Элизабет Гейдж
Ящик Пандоры
Книги 3 – 4
Новости Си-Би-Эс, 11 января 1958 года
«Трагическая история, происшедшая в Вашингтоне, лидирует в списке ночных новостей. Сенатор от Мичигана Гаррет Линдстрэм, уважаемый член руководства Демократической партии в течение двух с половиной сроков, автор нескольких важных законопроектов в области финансов и налогообложения, обнаружен мертвым. Корреспонденты называют это самоубийством.
Тело сенатора Линдстрэма было найдено этим утром его женой в подвале собственного дома в Джорджтауне. Сенатор, по-видимому, повесился на потолочной балке. Его смерть наступила шесть дней спустя после скандала, заставившего объявить досрочные перевыборы на его место в Сенате. «Детройт Икзаминэр» на прошлой неделе рассказала историю, согласно которой Линдстрэм допустил утечку закрытой информации, относящейся к текущим слушаниям в Финансовом комитете Сената. Утечка, согласно источникам, произошла через молодую девушку из Вашингтона, с которой Линдстрэм имел незаконные отношения.
Четырьмя днями позднее Линдстрэм, которому грозило дисциплинарное наказание со стороны Сената, допустил новую утечку важнейшей информации. В тот же вечер он обратился по телевидению к жителям штата Мичиган и объявил о перевыборах на свое место в Сенате».
В офисе был полумрак. Напротив стены, заставленной старыми книжными шкафами с фотографиями в маленьких черных рамках, светился голубым светом экран телевизора. Громадная кожаная мебель в сумерках казалась тяжеловесной. Это место хранило запах книг, сигарного дыма – и традиций. За окнами с тяжелыми венецианскими шторами на фоне ночного неба виднелся освещенный памятник Вашингтону вместе с яркими огнями Мэла.
За большим письменным столом сидел, попыхивая сигарой, мужчина средних лет, пристально вглядываясь в изображение Дугласа Эдвардса на экране. Напротив него, на глубокой кожаной кушетке, сидела молодая женщина, внимательно следя за выпуском новостей.
На экране появилось заплаканное, осунувшееся лицо сорокалетнего мужчины. Это был Гаррет Линдстрэм, прощающийся с жителями своего штата.
– Всю жизнь, – говорил он, – я имел только одно желание – стать членом Сената Соединенных Штатов. На четырнадцать лет моя мечта сбылась. Я получил право участвовать в работе одной из самых выдающихся команд законодателей в истории моего народа. Теперь, вследствие трагического заблуждения, в котором я могу винить только самого себя, я не только разрушил собственную мечту – я обесчестил институт, которому служил всем сердцем так много лет. Мне остается лишь просить прощения у своих коллег – сенаторов, у жителей штата Мичиган, у всех граждан Соединенных Штатов Америки, для которых я работал, и просить их поверить, что моя ошибка не отражает внутреннюю жизнь ни Сената, ни Конгресса, – вся ответственность за происшедшее лежит исключительно на мне.
Изображение исчезло, на его месте вновь появилось лицо Дугласа Эдвардса.
– Сенатор Гаррет Линдстрэм, – сообщил Эдвардс, – покончил жизнь самоубийством в сорок шесть лет. Молодая женщина, которой покойный сенатор сообщил важную информацию, остается загадкой. Сообщается, что ее имя мисс Даун Тайер. Источники Си-Би-Эс утверждают, что мисс Тайер последние несколько недель работала секретаршей в Министерстве внутренних дел. Пресс-служба Министерства юстиции заявляет, что мисс Тайер передавала полученную от сенатора Линдстрэма информацию знакомому журналисту, переправлявшему ее в редакцию «Детройт Икзаминэр», которая, в свою очередь, огласила эту историю на прошлой неделе. Мы не в состоянии попросить комментариев у самой мисс Тайер. Ее местонахождение неизвестно.
Размытое изображение сенатора Линдстрэма и молодой женщины заполнило экран. У девушки были длинные, волнистые белые волосы, она была в солнцезащитных очках – стандартный облик одной из тысяч симпатичных секретарш, лоббисток, работниц госаппарата и любительниц вечеринок, живущих в Вашингтоне.
Мужчина подал знак сразу же вставшей с кушетки девушке, она выключила телевизор, закрыв экран дубовой панелью.
Девушка снова села на тахту, внимательно глядя на мужчину. Ее глаза наполнились слезами, она слегка дрожала.
– Никто не хотел повредить ему, – сказала она. – Вы же сами говорили мне, что никто и не думал вредить ему. Вы обещали мне.
Мужчина посмотрел на нее оценивающе, молча наблюдая за отражением душевных волнений на ее лице. Перед тем как заговорить, он затянулся сигарой.
– Я сохранил ваше настоящее имя в тайне, не так ли? – спокойно спросил он.
– Настоящее имя! – ее голос сорвался. – Не думаете ли вы, что они были бы способны узнать мое настоящее имя при столь неумелых поисках? Они огласили эту историю, так ведь? А вы не остановили их, да? И Линдстрэм…
Он с улыбкой взглянул на нее.
– Лесли, – сказал он, – вы должны попытаться понять, что в этом деле есть много такого, чего не видно на первый взгляд. Вообще, ваша роль во всем этом деле определяется тем, что вы не знаете и не должны знать ничего лишнего. Перестаньте оценивать мою работу. Я обещал вам защиту, и я обеспечил вам ее. Вы были прекрасной Даун Тайер, и в этой роли делали все то, что я поручал вам. Неужели вы думаете, что я способен забыть такие вещи?
– Вы сказали, что он будет в безопасности, – упрямо повторила она.
– Теперь послушайте меня, – сказал он. – Вы можете не понимать этого, но своим поступком вы послужили своей стране. Не считайте все это простой вендеттой между двумя людьми или двумя группами людей. Вы были вовлечены в борьбу между Добром и Злом, между нашим образом жизни и теми, кто стремится уничтожить его. Вы представляете себе все значение вашей службы в таких сложных условиях? Ваша страна, в свою очередь, будет заботиться о вас. Верите вы в это?
Ответа не последовало.
– Вообще-то вы, конечно, совершили преступление, – добавил он со скрытой угрозой в голосе. – Преступление, за которое можете предстать перед судом и даже быть осуждены. Но в столь сложное время, как это, наше служение родине поможет нам действовать, не обращая внимания на закон. Итак, моя дорогая, понимаете вы это или нет, но вы же сами видите – вы стали героем. И, как герой, вы будете защищены.
Выслушав эту странную смесь лести и угроз, она подняла на него глаза. Она была простым исполнителем и до смерти напугана.
Этого он и хотел.
Парик из белых волос, промелькнувший на фотографии, показанной в прошедшем выпуске новостей, надетый поверх ее настоящих каштановых волос, доходил ей до плеч. Без солнцезащитных очков ей придавали очарование привлекательные глаза газели и изящная фигура. Девушка была больше похожа на буфетчицу из маленького городка, чем на вашингтонскую красавицу, – ведь даже сейчас она была несколько старомодно одета. Ее сексуальность была очень натуральной и непретенциозной. У нее было милое личико и искренние манеры близкого к природе человека.
