КИМБЕРЛИ РИЗ
БОТАНИК
Серия: Шаловливые ботаники #0,5
Группа: https://vk.com/yourbooks12
Переводчик: Мирослава М.
Редактор: Рита Я.
Вычитка и оформление: Виктория К.
Обложка: Виктория К.
АННОТАЦИЯ:
Из-за своего заикания я легко оказываюсь в центре внимания по совершенно неправильным причинам, поэтому изо всех сил стараюсь оставаться в тени.
Но Эддисон Митчелл влетает в аудиторию на занятие, на котором я ассистент преподавателя, и переворачивает мой мир с ног на голову, выталкивая меня из зоны комфорта.
Её уверенные, смелые, блудливые руки заводят мое тело.
Она видит настоящего меня, но все еще заинтересована.
Я совершенно не в своей тарелке, но никогда не чувствовал себя таким живым.
Надеюсь, у нас не короткая интрижка.
Мне нужно многому научиться, и я готов проделать этот путь.
Я собираюсь дать ей нечто большее, чем ботанский оргазм.
Я отдам ей свое сердце.
ОГЛАВЛЕНИЕ
ПРОЛОГ
ОДИН
ГЛАВА ДВА
ГЛАВА ТРИ
ГЛАВА ЧЕТЫРЕ
ГЛАВА ПЯТЬ
ГЛАВА ШЕСТЬ
ГЛАВА СЕМЬ
ГЛАВА ВОСЕМЬ
ГЛАВА ДЕВЯТЬ
ГЛАВА ДЕСЯТЬ
ГЛАВА ОДИННАДЦАТЬ
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТЬ
ГЛАВА ТРИНАДЦАТЬ
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТЬ
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТЬ
ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТЬ
ГЛАВА СЕМНАДЦАТЬ
ЭПИЛОГ
ПРОЛОГ
ТЕОДОР
Шесть лет
Я передвигаю синюю бусинку по горкам лабиринта (прим. пер.: Пальчиковый лабиринт — развивающая детская игрушка, состоит из деревянной основы и закрученных проволок с бусинами) и жду, пока мамочка закончит разговор с доктором. Вверх, вниз, сквозь, вокруг и снова вниз. Мы часто приходим сюда, и мне становится грустно, когда мамочка грустит. Мне кажется, что, чем больше мы приезжаем сюда, тем печальней она становится. Когда мои пальцы тянутся к зеленой бусинке, разговор достигает моих ушей.
— Доктор Майклз, это нормально? — шепчет мамочка. Её голос звучит взволнованно, и она не знает, что я ее слышу.
— Миссис Кэдвелл, как я уже говорил, с Теодором все в порядке, — доктор отвечает с такой же интонацией, как и мама, когда она старается быть терпеливой. — Мальчики заикаются в четыре раза чаще, нежели девочки. Генетические факторы также могут играть важную роль. Кто-нибудь еще заикается в семье?
— Когда это только началось, еще до того, как Джеймс ушел из жизни, помню, он говорил, что его дядя или кто-то еще в семье заикался. Я просто волнуюсь, потому что заикание появилось пару лет назад и прекратилось само по себе, но внезапно снова вернулось несколько месяцев назад.
— Большинство перерастают это. Только один процент детей заикается дольше шести месяцев. Конечно, это ориентировочные данные, так что имейте в виду, есть шанс, что Теодор будет иметь с этим дело на протяжении всей своей жизни. Я бы наблюдал за его речью и встречался с ним время от времени.
— Сейчас заикание выражено сильнее, нежели в прошлый раз, и теперь, когда Теодор учится в начальной школе, не хочу, чтобы его выделяли. Дети могут быть жестокими, и я переживаю за своего ребенка, — говорит мамочка, очевидно, будучи очень расстроенной.
Я смотрю на маму, забыв про зеленую бусинку, и она выглядит потерянной. Это все моя вина. Не хочу быть причиной, по которой моя мамочка так себя чувствует, но не могу исправить свою речь. Я злюсь, когда заикаюсь и чувствую себя плохо.
— Вы его мать, так что это совершенно нормально. Длительное заикание наблюдается только у одного процента детей, но есть варианты лечения. Теодор еще очень маленький, и я не вижу причин, почему он не может полностью восстановить свою речь. Как я уже говорил — это не моя область специализации. Если заикание не исчезнет и будет только усугубляться, предлагаю проконсультироваться со специалистом, сможете более подробно изучить этот вопрос.
— Я не могу себе позволить это прямо сейчас, — бормочет мамочка. — Но, если ему это нужно, я найду способ. Буду стараться делать все, что лучше для моего сына.
Встаю с игрового коврика и подхожу к ним, когда слышу, как срывается мамин голос. Беру её руку в свою и тяну, пока мама не опускает свой взгляд на меня, слезы в ее глазах сверкают, как маленькие бриллианты.
— М-м-мамочка, не г-грусти. Мне ж-жаль, ч-что со мной ч-что-то не так.
— О, Теодор! — она плачет, становясь на колени, и мы смотрим друг другу в глаза. Затем она заключает меня в теплые объятия и крепко сжимает. — С тобой все в порядке, мой славный мальчик.
— Н-но ты всегда грустная. Это и-из-за м-м-меня.
— Я скучаю по твоему папочке и просто переживаю за тебя. Поверь мне, с тобой все в порядке. Ты идеальный.
Прежде чем я успеваю ответить, доктор Майклз тоже опускается на колени и оказывается на одном уровне с нами.
— Теодор, твоя мама права. С тобой все в порядке, обещаю. Не о чем сожалеть. Многие люди заикаются в какой-то момент своей жизни. Если кто-нибудь спросит тебя об этом, просто скажи, что иногда заикаешься. Это не такая уж и большая проблема. — Доктор добродушно улыбается, прежде чем продолжить: — Как насчет того, чтобы продолжать навещать меня для регулярных осмотров? Когда ты придешь в следующий раз, мы поговорим о твоем прогрессе. Ты умный, здоровый мальчик, и я знаю, что тебя ожидает успех во всех твоих начинаниях.
После его слов мамочка улыбается, и мне тоже хочется улыбнуться.
— Х-хорошо. Я могу в следующий раз принести свой к-к-комикс о Железном человеке, п-пожалуйста?
— Конечно. — Доктор Майклз кивает и взъерошивает мои волосы, после чего выпрямляется, становясь на ноги. — Ты мой любимый пациент, и чтение с тобой комиксов всегда является самым ярким моментом моего дня.
— М-моего тоже. — Я смотрю на мамочку, и она улыбается вместе с нами.
Одиннадцать лет
— Смотрите, это же Т-т-теодорк!
Звук смеха преследует меня, когда я иду по школьной столовой, крепко сжимая поднос с обедом в руках. В этом году я пошел в среднюю школу, и травля, с которой я столкнулся в начальной школе, началась снова вскоре после начала учебного года. Полагаю, было слишком глупо надеяться, что издевательства прекратятся.
— Эй, б-б-ботаник!
— Почему ты меня игнорируешь? Я что з-з-заикался?
После последнего язвительного замечания до меня доносится еще больше смеха и хихиканья, но я продолжаю идти, пытаясь смотреть только прямо перед собой. Я пришел к выводу, что лучше просто игнорировать других детей, которые издеваются надо мной, но их слова все же жалят. Дети, с которыми я ходил в начальную школу, свыклись с моим заиканием, но эти, старшие ребята, кажется, не могут оставить меня в покое.
Подхожу к одному из пустых столиков в конце столовой, больше всего желая, чтобы Деми, моя лучшая подруга и соседка, была здесь со мной.
Она все еще учится в начальной школе, хотя уже перепрыгнула два класса, потому что чересчур умная, поэтому нужно ждать еще два года, прежде чем она сможет присоединиться ко мне. Это будут долгие два года.
Пятнадцать лет
— В этом г-году они не т-теряли времени даром, — бормочу себе под нос.
— Пожалуйста, сделай глубокий вдох через нос и выдох через рот, — приказывает доктор Майклз, прижимая стетоскоп к моей спине, чтобы послушать мои легкие. Я делаю то, что он говорит, несколько раз, и после того, как он сообщает, что все хорошо, спрашивает:
