Няня для родного сына
Татьяна Фомина
Пролог.
– ТЫ! Отобрал у меня моего ребёнка! Из-за ТЕБЯ я не видела его целых два года! Из-за ТЕБЯ я пропустила его первые шаги! ТЫ заставил меня считать, что мой сын мёртв! Из-за ТЕБЯ я провела в клинике две недели! Из-за ТЕБЯ моя карьера была разрушена! Из-за ТЕБЯ я потеряла всё! А теперь ты считаешь, что можешь ставить мне условия?! Да кто ты такой?!
– Я – отец Кирилла, – спокойно произнёс Мартин.
Как же выводило из себя его долбанное спокойствие!
– И поэтому ты решил, что тебе можно всё?! Так вот хочу напомнить тебе, чтобы ты не забыл, я – мать Кирилла. И как бы тебе не хотелось обратного, но я верну себе своего сына, чего бы мне это ни стоило! – чётко проговаривая каждое слово, отчеканила, глядя ему в глаза.
– Ты сама отказалась от Кирилла.
– ЧТО?! Я?! Отказалась от своего ребёнка?! Щегельский ты в своём уме?!
– Именно такую информацию я получил.
– Получил, значит? А проверить «информацию», – пальцами показала «кавычки», – мозгов не хватило?!
– Вероника!
– Не смей меня так называть! Вероники больше нет! И в этом виноват только ТЫ!
– Вероника, – повторил Мартин. Противная твердолобость! – Я узнаю правду. Ты мне веришь?
– Я не верю ни одному твоему слову, – бросила ему в лицо. – Тебе лучше признать мои права и отдать мне Кирилла, – озвучила то, что давно хотела сказать.
– Кирилл – не игрушка, а ребёнок.
– И это ты заметил только сейчас? А тогда, когда отдавал медсестре деньги, чтобы она избавилась от него, ты думал по-другому?
– Вероника, ты что-то путаешь.
– Путаю?! Я путаю?!
Вернулась к столу, вытащила из папки свидетельство о смерти Рябинина Кирилла и швырнула его в лицо Мартину. Можно было швырнуть и стул, но свидетельство ударило сильнее.
Мартин несколько минут рассматривал документ.
– Это не может быть правдой, – произнёс он, словно говорил сам с собой. – Вероника, всё было совсем не так.
– Да, разумеется! Сейчас ты мне выдашь новую версию, где Мартин Щегельский – сама доброта и невиновность!
– Ты можешь просто выслушать?
– Я много чего уже выслушала, не думаю, что ты меня можешь чем-то удивить.
– Ты отказалась от него. Так мне сказали. Я понятия не имел, что тебе сообщили о смерти сына.
– Ты можешь себе представить, какой ад я пережила?
– Я обещаю, что всё выясню.
– Мне глубоко на всё наплевать. Мне нужен только Кирилл. Поэтому отдай мне ребёнка и больше ты меня не увидишь!
– Права на Кирилла ты получишь только став моей женой.
Я рассмеялась, глядя ему в глаза. На его же лице не дрогнул ни один мускул.
– Вы меня с кем-то перепутали, Мартин Артурович, – пропела елейным голосом. – Я не выхожу замуж по первому щелчку твоих пальцев! – рыкнула на него. – И ты забыл один маленький нюансик: ТЫ ЖЕ-НАТ!
– Это можно исправить.
Как же у него всё просто! Захотел – женился, захотел – вышвырнул жену вон! Ненавижу!
– Иди ты к чёрту!
– Тогда тебе придётся остаться всего лишь няней. Няней для родного сына. Только имей в виду: дети растут быстро, и Кирилл скоро перестанет нуждаться в твоих услугах. Так что советую, хорошенько подумать, прежде чем дать окончательный ответ.
Щегельский развернулся и вышел из номера, оставив меня наедине с ураганом бушевавшим внутри.
Глава 1.
– Ну, и что ты собираешься делать?
– Не знаю. Уеду куда-нибудь, – ответила, сама не веря в правдивость своих слов. Я не знала, куда поеду, но куда-нибудь подальше отсюда. Как можно дальше!
– Ника, а может ты успокоишься, всё взвесишь, и скажешь этому ко… короче, скажешь, что беременна?
– И что это изменит?
– Может до него дойдет, что за некоторые поступки нужно отвечать?!
– Нет. Я не буду этого делать. Тем более у него есть… невеста. – Последнее слово далось с трудом.
Именно эти слова изменили всё, что было и что могло быть…. А ведь я хотела сообщить, что у нас будет ребёнок! Но придя домой к Мартину, застала его не одного, а с блондинкой.
– Вероника, познакомься, это Ангелина – моя невеста. – Мартин был, как всегда, спокойный и невозмутимый. Только он называл меня полным именем, хотя все звали меня Никой.
Блондинка криво усмехнулась, даже не потрудившись посмотреть в мою сторону.
– Извини, я не знала, что ты занят, – сказала с натянутой улыбкой. Слова вежливости, вдолбленные в меня с самого детства, прозвучали на автопилоте.
«В любой ситуации, даже в самой поганой, улыбайся! Улыбайся! Это так всех раздражает! И запомни: мы – Рябинины! А Рябинины никогда не сдаются!»
И я не сдавалась. Не сдавалась, когда мать оставила меня в десятилетнем возрасте. Не сдавалась, когда отец не смог пережить банкротство, и так и не пришёл в себя после сердечного приступа. Не сдавалась, когда мать, вспомнившая, что была замужем за состоятельным человеком, решила забрать те крохи, что остались после погашения всех долгов. Не сдавалась, когда бабушка, постаревшая после потери единственного сына, слегла в постель, и мне пришлось ухаживать за ней, чтобы она вернула вкус жизни. Ведь это остался единственный родной и близкий мне человек.
И вот сейчас, когда всё было таким безоблачным, впереди маячил диплом и радость жизни с любимым человеком, когда я поняла, что у нас будет ребёнок, я узнаю, что у Мартина есть невеста.
НЕ-ВЕС-ТА!
А ведь я тоже мечтала о белом платье и фате, о красивой сказке, что теперь всё будет просто прекрасно, как жизнь решила напомнить, что красивые сказки бывают, но только не для меня!
– Нет, Оля. Я уже решила. Двоим нам тут места мало. Я всё равно буду слышать о нём новости. А я не хочу даже имени его произносить!
– А ребёнок?
– А что ребёнок? Он мой.
– Но тебе не кажется, что Мартин должен знать о нём?
– Нет, Оля. Мне так не кажется. Всё, что ему нужно знать, это то, что у него есть невеста. Вот пусть она и рожает ему детей!
– Зря! Я бы на твоем месте заявила во всех СМИ, что ты носишь ребёнка самого Мартина Щегельского, а он объявляет невестой другую!
– Вот когда будешь на моём месте, так и поступишь. Только хочу тебя предупредить, что СМИ объявят тебя охотницей за богатым наследником и шантажисткой, а Мартин окажется невинной жертвой, которую преследует ещё одна ненормальная!
Ольга вздохнула.
– Наверное, ты права. Но зачем так кардинально: уезжать?
– А что ты предлагаешь? Остаться тут, чтобы все тыкали на меня пальцем? Оль, он познакомил меня со всей своей роднёй! И самое смешное, я их полюбила!
– Очень смешно! Просто оборжаться можно! – фыркнула подруга. – Тогда может этому есть какое-то объяснение?
– Конечно, есть! Он женится на Ангелине!
– И ты просто так сдашься?
– Нет. Я никогда не сдаюсь. – Но прозвучало это не очень уверенно.
– Ты говорила с бабушкой? – спросила Оля.
– Нет. Ещё нет. Но я обязательно ей всё скажу. Думаю, она меня поддержит.
Бабуля меня не поддержала.
Она заявила, что Рябинины никогда ни от кого не бегали. И уж тем более от какого-то там заморыша! Она всегда называла Мартина «заморышем». Прибыл из-за моря. Откуда она это взяла, я не знаю. Но ба всегда стояла на своём, и была уверена в том, что говорит.
– Вот ты мне одно скажи: в кого ты такая? А? Учишь, тебя учишь, и всё без толку!
–Ба! Ну, что я опять сделала не так?
– Всё, Ника! Всё! Ты зачем этой балаболке всё рассказала?
– Ба, Оля – моя лучшая подруга!
– Трепло кукурузное – она, а не подруга! Ох, чует моё сердце, выйдет тебе боком доверчивость твоя наивная.
– Ба!
– Что, ба?! Я уже как двадцать с лишним лет «ба»! – бабушка выглядела очень недовольной. – И если бы не эта, прости господи, как там её, Аннелина, твоя Ольга сама бы в койку к щеглу этому расфуфыренному прыгнула!
