Энн Мэйджер
Охотник за невестами
Олбукерке, Нью-Мексико
Коннор Сторм напряженно уставился на объект своего наблюдения — женщину под вымышленным именем Анна Бартон, ускользнувшую от его главного сыщика. Она пила кофе, который только что купила в киоске. Коннор наблюдал за ней из-за колонны, пока они оба ждали своего рейса.
У нее были тонкие черты лица, блестящие светлые волосы доходили ей до плеч. Ему нравились длинные волосы. Внезапно он представил себе, как запускает пальцы в ее густую гриву.
Черт побери! После Линды он впервые думал о женщине как об объекте вожделения. Должно быть, начал возвращаться к нормальной жизни.
Это работа. Лео попросил тебя об одолжении. Ты многим обязан своему старшему брату. Вокруг полно других женщин.
Таких же высоких, стройных и красивых.
Их самолет задерживался на час из-за плохой погоды. Он нетерпеливо посмотрел на часы, затем в окно. Снег перестал падать, и он увидел конец взлетно-посадочной полосы.
Женский голос из громкоговорителя сообщил, что посадка на их рейс будет производиться через ворота номер десять, а не четырнадцать. Толпа пассажиров в зоне ожидания засуетилась. Анна Бартон тоже поспешила к нужным воротам.
Надев свой стетсон, Коннор бросился вслед за ней. Каблуки его ботинок стучали так громко, что она обернулась. Ее ореховые глаза расширились от испуга.
Скорее всего, боялась, что ее настиг назойливый бойфренд, от которого она сбежала.
— Эй, мисс! Если вы хотите в ближайшее время сесть на самолет, вам понадобится вот это, — громко сказал он.
Когда женщина, поиски которой обошлись ему в кругленькую сумму, остановилась, Коннор замер как вкопанный. Ее лицо выражало недоверие. Бросив на него мимолетный взгляд, она отвернулась. Внезапно Коннор обрадовался, что освободил Сэма Гуэрру от этого задания и поехал сам.
Ее хрупкая фигурка слегка подрагивала от напряжения. Очевидно, она не доверяла тем, кто был физически сильнее ее. Ее бойфренд Дуайт Кроуфорд, наверное, был еще большим психом, чем говорилось в его досье.
Приподняв шляпу, Коннор непринужденно улыбнулся.
Она напряглась.
Он заулыбался еще шире, затем передал ей посадочный талон, который вытащил у нее из сумочки, пока она отсчитывала мелочь, чтобы купить кофе.
— Я был позади вас, когда вы его уронили, — солгал он, не испытывая ни малейших угрызений совести.
Он был частным сыщиком, а сыщикам по долгу службы приходится прибегать к подобным уловкам. Это называется безобидным словом — предлог.
Ее взгляд по-прежнему оставался настороженным. Некоторое время у нее на хвосте был его человек. Всякий раз, когда он подбирался ближе, она сбегала и меняла имя.
Ее кремовая кожа выглядела такой нежной, что Коннор едва удержался от того, чтобы к ней не прикоснуться. Черт побери, ее красота становилась для него проблемой.
Это работа. Ты выполняешь поручение Лео, напомнил себе он.
Она походила на загнанного зверя, и ему на мгновение захотелось разыскать ее дружка и как следует проучить. Женщина, пережившая в детстве такое потрясение, не заслуживала, чтобы ее пугал негодяй вроде Кроуфорда.
Она повернула голову. У нее был тонкий прямой нос. В ней чувствовалась порода. Это было неудивительно, учитывая ее происхождение. В Техасе любой, кто был связан со скотоводческой империей «Золотые шпоры», считался аристократом.
Его целью было вернуть ее домой.
У нее была такая же прическа, как у Эбби. Он где-то читал, что у разлученных близнецов так бывает. Она была точной копией жены его брата Лео. Коннор глубоко вдохнул. Впрочем, что здесь удивительного? Она ведь сестра-близнец Эбби, похищенная в детстве.
Но самым странным была его реакция на присутствие этой женщины. Когда он смотрел в глаза Эбби, его не бросало в жар.
— Бекки, — прошептал он, все еще не веря, что нашел наследницу «Золотых шпор».
Услышав имя, Анна вздрогнула. Ее глаза расширились.
— Бекки? Не знаю, кого вы ищете, сэр, но это не я.
— Простите, — произнес он. — Дело в том, что вы похожи на одну мою знакомую.
Она опустила глаза.
— Вы Анна Бартон и не сможете никуда улететь без своего посадочного талона.
Кажется, женщина его не слушала. Она повернулась и быстро направилась к воротам.
— Анна Бартон! — крикнул он ей вслед.
Она ускорила шаг, но он настиг ее в два прыжка.
— Анна! Анна Бартон!
Женщина не остановилась, и Коннор схватил ее за руку. Она так резко обернулась, что налетела на него и пролила кофе.
— Ой! — вскрикнула она. — Немедленно отпустите меня!
Другие пассажиры с удивлением уставились на них. К счастью, поблизости не было охраны.
— Простите, — произнес Коннор ей в волосы. — Я должен вам чашку кофе.
Он чувствовал тепло ее тела, прижимающегося к нему, вдыхал цветочный аромат ее духов. Ее волосы были гладкими и мягкими как шелк. Ему снова захотелось запустить в них руку и привлечь ее к себе.
Когда он повернул голову, его губы оказались в нескольких дюймах от ее губ. Его пульс участился.
— Вы Анна Бартон? — хрипло произнес он, протягивая ей посадочный талон.
Посмотрев на него с осуждением, она вырвала у него талон и засунула в сумочку.
— Почему вы до этого назвали меня Бекки?
— «Спасибо» меня вполне бы устроило.
— Я задала вам вопрос.
— Как я уже говорил, вы… э-э… похожи на одну мою знакомую.
— Я не она. Я никогда прежде вас не видела и не имею привычки знакомиться с мужчинами в аэропортах. Прошу вас, оставьте меня в покое.
— Да, конечно. Простите. Я просто хотел вам помочь.
Ее глаза сверкали, на щеках вспыхнул румянец. Чем дольше он ее держал, чем сильнее становилось желание узнать, каковы на вкус ее губы.
Ее взгляд тоже был прикован к его рту. Она, кажется, задержала дыхание.
Затем, томно вздохнув, она опустила глаза.
Коннор неохотно отстранился.
Поправив волосы, она сердито посмотрела на него на прощание и продолжила идти к воротам.
Ее красивые бедра плавно покачивались при ходьбе.
Это работа, напомнил себе Коннор.
Он жалел о том, что схватил ее. Ведь ему нужно было убедить ее вернуться с ним в Хьюстон.
Он сделает это во что бы то ни стало. Анна Бартон была свояченицей Лео. Эбби до сих пор корила себя за то, что много лет назад произошло с ее сестрой. Она умоляла Лео разыскать ее, и тот обратился к Коннору.
— Найди ее. Ради меня. Ради Эбби. Моя жена никогда не успокоится, если ты этого не сделаешь. Она словно потеряла часть себя.
