию общения.
– Вы будете меня, эм – Виктор Петрович всё не мог подобрать правильного слова, а точнее он его знал, но не мог произнести. Ему казалось, что стоит его назвать, как черт тут же ухватиться за него и начнёт собственно свои адские процедуры.
– Пытать? – улыбнулся брюнет, и кривая сторона его рта поползла вверх.
– Да – тихо ответил Виктор Петрович и снова вжался в кресло.
– Ну, это всё преувеличения, это знаете ли, церковь на нас наговаривает, у нас здесь всё несколько иначе.
– В смысле иначе. Вы не пытаете?
– С вашего позволения – сказал черт и вытащил ещё одну сигарету – знаете, я никогда не устаю это этого момента. Мне кажется, что это самый лучший момент в моей работе.
– Курение?
– И оно тоже, но больше объяснение нашей работы – черт притушил окурок – Видите ли, мы никого в вашем понимании не мучаем. Ну, вот смотрите, чем бы вы занимались, попади вы в рай?
– Ну не знаю, ходил бы, дышал, играл.
– Насколько я понимаю, вы не знаете, чем бы вы там занимались?
При этих словах Виктор Петрович почувствовал, как по его спине потекла небольшая струйка пота и что он попадает в какую-то хитрую ловушку, навязанную ему, во-первых под давлением и страхом, а во вторых, просто оттого что он болен и не может правильно соображать. И тем не менее сдаваться он не собирался.
– Вечным блаженством.
– Ого как. И что же это конкретно для вас? Ведь, насколько мне известно, блаженство вы испытывали, откровенно бухая и изменяя своей любимой жене. Именно это вы подразумеваете под блаженством? Ведь так?
Виктор Петрович снова почувствовал, как пот стекает уже к пояснице. Медленно подбираясь по толстому слою жира в трусы, где продолжал доставлять беспокойство. Черт тем временем, лишь поглядывал на отлично отполированный ботинок, носком которого он игриво махал из стороны в сторону, явно дожидаясь ответа на поставленный вопрос.
– Нет, почему так. Я бы слушал музыку, общался, ходил.
– Стало быть, ни секса, ни алкоголя, ни отвратных стриптизерш с вульгарным кружевным нарядом. Я вас правильно понимаю? – ехидно спросил брюнет всё также, не сводя взгляд со своего черного ботинка.
– Да.
– Ах как всё старо, что же вы мне все лжете, ну хоть бы раз кто-то сказал правду – задумчиво бросил брюнет наконец отвлекаясь от носка – итак, дело в том что ничего этого вы бы не делали, так как всю сознательную жизнь стремились к разврату и пьянке. И ничего кроме них не желали. Ну да бог с ним.
– Вы сказали Бог?
– Ну да, а что такого? У нас тут не тюрьма, можно говорить всё что угодно, ну в рамках приличного разуметься, все же это ад, а не ваша земная богадельня – хмыкнул брюнет, раскрывая толстую папку непонятно как очутившуюся у него в руках – Итак, что у нас тут. В общем, убийств вы не совершали, так воровство, обман, прелюбодеяния, всё в рамках первой погрешности. А стало быть, в ней вы и останетесь.
– В смысле останусь.
– Уважаемый Виктор Петрович. Ад, это не то место, что вы привыкли изображать себе в книгах и фильмах. Мы здесь не пытаем людей сковородками и не жарим их на кострах, разве что в отдельных случаях, но вас они не касаются, так как вы не мазохист. Как вы изволили понять, в раю вам делать абсолютно нечего даже при всем вашем желании, так как там нет ни проституток, ни алкоголя, от которых у вас столько радости. Им это по статусу не положено, поэтому всё перешло в наши ряды. Формально они вообще этого не держат.
– Вы что, хотите мне дать алкоголь и женщин?
– Да, хотя если вы предпочитаете что-то ещё, то можно и добавить.
– Подождите, вы не лжете?
– Обижаете, у нас с этим строго. Да и времени нет. Загруженность грешниками крайне велика. Это в раю все отдыхают. Как вы изволили выразиться, ходят, думают, возможно, даже поют. Мы их мало касаемся, блаженных.
– Но вечные муки.
– Вот теперь я точно удивлен, обычно таких вопросов не задают. Нет, Виктор Петрович, никому вы со своими пытками не нужны. В том, что мы держим грешников, согласен, на то мы и ад. Но формально задача с раем у нас одна, только там люди, которые сумели обойтись в наслаждении без семи смертных грехов, у нас же те, кто не сумел. Отсюда и разница, всё крайне просто. Пытки же это человеческое больное воображение. Да вы помилуйте, кому же кому нужны эти пытки? Ради чего? Совершенно глупое занятие. Вы же не тупой человек, зачем всё эти экзекуции. Фу, право.
– Стало быть, сейчас я отправлюсь заниматься алкоголем и развратом?
– Да. И так вечность. Разврат, пьянство, все, что вы любите. Вы же грешник, вот этим и будете заниматься в нашем грешном ведомстве.
– Выходит никакого наказания не существует?
