1. Пятница 18:50
Меня раздражало все вокруг. День не задался с самого утра. С той самой минуты, когда чертовый будильник прозвонил и вывел меня из волшебных объятий Морфея.
Бесконечный дождь, затем работа, противный начальник, овца Юля с работы, посланная на эту землю, только ради того, чтобы ставить палки мне в колёса, вечные пробки в Москве и теперь приходится ещё на дачу к родителям пилить на вонючей электричке.
А я ненавижу электрички. И людей, которые топчутся по ногам, рукам, по голове. Меня бесит все окружающее.
«Я не приеду. Прости малыш» — и ещё это смс. Если бы я курила, то точно бы достала сигарету и затянулась. Паршивый день. Блядство. Какой гвоздь будет последним в крышку моего гроба?
Я зашла в вагон и села на свободное место у окна подальше от людей. Постаралась максимально расправить плащ, чтобы не помять его, все таки это Burberry. Затем протерла влажной салфеткой окно, чтобы не испачкаться. Мало ли, тут всегда грязно как в притоне. И, наконец то, достала свою любимую книгу. «Город женщин».
Ласково провела рукой по обложке, обнюхала листы. Люблю запах новых книг.
За моим ритуалом следила пухлая тетка с пивасом, на ее лице было презрение и отвращение, как будто я пью Балтику, а не она. Я поморщилась. Вот почему не люблю электрички дальнего следования. Из-за таких, как эта женщина с пивом и дыркой на кофте.
От чтения меня отвлёк дикий грохот. В вагон ввалилась компания парней в грязных вещах. Шантропа. От них пахло пивом, рыбой и семечками. Классика. Такие обычно грабят в переулках, насилуют в темных подъездах.
Не замечаю, как кривлюсь, глядя на них. Испытываю только презрение. Лучше бы отмылись и нашли работу.
Как назло они расположились рядом со мной. Я старалась даже не смотреть на них, чтобы не привлекать внимание. С такими нужно вести себя, как с уличными собаками, не смотреть и не говорить. Стоит хотя бы на секундочку столкнуться взглядом и показать, что вам страшно… и все, не отцепитесь. Они будут преследовать Вас до последнего.
— Девушка, вы так красивы. — как назло тот что сидел рядом со мной склонился вплотную, и его отвратительное дыхание вызывало во мне тошноту. Смесь пива с чем-то сладким, напоминающим травку, ударяла в нос. У меня даже закружилась голова.
Я проигнорировала его, продолжая делать вид, что читаю. Хотя сердце стало биться чаще. Заставляла себя дышать размереннее, чтобы не волноваться. Нехорошее предчувствие забиралось под кожу.
Он протянул руку к моей книге, чтобы отобрать ее, но я ловко ударила его по руке, поднимая глаза и делая ошибку. Парень присвистнул, а сглотнула, делая над собой титаническое усилие, чтобы оставаться спокойной.
— Так его. — сказал другой, что сидел напротив, и они все засмеялись. Их забавляла моя реакция. Я снова уткнулась в книгу, прикидывая варианты куда пересесть, нужно было бежать от них, пока эти животные не прикапались ко мне.
— Я бы сейчас не отказался оказаться в городе женщин и воспользоваться красотой и безотказностью каждой из них. — парень не унимался донимая меня. Он сел рядом со мной, придвигаясь в плотную и закидывая руку мне за спину. Я чувствовала своим телом его. И мне было противно до озноба. До скрежета зубов. Какой-то грязный оборваныш терся о мой плащ, грубо подкатывая. Хотелось прищемить его яйца.
— Ага, так бы и дал тебе кто, чмо чумазое. — огрызаюсь я, тыкая в него уголком книги, делая больно и заставляя отодвинуться. Парень растирает место уголка, его наоборот это подстегнуло еще больше.
— Какие острые зубки. — усмехается парень, сидящий у края. У него очень хриплый и гортанный голос, от него у меня мурашки пробегают по коже. Такой голос может быть только у радио ведущего или театрального актера, потрясающая дикция. Мне не удаётся рассмотреть его лицо, потому что парень в чёрных очках и кепке, поверх которых еще толстовка. Он словно скрывается от кого-то. — Умеешь их прятать?
Игнорирую его вопрос. Закрываю книгу, беру свою сумку и собираюсь уйти, но парень не даёт, он преграждает мне путь и отталкивает на место. Я плюхаюсь на пятую точку, отбивая себе копчик и пачкая идеально белые кроссовки Alexander Mcqueen. Это возмущает меня больше всего.
— Ты чего такая дерзкая. Нормально же сидим, общаемся. Тебя никто не тронул, а ты смотришь на нас как на второсортное сырье. — видимо этот парень самый умный из них. Знает такие словосочетания, как «второсортное сырье».
— А я не общаюсь с био мусором. — чеканю я и встаю еще раз. — Сидите и нормально общайтесь с теми, кто захочет говорить с такими как ВЫ.
Делаю акцент на их внешнем виде, зажимаю пальцем нос, намекая, что от них воняет.
В электричке начинают хихикать над парнями. Это придаёт мне уверенности в себе. Чувствую себя королевой. Позже я буду жалеть о каждом слове, проклиная себя за свои речи.
— Слышь крутая, не выебывайся, еще слово и будешь отсасывать прямо тут.
— Помойтесь хотя бы, обольстители сраные. — С этими словами я отправляюсь в соседний вагон, где прислонилась к стене и продолжила читать. Моё сердце ещё быстро колотилось минут пять, но потом успокоилось. Хуже уже не будет. Они не рискнут меня трогать в общественном месте.
Скоро я буду на даче. Завтра день должен быть лучше. Родители удивятся, что я приехала, хотела устроить им сюрприз.
2. Пятниця 19:30
Электричка неумолимо неслась к своей цели, невзирая на время и погоду. Люди выходили на своих станциях, освобождая места. Мы отдалялись все дальше и дальше от Москвы. Я все Также читала свою книгу, не замечания ничего вокруг, успев пересесть в следующих вагон, еще дальше от этих парней. До моей станции осталось минут двадцать езды. Я была уже рядом с дачей.
Возможно, если бы я так не зачиталась, то все можно было бы поправить. Возможно, если бы я молча пересела, то ничего бы и не было. Но случилось все именно так, как случилось. Я не заметила, как осталась в вагоне практически одна, в поезде сидело еще несколько женщин, за окном уже было темно. А у входа стоял один из тех парней, желающих побывать в городе женщин, он пристально с легкой усмешкой — оскалом смотрел на меня. А я даже не замечала этого.
У меня хватило мозгов получить красный диплом в университете, но не хватило, чтобы обезопасить себя от этих отбросов. Не зря говорят, что молчание — золото.
Наверное, я что-то почувствовала, потому что подняла голову и наткнулась на его страшный взгляд. Сердце тут же забилось в груди бешено, как перед инфарктом. Я мгновенно все поняла, и прокляла себя за содеянное. Кто потянул меня за язык? Нужно было промолчать. Сделать как все.
Постаралась оглянуться, чтобы найти ещё кого-нибудь в вагоне, кто мог бы вступиться за меня. Только я. Позади стоявшего показались ещё четверо. Я сглотнула. Невольно прикинула сколько до следующий станции — минут десять. Мне нужно продержаться минут десять.
Один из парней в желтой куртке, натянув капюшон пониже пошел к пожилым женщинам, сидящим в противоположной стороне.
— Дамочки, оставьте нас, пожалуйста, в соседнем вагоне лакшери условия. Вам там будет лучше.
Встаю, чтобы тоже уйти из вагона, но меня грубо возвращают на место. Одним движением усаживая и прижимая сидению. Больно ударяюсь спиной от такого галантного отношения.
— Дверь ту закрой, чтобы никто не зашёл, — распорядился вошедший. По голосу я узнала в нем того Самого с потрясающим голосом. От него исходили невидимые вибрации, которые будоражили. Он был крупнее всех остальных. И только сейчас я поняла, насколько он был крупным. Метр девяносто, он заполнял собой весь проход. Под свободной курткой и спортивками, я не могла угадать его фигуру, но что-то подсказывало мне, что под тканью не будет жирка.
Сейчас мне удалось рассмотреть его лицо, потому что он был без очков и кепки. Он был бы симпатичным, если бы не почти чёрные синяки под глазами и спутанная неопрятная борода, которая не знала, что такое барберная. И эти грязные отвратительные вещи, они воняли, как будто были с помойки. Они совсем не подходили ему.
