Лилиан Колберт - Форт надежды

Трейси Соммерс была в такой ярости, что могла убить кого-нибудь, попадись он ей под руку в эту минуту. Причиной ее безудержного гнева стала статья, опубликованная в газете.

Она с решительным видом шла по коридорам издательства, и сердитый стук ее высоких каблучков, эхом раздававшийся в просторном помещении, свидетельствовал о степени бешенства, сотрясавшего ее изнутри.

Они за это ответят, думала Трейси, или она устроит им такое, что мало не покажется.

Ураганным ветром пронеслась она к двери огороженного стеклянными стенами кабинета. В редакции повисла мертвая тишина, и оцепеневшие сотрудники молча проводили ее удивленными взглядами. Никто из них не пошевелил и пальцем, чтобы остановить эту фурию, готовую смести любого, кто рискнет встать у нее на пути.

Трейси, ослепленная праведным гневом, двигалась к намеченной цели, ничего не замечая вокруг. Всем своим видом она напоминала сейчас ангела мести.

За стеклянной дверью сидел в расслабленной позе, задрав ноги на подоконник, мужчина. Его безмятежный вид еще больше взбесил Трейси.

Бренда сидит сейчас дома вся в слезах, а ему хоть бы что! — возмущенно подумала она. Он, видите ли, отдыхает! Скольких сил и нервов стоило бедняжке Бренде сгладить последствия скандала, связанного, с ее отцом. И теперь, когда ее жизнь начала постепенно налаживаться и она встретила человека, за которого могла выйти замуж, редактор этой бульварной газетенки снова вытащил полузабытую историю на свет Божий!

От злости лицо Трейси ожесточилось, но она по-прежнему оставалась поразительно красивой женщиной. Ее белокурые волосы были заплетены в косу, обнажая тонкую, нежную шею, чудесный цвет лица, унаследованный от матери-англичанки, напоминал дорогой фарфор, а синие глаза в обрамлении густых, темных ресниц и красивый рот, казалось, были созданы для того, чтобы приветливо улыбаться миру.

Но только не сегодня. Сейчас эти прекрасные глаза метали громы и молнии, а губы были сжаты в твердую, жесткую линию.

Трейси поняла, что с подругой творится что-то неладное, как только вошла в ее квартиру, и та сразу же рассказала ей о статье в газете. Бренда не хотела поднимать никакого шума, но Трейси не собиралась оставлять такое хамство без внимания. Кое-кому придется ответить за это, а уж она проследит за тем, чтобы зло было наказано.

Трейси влетела в кабинет, даже не удосужившись постучать. Мужчина, сидевший в кресле, очевидно, спал, во всяком случае, глаза его были плотно закрыты. Воспользовавшись этим обстоятельством, Трейси с минуту молча разглядывала его. На нем был приличный, но сильно помятый костюм, густые темные волосы всклокочены. К ярости молодой женщины прибавилось презрение, и, недолго думая, она с грохотом захлопнула за собой дверь кабинета.

— Какого черта?! — вздрогнув от неожиданности, произнес Роджер, недовольный тем, что потревожили его покой, и сразу почувствовал, как его голову пронзила острая боль.

С трудом разлепив серые, налитые кровью глаза, он остановил взгляд, как ему показалось, на ангеле Боттичелли. Но когда в голове у Роджера немного прояснилось, его опухшее лицо нахмурилось. Ангел, оказывается, был злой. У этого небесного создания было такое выражение лица, словно в комнате дурно пахло, причем запах этот шел именно от него, Роджера. Поскольку обычно женщины смотрели на него по-другому — зазывно улыбаясь и всячески стараясь обратить на себя его внимание, он по привычке окинул сердитую гостью оценивающим взглядом мужчины, избалованного вниманием прекрасного пола.

Она была выше среднего роста, с великолепной фигурой. От нее веяло элегантностью, безупречным вкусом и благосостоянием. Такой утонченной, волнующе красивой женщины Роджеру, вне всякого сомнения, уже давно не приходилось встречать. Чего стоили одни ее ножки…

Громкий стук каблуков вывел его из задумчивости, и, увидев, что красотка приблизилась, он встретился с ней взглядом, поморщился и снова закрыл глаза. Великолепно! В его теперешнем состоянии именно этого ему и не хватало — златовласой мегеры, которая буквально кипела от бешенства!

Черт, мне бы сейчас не помешала чашка крепкого кофе, подумал он. Какого дьявола я польстился на это дешевое виски? Но, с другой стороны, что еще оставалось делать, если опоздал на свой рейс, а в паршивом аэропорту кроме этого мерзкого пойла больше ничего не было? Последствия можно было предвидеть с самого начала. А теперь еще и эта девица…

В обычной ситуации Роджер расправил бы свой павлиний хвост, укротил гнев прекрасной незнакомки и постарался выяснить, что так вывело ее из себя. Но, поскольку за последние двое суток он спал не более четырех часов, настроения очаровывать кого бы то ни было у него не было.

— Вы что, не знаете, что принято стучать, приходя в незнакомое место? Или это правило к вам не относится? — прорычал Роджер и прикрыл ладонью глаза, которые так ломило от режущей боли, словно в каждом из них было по ведру песка.

Трейси некоторое время взирала на эти признаки морального разложения, но потом ей надоело это зрелище, и она швырнула скомканную газету на стол под нос сидевшему за ним человеку.

— Насколько я понимаю, вы — редактор этого грязного листка, — ледяным тоном проговорила она.

Роджер поднял брови и тут же пожалел об этом, потому что малейшее движение причиняло ему мучительную боль.

Должен же здесь быть хотя бы аспирин! — подумал он. Нужно заставить себя подняться с этого кресла, чтобы поискать его.

Роджер осторожно перевел взгляд с непрошеной гостьи на дверь, с обратной стороны которой висела табличка с надписью «Редактор». Так бы оно и было, если бы его кузен, настоящий хозяин этого кабинета, сидел на своем рабочем месте. Но в данный момент здесь расположился он, Роджер Харди.

Роджер был известным специалистом по разрешению спорных финансовых ситуаций, в которые периодически попадают многие фирмы. В большинстве случаев ему удавалось распутать сложный клубок проблем и тем самым спасти своих клиентов от разорения. Неудивительно, что в деловых кругах он пользовался хорошей репутацией.

Роджер встречался вчера со старым приятелем и, поскольку уж оказался в штате Вермонт, то решил заодно повидаться и со своим кузеном, но тот уехал на какое-то совещание, и он решил пока поспать.

Сердитая незнакомка, разумеется, ничего об этом не знала и поэтому ошибочно приняла его за редактора. Роджеру бы, конечно, следовало сразу объяснить ей, кто есть кто, но в него словно бес вселился, и он промолчал. Свое поведение Роджер объяснял очень просто: она ворвалась в кабинет без разрешения, да еще набросилась на него чуть ли не с кулаками, так что пусть побесится еще немного. Прочистить ей мозги никогда не поздно.