Теперь мы квиты - Виолетта Роман

Комната вертелась, как гребаная карусель. В ушах постоянный шум, а тело не слушалось. Прикрыл глаза, а там ведьмины – зеленые, наглые, бесячие. Снова злостью накрывает, так что кулаки сжимаются. Мало… Сколько бы не вливал в себя, все равно будет недостаточно, чтобы вытравить эту заразу.

На улице уже светло. Солнце палило из окна, накаляя градус. Нужно было просто встать и закрыть долбанные жалюзи.

Встать.

Закрыть.

Но я не мог и пальцем пошевелить.

– А она смогла, – проговорил вслух и засмеялся, как придурок. Смогла предать. Смотрела каждому из нас в глаза и врала. И это никак не уляжется в моей голове.

Дверь открывается. Я вижу чью—то фигуру, но мне плевать.

– Ты уже с утра нажираешься?

Катя, Катя, Катерина…

– Да я по жизни такой, нажратый, Катюш. Зачем пришла?

На стену плечом облокотилась, и смотрит из—под ресниц своих длинных. Все такая же красивая, как и год назад, когда еще моей была. Любил ее? Не уверен. Закрывал глаза на выкрутасы. Да и сам не был святошей. Но я хотел с ней быть, видел с ней будущее. Но она ушла из моей жизни в тот момент, когда особенно нужна была поддержка. Было больно и я злился. Думал, никогда не смогу простить. А сейчас смотрю на глубокий вырез ее футболки, демонстрирующий четкую тройку, на плоский живот и округлые бедра – и не ёкает нигде. Пох*й. Прошло – забылось. Я хочу, чтобы так же с Ией было. Чтобы воспоминания о ней перестали грызть мой мозг, злить и выводить из себя. Но каждый раз, при одной только мысли – вены крутит так, что внутри все горит.

– Там ребята пришли. Попросили позвать тебя. Нейман проставляется в честь рождения сына.

Кивнул, улыбнулся при мысли о братишке.

– Ну чего мы тут сидим, Катюх? Идем.

Поднялся из-за стола, и, схватив бутылку, направился через зал. Немного покачивало, но я старался держаться ровно.

– Спасибо тебе за работу, – раздался Катин голос рядом. Она не сводила с меня глаз, но мой пьяный мозг никак не мог понять, чего ей от меня надо.

В ответ пожал плечами.

– Где тут наш папаша? – проговорил, стоило переступить порог.

Парни сидели за столом. Там была пицца и несколько бутылок виски, сок и содовая. О, такая движуха мне по вкусу.

– Как для меня старались, – усмехнулся, приблизившись к столу. Наполнил себе бокал и когда вернул бутылку, поднял глаза на присутствующих. Все как один пялились на меня.

В глазах Илая читалось осуждение.

– Десять утра. – он посмотрел на часы, а затем вернул на меня хмурый взгляд. – И ты уже на бровях.

Не вопрос – утверждение. По сути, он был прав. Спорить смысла не было.

– Как там наш боец? Как назвали-то?

Нейман улыбнулся.

– Лука, – произнес с гордостью. – И ты будешь крестным.

Клянусь, если бы я не был так пьян, я бы смог сдержать вспыхнувшие внутри эмоции. А сейчас стоял как баба, и пытался затолкать обратно ком, который встал поперек горла.

– Твою ж… – посмотрел на него с недоверием, но на лице Неймана не было и тени улыбки.

– Иди сюда, говнюк, – притянул к себе, похлопав по плечу. – Я не знаю, что значит быть отцом, брат. У меня и самого-то не было папаши. Но я клянусь тебе, я буду стараться изо всех сил.

Илай сжал меня в крепких объятиях.

– Я знаю, брат. Знаю. Это было нашим с Нинель решением.

Когда я отстранился, он все еще внимательно смотрел в мои глаза.

– Звони Ослику, пусть подъезжает. Сейчас Марика подтянется и ребята из ресторана. Тренировки я отменил, устроим выходной.

Горечь поднялась по гортани. Я посмотрел на него, и Нейман все понял. Вгляделся в мои глаза, а потом скривился.

– Да ну нах*й…

Я не хотел говорить о ней. Не сейчас. Никогда. Видел, как в комнату входит Марика с Лехой барменом. Их было слишком много. Тех, за кого я и жизнь отдам. Но сейчас я не был готов озвучить вслух то, что произошло вчера вечером. Да и не знал, как сказать Илаю о Потапе. Не стоит омрачать ему праздник.

– Систер, – поцеловал ее, она нахмурилась.

– Ты бухой уже с утра, Варламов. Все нормально?

– У меня крестный сын родился, имею право! – усмехнулся, целуя макушку сестры. Вдохнул запах ее волос, и подумал о том, что аромат той заставлял сердце работать на полную мощность.

Парни завтракали. В основном все пили сок или содовую. Нейман же ни на секунду не спускал с меня взгляда, и это дико нервировало.

– Курить хочу. Не теряйте, – выскользнул из объятий сестры.

И когда уже был в фойе, услышал шаги за спиной.

– Я с тобой, – Катя поравнялась. Заметил, как растрепались ее волосы от бега.

Мне было пох*й. Что есть она, что ее нет. Не было желания даже спорить. В любом случае интересного собеседника в моем лице она не найдет.

Вышел на улицу, съежился от холодного ветра. Телефон в кармане задребезжал, но я сознательно проигнорировал его. Сегодня у меня выходной. Никаких дел.

– Она бросила тебя, да? А ты стоишь и думаешь: «такая же, как и Катя», – проговорила задумчиво, затягиваясь сишкой.

Даже не посмотрел в ее сторону.

– Может не все так, как тебе кажется, Лука? Ты не думал об этом? Порой сделаешь выводы на эмоциях, да не те. Сломаешь все, а потом уж не вернуть…

– Ты чего вернулась то? – покосился на нее. – Слышал, у тебя все в ажуре было. Богатый мужик, тачка, красивые шмотки. Марика светила твоими фотками. Где вы там были? В Дубае?

С ее лица сошла краска.

– Не все то золото, что блестит, Варламов. И не каждый курорт стоит столько, сколько я заплатила.

Я пожал плечами.

– Порой идешь на предательство ради чего-то особенного. А потом понимаешь, что это вовсе не то. А так, дерьмо голубиное под ногами, – посмотрел на нее с улыбкой. Видел, как черты ее лица исказила гримаса злости.

– Придурок! – процедила сквозь зубы, и сорвалась в клуб.

– Даже, бл*ть, спорить не буду, Катерина, – бросил ей шепотом в след.

В этот момент из-за угла завернул черный Рэйндж Ровер. Джип был весь в шипах, с рогами на бампере. У*бище лесное, а не тачка. Такая безвкусица может быть только у одного зажравшегося м*дака.

И тот факт,