Джейми МакГвайр - Милое видение

Огромное спасибо Мишель Чу за непоколебимую поддержку.

Мисти Хорн - за напоминание, что люди могут делать добро, не ожидая ничего взамен.

~ Джейми

Джошуа, ты - мое счастливое пенни. Вместе мы сможем озолотиться :)

~ Тереза

Джош

Остановившись перед светофором на пересечении «Холли Роуд» и «Джексон-Авеню», я мог думать только о горячем душе и бутылке пива в компании своего напарника Куинна. Это была заслуженная награда после трудного рабочего дня, когда мы помогали извлекать тринадцать пассажиров из перевернувшегося автобуса.

Телефон светился в руке, пока я просматривал свои контакты в поисках женщины, которая, возможно, изъявит желание присоседиться к нам. Мне необходимо небольшое отвлечение, чтобы избавиться от посторонних мыслей. Палец завис над номером Кары, крашеной блондинки с дерзким ротиком и невероятной гибкостью. Мы встречались уже несколько раз, так что в ближайшее время мне стоило избавиться от ее номера, пока она решила, что наши «встречи» несут более серьезный характер.

Поздравительная открытка ко дню рождения от Куинна с прошлой недели валялась на приборной панели. Двадцать шесть лет – это достаточный срок, чтобы встретить любовь, остепениться и повзрослеть. Свое рабочее время я проводил в машине «неотложки», не оставаясь просто сторонним наблюдателем нескольких самых ужасных и трагических случаев в Филадельфии – большинство ночей я по самый локоть увязал в них. Так что право немного выпустить пар было вполне заслуженным, даже если приходилось прибегать к чьей-либо помощи, чтобы забыться. Я не обратил внимание на острый укол вины за бессмысленные мимолетные увлечения с момента прибытия в Филадельфию.

Посмотрев на ужасно нелепый «Приус» слева от меня, встретился взглядом со строгой медсестрой, задавшей мне жару всего несколько часов назад. Сегодня мы с Куинном доставили четырех пациентов в ее отделение скорой помощи и первыми ее словами стали нравоучения по поводу моей работы.

- Твою мать, какая встреча, - ухмыльнулся я, хотя все тело отзывалось болью на любое движение после долгой смены, проведенной в задней части машины скорой помощи.

- Ты ведь Джейкобс? Из больницы Святой Анны?

Ее лицо скривилось в гримасе отвращения.

- Не притворяйся, что не узнал меня.

Взявшись по удобнее за потертый руль белоснежной «Барракуды Фастбэк» 69 года, я надавил на педаль газа, заставив мотор зарычать.

Уголки губ Джейкобс дернулись вверх. Сегодняшний день и для скорой помощи оказался бесконечно долгим. Из идеального пучка спустя несколько часов выбились выгоревшие на солнце пряди волос, обрамляя уставшее лицо. На воротнике ее розовой униформы, по-прежнему, осталось коричневое пятно от нашего столкновения и полета ее пудинга, сопровождавшегося сорвавшимся с ее пухлых губ мата. Она отчитала меня за то, что я не смотрю себе под ноги, не давая шанс на флирт. Она сразу меня невзлюбила, что в свою очередь понравилось мне – причем очень сильно.

Только я решил заговорить снова, как она изо всех сил попыталась «газануть» на своем «цвета детской неожиданности» «Приусе», его жалкое подобие двигателя едва издавало шум.

Стекло жалобно заскрипело, опускаясь еще ниже, и я жестом попросил ее сделать то же самое. Ее окно плавно проделало оставшийся путь вниз дверной рамы, и девушка слегка склонила голову набок, приготовившись слушать.

Мне удалось привлечь ее внимание. И собственное волнение очень удивило. Джейкобс прекрасно удавалось меня игнорировать с тех пор, как я доставил первого пациента в отделение. Теперь же когда мы оказались наедине, я не думал про обычную пахабщину, приходившую в голову. Вместо этого, меня одолело смущение. Благодаря сплетням и моему пристрастию к медсестрам Джейкобс наверняка известно о половине моих «свиданиях».

- Хочешь что-то сказать? - спросила Джейкобс.

- Не знаю, что это за шум, но, по-моему, твоя машина только что «обделалась». – решил пошутить.

Она приняла рассерженный вид.

- Чтоб ты знал, у моей машины отличный расход топлива и минимальный выброс углерода.

- Серьезно? И это – твоя лучшая попытка нести чушь. Вы меня разочаровали, сестра Рэтчед (имя нарицательное для жестокой медсестры, появилось после выхода романа К. Кизи "Пролетая над гнездом кукушки").

Джейкобс показала мне средний палец, но не удержалась и хихикнула. Так интересно было наблюдать, как она сбрасывает с себя маску скованности.

- Да, ладно. Позволь хотя бы угостить тебя ужином, прежде чем ты сделаешь мне предложение. - я перевел взгляд на красный цвет светофора, затем вернул обратно на нее.

Ее рот приоткрылся, не в силах придумать остроумный ответ.

Потешив свое самолюбие понятное только владелице «Приуса», по моему лицу растянулась улыбка.

- Мы с друзьями собираемся в «О’Мэлли». Присоединишься?

- Зовешь меня на свидание?

Перед глазами всплыл момент, когда я в первый раз увидел Джейкобс в отделении скорой помощи, тогда она старалась не пялиться на доктора Розенберга. Никто, казалось, больше не обращал внимания, но я не смог проигнорировать ее томительный взгляд и тонкий серебренный ободок обручального кольца на его указательном пальце. А вот на Джейкобс украшения отсутствовали.

Мне не выдержать конкуренции с парнем, подобно Док Рози, несмотря на то, что он был вне ее досягаемости. Джейкобс не относилась к любителям закрытых коттеджных поселков, хоть и имела собственные высокие требования. Ее привлекали белые халаты и галстуки - стабильный, утонченный класс. Я же принадлежал к тому классу мужчин, которые делали только то, что считали необходимым, не больше и не меньше. Признайся я во всем, отец использовал бы связи и устроил мою карьеру. Но меня больше занимали вечеринки и трата наследства, оставленное после смерти деда.

Меня можно было назвать жалким подобием клише. Изредка случались такие ночи, когда я не приводил домой первокурсниц колледжа, чтобы спустя несколько часов выгнать ее с какой-нибудь нелепой отговоркой о ранней смене на работе. Я не завязывал серьезных отношений и не делился собственными чувствами – не было причин, - но выпускной изменил всю мою жизнь. Меня столкнули с реальностью, одного. Какой-то части меня это понравилось. Если не сближаться с людьми, то они не смогут причинить боль своим уходом.

- Это не свидание, - сказал я, потирая рукой по напряженной шее.

Я из-за всех сил старался не выглядеть отчаянным придурком. Меня не интересовали свидания, к тому же, она уходила далеко за пределы моей лиги, но в этой девушке было что-то загадочное, порождавшее интерес – и я имею в виду не только ее трусики.