Мой любимый тиран
Ирина Кириленко
ГЛАВА 1
- И всё-таки, что там ни говори, а мужики – козлы! – эффектная блондинка с длинной пышной шевелюрой мотнула головой, как в подтверждение сказанного, и густые платиновые волосы рассыпались по плечам, почти полностью скрывая верх и без того, слишком крохотного блестящего платья.
- Одни, всё же, козлее! – взялась развить заманчивую тему сидящая рядом брюнетка в чём-то ослепительно-белом, под мигающими вспышками стробоскопа сияющего в тёмном помещении ночного клуба, как бело-голубой факел.
- Вот именно! – поддержала подруг третья участница философской беседы, симпатичная полненькая шатенка со стильной короткой стрижкой, - Давайте, девочки не будем сейчас ненавидеть весь род мужской из-за отдельно взятого индивида!
- А я никого и не призываю ненавидеть, что ты! – блондинка не хотела сдаваться, - Козлы бывают очень даже ничего! Главное, не забывать, что они… это самое…
- Козлят! – с какой-то злой радостью помогла подруге брюнетка.
- Ты это, Нинка, на текилу-то так не налегай, вечер только начинается! Не хочу, чтоб ты через пять минут вырубилась в дрова! Не за тем мы сюда пришли!.. Козлят, слава Богу, у вас с Пашкой не было! А то б мучилась сейчас с судебными отсрочками на примирение с драгоценным супругом!
- Нинк, напомни, как он там тебе предлагал? Будем дружить домами? Ой, не могу! Он же теперь бомж! Он с твоим домом чем там дружить собрался? Съёмной хибарой своей проститу… экскьюзи муа! Я хотела сказать, уютной феиной хаткой!? – толстушка злорадно захихикала, насыпая соль на основание большого пальца.
- Предлагаю тост! – блондинка торжественно подняла очередную стопку, - За фей-ассенизаторов! Как она тебе зачётно, Нинка, карму-то почистила! Все налипшие к тебя экскременты удалила!
- И себе забрала! – не унималась шатенка, поднимая рюмку, - Всё – в дом, всё – в дом! Хозяюшка!
Девчонки, как по команде, выдохнули и опрокинули рюмки.
- Тебе теперь, Нинон, надо найти быстренько замену! Чтоб глупое в башке не роилось! Для физического здоровья, психического самочувствия, поднятия самооценки… - шатенку звали Валей и, в отличии от подруг, теперь она была единственной в этой троице, у кого были серьёзные отношения.
- Я не согласна! – блондинка, Оля, с вызовом подняла подбородок, - зачем ей сейчас менять шило на мыло? Пусть развлечётся! Не надо ей с корабля – да в кабалу! Она, вон, только жить начинает! Таких Пашек вокруг – как грязи! Куда ей спешить?
- Так, мои дорогие! Давайте вспомним, для чего мы здесь! – Нина не хотела вступать в беспредметный спор… душа требовала праздника, куража, - Мы что сюда, пить пришли и Пашкины косяки мусолить? Я хочу танцевать!.. Живо! Встали все и пошли!..
* * *
Константин был недоволен. Он вот уже полчаса сидел на скрытом от посторонних глаз балконе ночного клуба и буравил мрачным взглядом уже почти пустую бутылку виски, стоящую на столе. Его компаньон по застолью, а по совместительству, лучший друг Михаил, чувствовал себя немногим лучше.
Шестнадцатилетняя дочь Михаила, Оксана, на днях отчебучила невероятное! Девочка заявила, что влюблена и собирается замуж. К сожалению, от шока, родители слишком бурно отреагировали на нежданную новость. Поэтому «невеста» наотрез отказалась посвящать «предков» в детали.
Так что теперь, по настоянию супруги, Миша вынужденно напивался в клубе, заручившись поддержкой и ушами приятеля при выполнении этого довольно обременительного поручения. Вера же, как мудрая мать, должна была в это время попытаться разговорить смутьянку, проведя доверительный разговор а ля «между нами, девочками»…
- И вот как мне теперь с ней говорить, Кость? – Миша очнулся от созерцания этикетки, - Может быть всыпать ремня? Честно говоря, я в этом не силён, но, похоже, настало время учиться…
- Я думаю, надо поговорить с «женихом». Как думаешь, Верке удастся выяснить, что это, вообще, за придурок? Поговорим с ним по-мужски. Разъясним пацану, как он так сильно папу обидел! Заодно, и с его отцом надо бы пообщаться. Шестнадцать, Миш, это ж не двадцать пять! Что это ещё тут за «дочки-матери-ремейк»?! Он там, вообще, соображает?!
Михаил удручённо плеснул себе новую порцию виски и, не закусывая, залпом осушил стакан.
- Вот-вот! – поддержал он друга, - В двадцать пять у женщин просыпается разум! А в шестнадцать что? Только гормоны! Я этому хмырю Ксюху свою не отдам! Пусть губёшку закатает! Выискался!...
- И вообще! У нас возраст согласия со скольки? Я, как-то совсем не в теме. Будем угрожать, что посадим за совращение! Она ж ещё абсолютная девочка-девочка!
- В том-то и дело, - Миша удручённо вздохнул, - она уже вполне… ну… может соглашаться. Это брак с восемнадцати. А согласия раздавать, типа, уже может… Я ж сразу же кинулся уголовный кодекс шерстить! Ну, и для себя, конечно, присмотрел там пару статей… Прощупал, так сказать, почву, чтоб строить дальнейшие планы…
- Я не понял? – Константин тоже махнул очередную порцию вискаря и вытер губы салфеткой, - что за такие законы? Брак – с восемнадцати, а трахаться… Это, вроде как, два года на репетиции даётся? Дескать, отшлифовать мастерство?!
- Вот и я офигел! Ощущение, что законы писал женоненавистник! У них там что? Вообще ни у кого дочерей нет?! Какое-то прям подозрительно-неоправданное скотство!..
Друзья снова замолчали, углубившись в размышления о несправедливости бытия. Константин был крёстным отцом дочери друга и всегда воспринимал Ксюшу, как маленькую принцессу. У него в голове не укладывалось: как же так?!..
