Цветок нашей любви - Инна Королёва

Ксения…

— Ты не можешь так со мной поступить! Я не согласна! — мой звонкий голос разнесся по всей квартире. Я возмущённо смотрела на отца, мечтая, что бы его слова оказались злой шуткой.

— Ксения, прекрати вести себя как ребёнок! Ты взрослый человек….- голос отца отдавал холодом. Так было, когда он был мною недоволен.

— Вот именно! Я взрослый человек и ты не вправе меня заставлять! — перебила я. Папа устало вздохнул. Уже пол часа мы ругались в гостиной нашей большой квартиры. А все потому, что мой родитель решил, что мне пора замуж. Вроде ничего странного в этой идее нет. Отец хочет, что бы дочь устроила свою личную жизнь. Вот только проблема в том, что папа не просто хочет, а настаивает, что бы я вышла замуж за сына какого-то его друга! В добровольно — принудительном порядке! И это не смотря на то, что мне двадцать пять лет.

Сколько себя помню, отец всегда воспитывал меня в строгости. Всегда были рамки, которых я должна была придерживаться, и правила, которым я должна была подчиняться. Мама говорила, что он очень любит меня, но хочет правильно воспитать, сделать из меня достойного человека. Ребёнком мне было сложно понять такое. Но я принимала отцовские условия, потому что когда я вела себя хорошо и слушалась папу, жизнь была похожа на сказку.

Я окончила школу с золотой медалью и по наставлению отца поступила на юридический. Вот только быстро поняла, что это не моё. Когда пришла и сказала это ему, он заявил, что у меня должно быть серьёзное образование, и что бы я даже не думала о том, что бы бросить учёбу. Не привыкла спорить, поэтому просто смирилась. Со временем папа остыл и предложил мне некий договор. Я заканчиваю учёбу, а он в свою очередь потом поможет мне заняться тем, к чему у меня лежит душа. Это было идеально. Учёба давалась мне легко, так что проблем не было. Когда красный диплом был у меня на руках, я заявила, что хочу заниматься цветами. Папа не противился и сдержал свое обещание. Он оплатил для меня курсы по флористике, и дал денег на открытие цветочного магазина. Сначала это был маленький закуток. Со временем я расширилась и теперь у меня был небольшой салон. У меня работали две девушки, с которыми у нас сложились приятельские отношения. И все бы ничего, если бы отцу в голову не взбрела мысль, что мне пора выходить замуж.

— Папа, пойми, сейчас не то время, когда родители устраивают браки для своих детей, — снова пыталась донести до него я.

— Ксюша, тебе пора подумать о семье, о детях в конце концов! Кому я передам свое дело? Тебя кроме своего ларька ничего не интересует!

— Салон, папа, у меня цветочный салон, — поправила я, сквозь зубы, но он пропустил это мимо ушей.

— И потом, ты сама не найдёшь себе достойного спутника! А замуж, за непонятно кого, ты выйдешь только через мой труп! — твёрдо заявил отец. Я лишь закатила глаза. Ещё один пунктик папы. Равенство. Наша семья была достаточно обеспеченной. Можно даже сказать, богатой. Отсюда следовало, что муж у меня должен быть из этого же круга. И пусть вслух папа не сказал, но я знала, о его подозрениях, будто бы я встречаюсь с Ярославом. Мы вместе учились и стали хорошими друзьями. Ничего большего между нами и быть не могло. Но папа был настороже.

— Я выйду замуж по любви, и когда сама этого захочу! — попробовала настоять я. Это стало моей большой ошибкой. Отец поднялся с дивана, глаза загорелись. Допрыгалась.

— Значит так, Ксения Петровна, — ну все, туши свет. Если он произнёс моё полное имя — у меня неприятности, — Ты сделаешь так, как я скажу! Хватит со мной спорить. В противном случае я лишу тебя всего! Останешься на улице, без копейки и…, - папа схватился за сердце и я испуганно подскочила к нему.

— Папа, что такое? Тебе плохо? — засуетилась я, — Агнесса! — крикнула домработницу, которая тут же появилась в дверях, — Таблетки принеси, быстро и воды.

Та сбегала в отцовский кабинет.

— Вот, выпей, — протянула лекарство и стакан воды. Отец тут же проглотил таблетки и часто задышал. Меня обожгло чувством вины. Довела. Ведь знаю же, что у него больное сердце.

— Ты меня в могилу сведешь раньше времени, — прикрыл глаза отец. После этих слов все моё желание спорить испарилось. Никогда не желала отцу смерти. Не смотря на его строгость, и определённые заскоки, папа очень любил меня и маму. Она часто говорила, что у отца своеобразная любовь, но сильная. Он заботился о нас, оберегал и по его словам, желал для нас лучшего.

— Папочка, успокойся, прости меня пожалуйста. Я не хотела тебя расстроить, — тут же забормотала я. Он промолчал, а когда ему стало лучше, сел поудобнее, опустил руку от груди и серьёзно посмотрел на меня.

— Ксюша, хвостик мой, не противься, и сделай так, как я говорю, — уже более ласково сказал он. Будто не он минуту назад угрожал мне. А его «хвостик мой», коронное средство. Маленькой, я часто крутилась возле отца, и мама как-то в шутку назвала меня маленьким хвостиком. Так и прицепилось.

— Папа…

— Ты снова за своё? — начал повышать голос отец. Это грозило новым приступом, и я покачала головой.

— Иди в свою комнату и подумай над моими словами, и над своим будущим, — строго сказал он. В этот момент я опять почувствовала себя нашкодившим ребёнком, которого наказали за плохое поведение. Молча встала и пошла к себе. Не смотря на достаточно взрослый возраст, я не чувствовала себя самостоятельной. Особенно сейчас. В своей комнате, я рухнула на постель, еле сдерживая рыдания и даже не заметила, как меня гладят по волосам. Подняла голову и увидела маму, с грустью в глазах.

— Девочка моя, ну что опять случилось? — спросила она.

— Ты знала, да? — задала встречный вопрос я, — Про папину затею, выдать меня замуж.

— Милая…

— Мама, я не хочу! — надеялась, что хоть она меня поймёт.

— Дочка, послушай, папа хочет как лучше. Он надеется, что ты свяжешь свою жизнь с достойным человеком, — мама всегда была на стороне отца, хотя сама вышла за него по любви.

— С каких пор уровень достоинства человека определяется размером банковского счета? — поинтересовалась