Глава 1
Отдел Нью-Йоркской полиции по борьбе с преступностью.
– Черт тебя подери, Александра. – В комнате, где кроме железного стола, двух стульев, серых и мрачных бетонных стен и огромного зеркала, служащего для работников отдела обычным стеклом, за которым сидели заключенные в ожидании своих адвокатов, больше ничего не было. – Как это называется? Ответь мне? – Девушка как сидела на стуле за столом, так продолжала сидеть, словно находилась совершенно одна в помещении, не обращая никакого внимания на мужчину, находящегося на взводе. – Ковалева, что б тебя! Что я тебе плохого сделал? И хватит молчать! Просто потрудись объяснить своему отцу, какого черта ты делаешь в полицейском участке? Причем за этот месяц в третий раз?! Или ты решила поставить рекорд? А если бы меня не было, тогда что б ты делала? – Но любые слова, что выкрикивал мужчина, девушка пропускала мимо ушей и спокойно продолжала сидеть, сложив руки на груди, и пялиться в зеркало, пытаясь там что-то разглядеть, кроме нее самой и мужчины, который, то и дело, эмоционально махал руками, подобно ветряной мельнице, и кричащему, словно полицейская сирена. – Что ты молчишь? – Не выдержав, он стремительно начал приближаться к сидящей девушке за столом. Схватив ее за плечо, он со всей силы тряханул дочь так, что перед Сашиными глазами все перевернулось и потемнело. А после того, как туман рассеялся, девушка начала различать предметы. А когда взгляд остановился на свирепом выражении лица ее отца, кровь застыла в жилах, а к горлу подкатил огромный ком. – Что случилось на этот раз? Почему у тебя губа разбита?
– Шла, споткнулась, упала, очнулась – гипс, – отойдя от стрессовой ситуации, девушка ядовито прошипела на вопрос своего отца.
– Ковалева, да что мне с тобой делать? Что я сделал такого, что ты так меня ненавидишь?
За последние пять лет Александра стала каким-то наказанием в его жизни. Что ни день – дочь выкидывала какие-то фокусы. Последней каплей стало то, что в третьей по счету школе, в которую ее перевели, девушка с парнями из параллельных классов устроили настоящий погром с фонтаном в женском туалете, разбив фаянс на части. И Александре вновь светило очередное исключение из школы. Надеясь на какое-то улучшение в ее поведении, мужчина согласился на предложение уехать в Нью-Йорк по работе. Это могло стать шансом не только для него, но и для дочери. Возможно, она изменит свою политику поведения. Но не тут-то было.
Стоило им перелететь через океан, как Саша, выходя из самолета, успела найти неприятности на свою пятую точку, устроив потасовку с мужчиной в два раза выше и шире ее. И все произошло из-за нелепой случайности: пассажир слегка задел плечом Алексу, спускающуюся по трапу, подобно королеве. А за этим последовала еще одна череда неприятностей, когда Алексу самым невообразимым образом угораздило связаться с криминальной компанией. К счастью, тогда Александру смогли вразумить, и настал период спокойной и мирной жизни. Вот только за последние полгода девушка словно с цепи сорвалась: обзавелась новыми друзьями, и уже успела с ними разнести вдребезги окно в гипермаркете, ради забавы разбить машину одного из влиятельных людей, врезавшись в его припаркованный автомобиль на всех парусах. А вот сегодня Александра устроила разборку с охранником в бутике модной одежды, где, вероятно, и схлопотала по лицу, и в очередной раз оказалась в своем – уже давно полюбившемся месте – откуда каждый раз вытаскивал ее отец.
– Ты ведь это делаешь мне назло? Да? Сначала твоя мать, теперь ты. Я что такой плохой отец и муж? Вот объясни? – Борясь с собственным отчаянием, он сел напротив дочери и опустил голову на руки, сложенные перед собой.
– Пап, – опустив ладонь на холодную поверхность стола, Саша неуверенно скользнула ею вперед, а затем дотянулась до руки отца и накрыла ее своей ладонью, – нет, я не специально, и ты хороший отец. Просто… Понимаешь, оно само собой так получается, – в ее голосе слышалось раскаяние.
– Знаешь что, Ковалева! – вскрикнул отец.
Девушка умела отлично заговаривать зубы, и он это знал и проверял не один раз. Сергей выдернул руку, не давая дочери возможности в очередной раз уломать его и сыграть роль невинной овечки, когда он снова поверит дочери, точно полный идиот. А завтра его ожидает та же миссия, что и сегодня. Александра опять окажется на этом месте и, так же как и сейчас, будет убеждать, что не виновата, оно само как-то происходит. Ну сколько можно держать его за дурака?
– Я, тебе уже просто-напросто не верю. Ты самая настоящая дрянь! И я не побоюсь сказать этого слова своей дочери, поскольку это истинная правда. Ты неблагодарная свинья. Да другой отец на моем месте давно плюнул на тебя, и ты уже мотала очередной срок. Но нет же. Я как идиот бегу и вытаскиваю твою задницу из дерьма. Вот сколько можно, ответь? Ты чего-то лишена? У тебя есть машина, огромный дом, в котором ты живешь, у тебя есть деньги в неограниченном количестве. Причем, ты не работаешь, а сидишь на моей шее. Ты даже после школы не соизволила пойти и поступить в университет. Ты уже три года валяешь дурака, и я только успеваю за тобой подчищать твои проблемы. Я не могу так больше, Саш. Ты меня с ума сведешь или в могилу загонишь. Или то и другое вместе. Что тебе больше нравится, то и выбирай.
– Пап, мне ни то и ни другое не нравится. Я, правда, обещаю: это последний мой промах. И я обещаю, что на досуге посижу, подумаю над вопросом, куда пойти учиться. Я, правда, обещаю.
Мужчина взглянул на свою дочь, ловя себя на мысли, что Голливуд явно потерял многое, не узнав такую персону как Александра Ковалева. Ей не нужно было оканчивать актерский – она и так была бесподобной актрисой, способной обвести вокруг пальца своего отца, и даже самое ужасное преступление выдать за нелепую случайность, и сделать это так умело, что поверят все, не только он.
– Пап, я, правда, больше ничего не сделаю
