Анастасия Сова
Строптивая для бандита
Глава 1
ГЛЕБ (20 лет)
июнь 2006 года
– Не переживай, мы все правильно делаем, – говорит Юля и укладывает ладонь мне на колено, как только я усаживаю пятую точку на кожаное кресло своей новенькой аудюхи.
Этим жестом девушка хочет подбодрить меня, выказать поддержку, в коей я не нуждаюсь. Она хлопает длинными ресницами и слегка растягивает сочные губы в улыбке. Такая красивая. Юлия отлично смотрится на коленях, подле моих ног, и только поэтому я согласился на подобную авантюру.
Я заранее знаю, что из этого не выйдет ничего хорошего, но не переживаю, как она неверно заметила, а просто напряжен, потому что даже сейчас могу абсолютно точно предположить, как дальше будут развиваться события. Готов терпеть все это только ради первоклассного минета, который непременно ждёт меня после незабываемого вечера в компании предков.
– Глеб, брось! Ведёшь себя так, будто это ты будешь знакомиться с моими родителями, а не наоборот! – девушка совсем не волнуется, а даже довольна тому, что я таки поддался на ее уговоры.
Не понимаю причин спешки. Нам по двадцать лет, и я не хочу ничего решать, брать ответственность, каким-либо другим образом напрягаться и пыхтеть в достижении цели, которую рано или поздно каждый перед собой ставит. Мне нравится кайфовать от жизни. Хочется тусить, развлекаться, шпилить баб (да простит меня Юля!), в общем отрываться до тех пор, пока есть такая возможность.
Отец уже сейчас старается меня контролировать, но сильно не наседает. Пока главное для него – моя учеба в универе. Под этими словами он понимает вливание денег в зачеты и экзамены. Профессора и доценты, надо сказать, держат карман широко, и аппетиты их растут в геометрической прогрессии, что папу нисколько не заботит.
Ради отцовской прихоти, мне приходится просиживать штаны среди унылых задротов и других папенькиных сынков, со скучающим видом давящих деревянные лавочки в аудитории, где престарелые преподы вещают себе под нос на непонятном языке.
– Глеб, ты меня вообще слушаешь? – Юля снова обращается ко мне, но уже раздраженно.
– Прости, – отвечаю. – Просто задумался.
На хрен я вообще в это ввязался? Батя задавит меня теперь нравоучениями. На уши присядет о том, что надо думать о будущем, что из меня должен получиться сильный независимый мужчина, достойный наследник для выстроенной им империи, а я удумал крутить шашни со смазливой телкой, ставя под угрозу основную цель своего существования.
У меня же есть ещё два года, во время которых можно спокойно пользоваться неприкосновенностью, прикрываясь учебой в престижном заведении. Борюсь с желанием развернуть тачку, отказавшись от губительной затеи. Хочется удержать в кулаках свободу, так и норовящую помахать ручкой, если все же познакомлю Юлю с родителями.
– Напомни-ка опять, как их зовут, – девушка в очередной раз вырывает меня из размышлений.
– Валентин Александрович и Наталья Дмитриевна, – повторяю имена предков, и их образы моментально возникают перед глазами.
Я не предупредил родичей о том, что собираюсь сделать. Так у моей девчонки есть хотя бы шанс узнать кто они такие. Осмелился бы вякнуть о затеянном заранее, вряд ли бы вообще сейчас сидел с ней на таком близком расстоянии.
– Заюш, тебе надо расслабиться, – Юля снова тянется в мою сторону и слегка выпячивает нижнюю губу.
Меня передергивает от этого прозвища даже сильнее, чем обычно. Кто это придумал, делать из мужиков разноцветных плюшевых тварей?
– Я Глеб, Юль, – грубо напоминаю совсем потерявшей страх женщине.
– А я что сказала?! – она недовольно цокает и отворачивается к окну. Обиделась.
– Ладно, малыш, ну прости, – пытаюсь исправить положение, заискивающе глажу девушку по коленке и стараюсь изобразить на лице самое сожалеющее выражение. – Наверное, ты права – я слишком напряжен и нервничаю, сам не знаю почему, – вру я, пытаясь вернуть расположение подруги.
– Мне кажется, я знаю один прекрасный способ расслабиться, – мурлычет Юлия, вновь обращаясь ко мне, как ни в чем не бывало.
Девушка тянется ладонью к моему паху и начинает интенсивно наглаживать член, моментально оживший от ее умелой ласки. Хочется напомнить Юле, что вообще-то я за рулем, и тачка несётся по трассе на приличной скорости, но желание ощутить ее аппетитные пухлые губы на, уже во всю рвущемся из штанов члене, захватывает меня быстрее, чем я успеваю об этом подумать.
Я помогаю ей слегка приспустить джинсы и вытащить, налитый кровью орган из-под резинки боксеров. Девушка берет его в руку и наклоняется ниже, плотно обхватывая головку накрашенными губами. Чистый кайф! Ее рот будто создан для этого. Горячий, влажный и, так соблазнительно натянутый на член, что на секунду я даже забываю о том, где нахожусь, опасно меняя траекторию автомобиля.
Юля старательно работает ртом, вынуждая меня стонать от удовольствия и временами невольно закатывать глаза, чего делать никак нельзя. Совсем скоро я и вовсе срываюсь, захватывая белобрысую шевелюру рукой. Девушка дёргается, когда я глубже насаживаю её, но я не позволяю ей отстраниться, подавшись бёдрами вперёд. Теперь я контролирую не только дорогу, но и подругу, вынужденную с этого момента заглатывать член так, как этого захочу я.
С губ слетает протяжный громкий стон, когда меня прошибает волной неописуемого удовольствия. Я крепко прижимаю Юлину голову, протолкнув содрогающийся орган до самых яиц. Не даю ей пошевелится до тех пор, пока последние ноты оргазма не покидают тело.
Подруга делает глубокий затяжной вдох, восстанавливая нехватку кислорода, при этом выглядит довольной, точно сама кончила от того, что отсосала мне.
– Полегчало? – спрашивает она, а я удовлетворенно киваю, действительно получив какое-то внутреннее облегчение.
Пока Юлия поправляет слегка потекший макияж и растрепавшуюся причёску, мы уже подъезжаем к темным воротам особняка, именуемого моим домом. Я жму на кнопку пульта, и двери медленно разъезжаются, открывая беспрепятственный доступ к выложенной тротуарной плиткой территории, по ту сторону высокого забора. Охрана отсутствует, чему я сейчас даже рад. Не хочу пугать Юлю заранее, уверен, ей ещё представится такая возможность.
Неспешно загоняю тачку во двор. Внедорожники родителей стоят на привычных местах, как обычно, наполированные до блеска и сверкающие в лучах летнего солнца. Недовольно кривлю рот, вспоминая родительскую педантичность. Девушка на соседнем сидении оживает, с интересом рассматривая все вокруг.
– Вау! – заключает она в итоге, когда я глушу мотор.
Покидаю салон первым и направляюсь к пассажирской двери, поухаживать за дамой сердца. Подаю Юле руку, и она, грациозно перекидывая стройные ноги, буквально через секунду оказывается рядом со мной. Девушка неимоверно довольна происходящим. Глаза горят от предвкушения. Что именно она там предвкушает, наверняка знать не могу, но смею предположить, Юля примеряет себя хозяйкой родительского коттеджа. Глупая.
В отличие от подруги, заинтересовано вертящей головой по сторонам, я чувствую себя некомфортно. Вроде ничего необычного, никаких явных признаков опасности, кроме звенящей тишины, но и она вполне типичное явление для нашего посёлка. При этом в груди все равно зарождается нехорошее предчувствие.
Даже воздух вокруг дома кажется густым, не таким, как обычно. Заряженным и тяжелым. Точно можно ухватить его руками и потянуть увесистую массу за собой. Но замечаю это лишь я. Юлия продолжает беззаботно пускать слюни по каждому кустику и скульптуре, попадающимся на нашем пути.
Мы заходим в дом, скидываем обувь и ступаем на холодную мраморную плитку. Я даже не соображаю предложить Юле тапочки, коих у матери припасено не менее сотни штук, как раз для таких случаев, потому что клокочущее чувство в груди лишь усиливается, распространяется внутри с неимоверной скоростью.
