Ты пожалеешь
Глава 1
Июльское утро выдалось болезненно ярким, усталые от бессонной ночи глаза не спасают даже черные очки.
Я сижу на пустой остановке общественного транспорта и наблюдаю, как изнуренные жарой горожане с тоской глядят на мир из раскаленных автомобилей и автобусов.
Хвала небесам — сегодня мне никуда не нужно. То есть, конечно, после грандиозной ночной пьянки мне нужно добраться домой, но, вот беда, дома в такую рань мне показываться тоже нельзя — по официальной версии, сейчас я крепко сплю в гостевой комнате своей подруги Кати, к которой отец всегда отпускает меня без вопросов.
Ему невдомек, что все лето после первого курса мы с Катей решили отрываться, и сегодня ночью бармен смешал нам столько коктейлей, что даже сейчас мир вокруг продолжает покачиваться и уплывать.
Чувствую себя самым несчастным человеком во вселенной и всхлипываю от жалости к себе.
От меня разит перегаром, длинные светлые волосы слиплись, потому что кто-то в клубе под утро окатил меня пивом, блестящий откровенный топ вызывает неподдельный интерес у сонных прохожих.
Карманы набиты деньгами, телефон почти сдох.
Судя по часу пик, отец тоже вот-вот отправится на работу, значит, скоро мне можно будет выдвигаться домой.
Голова болит. Накатывает тошнота, с которой я пока чудом справляюсь.
Я не люблю свой дом. Много ли в мире найдется людей, ненавидящих собственное жилище?
В сумочке пищит оповещение о полученном сообщении. Двумя пальцами выуживаю телефон из ее внутренностей и мучительно фокусируюсь на черных буквах.
«Ника, он супер!» — под утро Катя слиняла из клуба с новым знакомым, и теперь ведет прямой репортаж с места событий. Однако предпоследнее сообщение о том, что они направляются в спальню, пришло всего десять минут назад — видимо, не такой уж этот парень и шикарный…
В отличие от подруги, я глупости не творю — у меня есть жених. Его семья — владельцы строительной компании, занимающейся застройкой элитных районов в городе, а сам он сейчас отдыхает в Лондоне, в гостях у моего брата, с которым дружит с первого класса. Конечно, пока моим женихом он является лишь фиктивно, но уже лет десять я живу с мыслью, что после окончания универа выйду замуж именно за него: самый обычный современный династический брак. А пока мы с Артемом раз в неделю говорим о погоде и на прочие нейтральные темы посредством видеозвонков.
А если откровенно, однажды, пару месяцев назад, на закрытой вечеринке в клубе я слишком перебрала пива, перепутала двери туалетов и, вломившись в мужской, увидела картину маслом: Артем зажимал там какую-то очень похожую на меня блондинку.
Я убежала, а он не стал догонять.
Потом я плакала и пускала пьяные сопли Кате в жилетку, а она объясняла, что мы — высшее общество, потому и должны быть выше всякой ревности. Наше предназначение — укреплять влияние семей и приумножать их состояние.
Легко говорить подобное, когда тебя не ждет участь свадьбы с кем-то, кому ты на фиг не нужна. Утешает только одно — пока Артем не предпринимает никаких шагов к более тесному общению, и я надеюсь, что он вообще никогда не начнет их предпринимать.
Утираю ладонью нос и непослушными пальцами набираю сообщение:
«Я за тебя рада».
Глава 2
Стопу, переплетенную тонкими серебристыми ремешками, задевают прутья пластиковой метлы, и над головой раздается недовольное:
— Ноги!
Вздрагиваю, поднимаю глаза и сквозь невыносимую яркость и бесполезность темных стекол пытаюсь разглядеть наглого дворника.
Совсем молодой парень, в драных кедах, по колено обрезанных джинсах и ярко-оранжевом спецжилете. Половину его лица закрывает козырек бейсболки и тень от него. Видимо, он из тех идиотов, что проводят лето, на полставки работая в коммунальных службах, чтобы поднять немного бабла на карманные расходы.
— Пошел ты! — фыркаю и мысленно продолжаю: «Ты хоть знаешь, кто я такая…»
— Эй, я понимаю, что тебя долбит отходняк, но прошу, просто отодвинь ноги, мне нужно убрать использованный контрацептив из-под твоей подошвы, — спокойно продолжает парень, и я в ужасе отпрыгиваю от скамейки.
Ну конечно же, под ней ничего нет, а он лишь ржет, пару раз проводит метлой по идеально чистому асфальту и отваливает к газону.
Меня разрывает на части от гнева, но моя беда в том, что я просто тормоз: не могу сразу дать обидчику сдачи, а остроумный ответ придумываю слишком поздно.
Эту тупую ситуацию я еще не раз буду проигрывать в голове по ночам, представляя картины — одна веселее другой — о том, как дочка мэра все же ставит оборзевшего дворника на место парой метких обидных слов.
Внезапно в поле зрения попадает черная «Audi» с гербом нашего города под лобовым стеклом, резко перестраивается в правый ряд и тормозит в трех метрах от моего укрытия.
— Фак!.. — восклицаю я, и, пока подъехавший автобус скрывает обзор, прячусь за остановку. — Чтоб меня!..
Судорожно оглядываю местность и умираю от ужаса. Папин водитель — папина правая рука. Он обязательно расскажет отцу, что видел меня здесь в это самое время, и нашим с Катей загулам придет конец. И мне тоже придет конец.
Отец убьет меня — однажды ему уже пришлось пережить грандиозный скандал из-за легкомысленного поведения своего ребенка.
Если хоть одна душа узнает, как бурно я провожу свободное время, в городе поднимется такой шум, что папа рискует остаться без должности.
Неслабый тычок в спину выбивает из легких воздух и мгновенно отправляет меня в реденькие кусты у газона.
— Посиди пока тут, — быстро говорит наглый парень и вразвалочку выходит из-за остановки. К нему бежит папин водитель, а я, чтобы не заорать и не выдать себя, затыкаю рот кулаком.
— Парень, ты не видел, куда делась девчонка, которая здесь только что стояла? — растерянно спрашивает он, и дворник пожимает плечами:
— Девчонка? Тут не было девчонки. Какая-то тетка лет сорока минуту назад села в автобус, и все. Больше никого не было.
— Точно?
— Ага.
— Показалось, что ли… Ну, бывай. — Водитель возвращается к служебной машине, заводит мотор и уезжает.
Пульс медленно приходит в норму, и мой отравленный алкоголем мозг наконец припоминает, что на работу отцу не нужно — сегодня он уезжает в служебную командировку на несколько дней, и рейс его только в обед.
Похоже, сейчас этому нищему дворнику выпадет счастливая возможность выручить меня снова.
Я выхожу из-за кустика и снимаю очки:
— Э-э-э, не подскажешь, где я могу пересидеть еще пару часов незамеченной?
Он натягивает козырек бейсболки еще ниже и нагло улыбается.
— Так и быть, подскажу. Пойдем.
Я общаюсь с ним от силы пять минут, но он уже до зубовного скрежета меня бесит. Катя быстро бы показала ему, кто есть кто, я же своим статусом пользоваться не умею, хотя во всем стараюсь соответствовать ей.
Вскинув метлу на плечо, он разворачивается и уходит. Я вынуждена догонять его и молиться, чтобы Катя ненароком не узнала об этом происшествии.
Парень идет в утопающие в зелени дворы, где за административными зданиями притаились старые двухэтажки постройки пятидесятых годов, открывает замшелую разбухшую дверь с торца крайнего дома и пропускает меня вперед:
— Прошу!
Вхожу в темное помещение, и запах плесени и отсыревших сигарет мгновенно впитывается в волосы и одежду. Брезгливо морщусь, озираюсь по сторонам и в полумраке различаю старый стол, стулья, серый облезлый диван, метлы, ведра, лейки и прочий инвентарь. В таком ужасном месте бывать мне еще не доводилось.
Парень падает на стул, закидывает ноги в пыльных кедах на полированную столешницу и закуривает.
— Тебе разве не нужно дальше работать? — Осторожно присаживаюсь на край дивана. Надеюсь, я ничего тут не подхвачу…
— Перекур, — вальяжно отзывается парень. — Развлекай меня беседой.
