«Покоритель трассы и женских сердец… Полученная травма не помешает выступить за сборную страны… Победа!!! Кумир нации в компании поклонниц из высшего света… А вот и среди девиц совсем другого сорта… Плейбой на горных лыжах… Звезда эстрады отдает свое сердце королю слалома… Лора Макилрой — эталон совершенства и очень мила в своих заблуждениях: она искренне полагает, что Троя — это название нового стирального порошка… У четы Хиггинс родился сын!!! „Ненавижу горные лыжи!“ — призналась вашему корреспонденту красавица Лора… Блестящая чета подошла к финишу… Шумный развод… Бросит ли Найджел спорт, чтобы заняться воспитанием брошенного Лорой сына?..»
Чего только не писали в прессе и не показывали по телевидению о Найджеле Хиггинсе. Славословили и злословили. Публике нравятся кумиры, но еще больше — скандалы вокруг них, разжигаемые бульварной прессой…
А Мэгги Редфорд тайно хранила свою… ну, скажем так: приязнь к этому мужчине. А может, сдерживала более глубокое чувство к нему?
В последний раз она видела Найджела много лет назад, еще девчонкой. Тогда Мэгги страшно завидовала старшей сестре, которая дружила с Найджелом, они вместе учились в университете. Потом Ванесса стала жить отдельно, и Мэгги редко виделась с сестрой, а уж ее друзей и вовсе потеряла из виду. Всех, но не Найджела. О его жизни она знала благодаря неутомимым журналистам. Мэгги радовалась успехам Найджела, переживала неудачи, восторгалась им и… ненавидела. За что? Она и сама точно не знала. Может, за свою навечно безответную любовь?
Мэгги окончила университет, стала врачом. Она работала в отделении «скорой помощи», часто дежурила на вызовах. В белом фургоне с красным крестом ей приходилось носиться по городским улицам на такой скорости, что дух захватывало. Только ее скорость спасала людям жизнь, а скорость, которую развивал Найджел, спускаясь по трассе, приносила лично ему славу, всеобщее обожание и деньги.
Мэгги часто казалось, что она и Найджел несутся по параллельным дорогам жизни. Жаль, что параллель — это бесконечная равноотдаленность линий. А вдруг, вопреки законам геометрии, они пересекутся? Ну и что дальше? — размышляла Мэгги. Ведь место пересечения двух прямых — это лишь некая абстрактная точка, место, не имеющее никакого измерения.
И вдруг оказалось, что эта самая точка — многомерное пространство, в котором может уместиться целая жизнь.
Мэгги накрыла голову подушкой и постаралась не обращать внимания на назойливое жужжание дверного звонка.
Кто бы это ни был, уходить он не собирался. Вздохнув, она признала свое поражение и отбросила подушку. По «удачному» стечению обстоятельств этот наполненный перьями предмет отскочил от стены и сбил с захламленного всякой всячиной туалетного столика сестры фарфоровую свинку.
Мэгги уставилась на обломки и с оптимизмом решила, что при помощи клея статуэтка будет не хуже новой — тем более что в действительности она не являлась антикварной и ценности никакой не представляла. У Ванессы всегда так, в ее расположенной в заоблачных высотах квартире полным-полно всяческих выглядевших аляповато, но зато модных и бешено дорогих безделушек.
В поисках халата Мэгги огляделась. Она хотя и жила здесь уже неделю, но до сих пор не удосужилась распаковать свои вещи. Поразмыслив, Мэгги решила, что ее пижама отвечает многим — если не всем — требованиям скромности и данный наряд вряд ли вызовет у стоящего на лестничной площадке вожделение.
— Да! — рявкнула она, приоткрывая дверь ровно настолько, насколько позволяла цепочка.
— Мне нужно поговорить с Ванессой.
Тебе и всем остальным мужчинам Ванкувера в возрасте от восемнадцати до девяноста лет, если судить по записям на автоответчике сестры, с кислой улыбкой подумала Мэгги.
— Видите ли, ее нет… — нетерпеливо начала она, щурясь от яркого света, заливающего лестничную клетку. — О, это вы!
Всем своим видом, от головы с непричесанной копной белокурых волос до кончиков пальцев ног, Мэгги выражала недоверие.
Тень раздражения пробежала по ее лицу: вовсе не так она представляла исполнение своей мечты!
Без долгих размышлений она сняла цепочку. Найджел Хиггинс — не тот мужчина, которого можно держать на пороге, подумала она, и не тот, которого на этом пороге можно часто встретить. Красивые мужчины — а именно это определение Найджел полностью заслуживал — в смокингах, как правило, не заходят к ней в восемь часов утра.
— Мы знакомы? — Взгляд его красивых голубых с металлическим блеском глаз быстро скользнул по ее субтильной фигуре, а затем в глубине этих глаз мелькнуло нечто похожее на проблеск воспоминания. — О… Мэри, кажется?.. — Длинноногий и элегантный до кончиков пальцев, он прошел мимо Мэгги в просторную комнату.
Я всегда знала, что произведу на него глубокое впечатление! И подтверждение этому тешит мое девичье самолюбие, с кривой ухмылкой решила Мэгги. Она с нарастающим раздражением наблюдала за впечатляющим видом — широкая в плечах и узкая в бедрах мужская фигура на фоне широкого окна, полностью занимающего одну из стен.
— Мэгги, — холодно поправила она.
Гость слабо улыбнулся и с плохо скрываемым нетерпением огляделся.
— С тобой произошел несчастный случай или что-то в этом роде?
Она совершенно забыла! Рука Мэгги автоматически взметнулась к лицу. Моргнув, Мэгги бросилась к зеркалу, которых в квартире ее сестры было несколько.
— Что-то в этом роде, — сухо подтвердила Мэгги, рассматривая синяк.
Могло быть и хуже, с упорным оптимизмом заключила она. А так ничего драматического, косметика способна скрыть травмы и похуже.
— Когда вернется Ванесса? — Найджел озабоченно взглянул на свои часы на металлическом браслете.
Возможно, кто-то в первую очередь отметил бы дорогую марку этого аксессуара, но Мэгги обратила внимание на шелковистые темные волоски на запястье. Ее сердце пропустило один удар, и она с досадой подумала, что ведет себя словно влюбчивый подросток. Мэгги вдруг вспомнила пылкую юношескую клятву, данную ею после того, как она в последний раз видела Найджела во плоти — и этой плоти было слишком много, с избытком для того, чтобы нарушить ее хрупкий душевный покой.
Тогда она поклялась, что, когда в следующий раз увидит Найджела Хиггинса, уже избавится от юношеских прыщей, от шины на зубах, а волосы перестанут торчать в разные стороны и будут лежать красивыми волнами. Все три пункта были выполнены. Впрочем, сейчас третий пункт можно было считать выполненным с натяжкой, поскольку, встав с кровати, Мэгги не успела причесаться.
