Инга Берристер
Традиция предков
Ежевика в это лето удалась, подумала Элизабет. Не успела еще дойти до своей любимой поляны, а корзина почти полная.
Ежевичное варенье и ежевичная наливка были коньком миссис Бенсон, и с осенних фермерских ярмарок их семья всегда привозила кучу заказов на вино и варенье. Всю зиму бенсоновская детвора дружно укупоривала баночки и бутылочки…
У каждого из окрестных ребятишек было свое заповедное местечко, и каждый хранил его в тайне до тех пор, пока не приходило время покидать родную ферму.
Девочка вздохнула — неужели и ей придется когда-нибудь покинуть Рок Криг и приезжать сюда гостьей? Она раздвинула кусты и застыла в испуге — на ее заветной полянке уже кто-то был. Мужчина и женщина. Но что они делают?
Под ногой Элизабет хрустнула веточка, но пара никого и ничего не замечала. Они вели себя так, как будто одни на всем белом свете, будто они Адам и Ева.
Для девочки время остановилось. Она видела все, как в объективе старенького дедушкиного фотоаппарата. Кадр — мужчина обнимает и поднимает женщину словно ребенка на руки. Кадр — мужчина кладет ее бережно на траву. Кадр — он накрывает ее своим телом.
Элизабет понимает, что нужно уйти, немедленно уйти, потому что ее присутствие могут обнаружить в любую минуту. Но любопытство берет верх. И мучительная догадка пронзает девочку: так вот почему Бог изгнал Адама и Еву из рая. Вот он, сладкий первородный грех. Ее бросает в жар от этого открытия, и по телу разливается горячая необъяснимая волна. А на полянке продолжается танец страсти — тела сплетаются и расплетаются, и кажется, это никогда не кончится.
Элизабет чувствует себя виноватой, что подсматривает, но уйти не может.
Движения тел убыстряются.
— Возьми меня скорей, — утробным голосом кричит женщина.
Ее ногти впиваются в спину мужчины. А он издает победный вопль.
И девочка в страхе бежит, забыв про корзину с ягодами, мчится сквозь ежевичные заросли, раздирая в кровь руки и ноги об острые шипы.
…С тех пор Элизабет часто видела ежевичную поляну в ночных кошмарах. И ни варенья, ни вина из ежевики никогда больше в рот не брала…
— Что делать? Мы же не можем сказать: «Не приезжай», зная, скольких трудов ей стоило разыскать нас. Естественно, Симона обидится. Но она не может приехать к нам… сейчас. В доме полным-полно народу и нет свободной комнаты.
Элизабет с пониманием посмотрела на мать, лицо которой выражало крайнее беспокойство. В самом деле, более неподходящего времени для визита нельзя и придумать: только что женившийся старший сын Ллойд с молодой супругой, проходящие «акклиматизацию» в новом для себя качестве под неусыпным оком родителей; неразъехавшиеся после свадьбы родственники с обеих сторон и младшая дочь Джейн, прилетевшая на пасхальные каникулы и прихватившая университетскую подружку.
Вдобавок ко всему отцовские снежные козы принесли потомство раньше срока, и он заметно нервничал и срывался по пустякам. Да, это было не лучшее время, чтобы принимать в доме дальнюю родственницу из Аргентины, предок которой Бог знает когда покинул историческую родину. Родственницу, о которой никто ничего не знал и слыхом не слыхивал, пока от нее не пришло коротенькое письмо, извещавшее о прилете. Каждая строка послания излучала энтузиазм и радость от предстоящей встречи, и миссис Бенсон было неудобно ответить, что сейчас приезд Симоны некстати и они не смогут принять ее должным образом.
— Честно говоря, мне бы очень хотелось увидеть ее, — сокрушалась мать. — Но…
— Так почему бы не написать и не объяснить всю ситуацию? — деловито осведомилась Бетти. — Предложи ей приехать в следующем месяце.
— Уже поздно что-либо объяснять, — озабоченно отозвалась мать. — Письмо пришло по старому адресу. Симона не знала, что мы давно переехали и старая ферма пустует уже десять лет. Оно бы так и лежало там еще неизвестно сколько времени, если бы Ллойд не поехал показывать дом жене и ее родителям.
— Ага, значит, они уже все видели, — заинтересовалась Бетти. — И каково их мнение? Ведь ферма находится в глуши и там нет современных удобств…
— О, молодожены вернулись, переполненные восторгом, и я догадываюсь почему. Очень сложно начинать супружескую жизнь под одной крышей со свекром и свекровью.
— Мама, ты делаешь все для того, чтобы Хелен чувствовала себя как дома.
— Нет, она не жалуется, вовсе нет. Но я помню, каково было мне, когда я переехала к родителям мужа. Конечно, нас нельзя сравнивать, ведь я, в отличие от Хелен, родилась в городе. Она-то великолепно справляется со всем в любую погоду, и ее не пугает отдаленность старой фермы, что иногда снегом заносит подъездную дорогу к дому, нет связи. Но папа обещал договориться с телефонной компанией, если молодожены переедут. Тогда от дальних пастбищ будет больше прока.
Родителям Элизабет принадлежало две фермы. Старая, в Рок Криге, была семейным гнездом Бенсонов уже два века.
Правда, со временем горные пастбища оскудели и родители собирались подкупить землю в долине или даже переключиться на пчеловодство. Отец держал несколько ульев, и потрясающий горный мед Бенсонов очень ценился в Пуэбло. Расширение хозяйства требовало новых вложений и больших денег. Бенсоны пребывали в тяжелых раздумьях — подрастали дети и деньги были нужны на их образование. Но, как говорится, не было бы счастья, да несчастье помогло — долго болевшая бездетная тетка, живущая в долине реки Арканзас, неожиданно для всех завещала свою ферму племяннице.
Бенсоны с радостью перебрались на новое место в Литтл Криг, а на старой ферме устраивались пикники для многочисленных родственников.
Родители Бетти познакомились на осенней фермерской ярмарке в Пуэбло, куда будущая миссис Бенсон отправилась за медом. Познакомились и полюбили друг друга, пламенно и безоглядно. Естественным продолжением их страстной и беззаветной любви стало появление на свет троих детей. Старший, Ллойд, унаследовал от отца любовь к фермерству и никогда не помышлял ни о чем другом. Джейн, самая младшая, любила животных и решила стать ветеринаром.
Что же касается Бетти, она, в общем, любила природу и черпала в ней вдохновение. Девушка окончила художественный колледж и даже начала собственное и, надо сказать, весьма успешное дело. Местные модницы с удовольствием раскупали сшитые и связанные ею вещи. По мнению матери, талант к рукоделию дочь унаследовала от нее, как и копну пепельных волос, высокий рост и длинные стройные ноги, казавшиеся некоторым даже вызывающими. Элизабет не была типичной представительницей рода Бенсонов, но гордилась тем, что является дочерью людей, посвятивших себя созидательной работе на земле, создавших крепкую дружную семью, продолжающую традиции предков. Не многие ее сверстники могли похвастаться этим.
