Право на месть - Мария Суворова

Мне холодно, но не до такой степени чтобы я хотела уйти.

Мне пришлось потрудится чтобы забраться на эту крышу. Незаметно проскользнуть в подъезд поздним вечером оказалось не легким делом, да и еще с болторезом для того, чтобы сломать замок на крыше. Вчера я тоже приходила сюда и наткнулась на большой навесной замок. Но когда у тебя есть цель, найдутся и методы.

Когда-то давно будто в прошлой жизни здесь мне было хорошо и спокойно. Я никогда не была здесь одна, да и не помню, когда в последний раз была тут. Но сегодня это то, что мне нужно. Минута спокойствия перед прыжком или казнью, назови как хочешь исход всегда один.

Я боялась высоты, но кажется эта первая крыша, которая вызывала у меня не только страх, но и восхищение. Это был одно из самых высокий зданий в городе, сейчас есть и выше, но это было тогда. От сюда днем красивый вид: с одной стороны школа, а с другой пруд и не большой яблоневый сад. Во рту непроизвольно собралась слюна, я помню вкус тех яблок. Какие-то были кислыми с небольшим сладким послевкусием, другие же очень сладкими: «вот если взять два яблока и кусать по очереди» вспомнила совет, и слезы сами навернулись на глаза, и во рту уже был не сладкий привкус, а горечь.

Я сразу поняла, что этот город запомню навсегда, так и оказалось. И это совсем не от хороших воспоминаний как думала раньше. Именно здесь я поняла, что такое душевная боль, недосказанность и кажется безответная любовь.

Я на высоте десятого этажа, и, кажется, перестала из-за холода и ветра чувствовать губы. Но меня это не волнует, а хотелось бы перестать чувствовать сердце, что вот-вот может перестать биться.

Мне хочется забыть все плохое, остановить поток мыслей и стать огурцом. Овощем, которому все равно съедят его сейчас или чуть позже за ужином. Меня в любом случае уже почти нет, так чего тянуть. Ноги сами делают пару шагов к краю, который почти никак не укреплен.

В кармане раздаётся звонок мобильного, и мне не нужно даже гадать, чтобы узнать кто мне звонит почти в полночь, только у одного человека есть на это права, и он достаточно бестактен. Он вообще во многом достаточно.

Этого абонента лучше не игнорировать, он может и с удовольствием наступит мне на горло, как это делает уже не один месяц. Но кажется сегодня моему терпению пришел конец.

— Ты где? — начинает первым, когда моего уха коснулся телефон, его кажется я тоже почти не чувствую.

На улице начинается ураган, деревья внизу как-то очень активно и не совсем естественно клонятся в разные стороны, вот бы меня унесло в страну, где нет боли и стирается память автоматически. Пауза затягивается, это тоже е безопасно для меня.

— Гуляю, — интересно сколько мне потребуется времени, чтобы убежать от сюда и дойти до кафе или дома.

— Где… Именно… Ты… — каждое слово говорит отдельно, чтобы я поняла, что он в преотвратительном настроении, к слову я не помню, чтобы он был в отличном настроении, по край не мере при мне, — адрес Алиса.

— Не нужно приезжать, — слова получаются заторможёнными из-за холода, что сковал мое тело.

Начинаю двигаться в сторону двери, которая ведет в дом, но тяжелая рука ложится мне на плечо. Я не успеваю испугаться, просто застываю, кажется, забыв дышать.

— Зачем ты пришла сюда? — слышу над ухом, и в ухе, у которого держу телефон.

Мне уже не страшно, я поворачиваюсь к нему и готова рассказать всю историю с самого начала.

Холод и злость в его глазах отрезвляют, и я закрываю рот. Нет, это моя правда. Он не поверит, зато будет ещё один повод глумится надо мной.

— Ты и правда такая дура?

— Ну пап, — говорю, устало листая каталоги, — я не хочу идти на это преотвратительное мероприятие. Я ни с кем не дружила в школе, зачем мне туда ходить?

Каждый год он начинает свою песню о главном. Не пойму почему ему так хочется, чтобы я сходила на день встречи выпускников. Мне не нравилось учится в той школе, вернее воспоминания о ней рождают лишь ком в горле, так к чему все это?

— Дочь, ради меня. Сходи туда пожалуйста, — вздыхает он, и мое сердце обливается кровью, он еще так молод, а эта зараза съедает его изнутри, и мы бессильны, — я пообещал вашей старосте что ты придешь. Не делай из меня трепло.

— Я ей завтра позвоню и скажу, чтобы забыла твой телефон, — злюсь на всех сразу, моему папе точно не до чьих-то планов собрать весь класс, эгоисты чертовы, — она больше не побеспокоит тебя.

— Не пойдешь все-таки? Дело не в ней, просто они каждый год собираются, а ты ни разу там не была. Это неправильно. Неужели тебе не интересно как они все живут, каких успехов добились? Они уже не те жестокие дети, они взрослые личности, у которых наверно уже и свои дети есть.

— Нет, — говорю решительно, — я не хочу, и пора уже научится отказывать людям, тебе в том числе.

Это мой план на ближайшее время. У меня, конечно, ничего не получается, но я стремлюсь научится. Как я могу думать только о себе? Сейчас важно лишь то, что отцу нельзя нервничать. Для себя можно пожить и потом.

— Может сегодня посмотрим фильм, тот про крутого мужика на байке? — меняю тему разговора, — я заеду за твоими любимыми крылышками, мм?

— Умеешь же ты перевести разговор, — смеется и тут же затихает, — согласен. Но мне было бы приятно если бы ты на свидания хоть иногда ходила.

— Я ходила! — возмущаюсь, — вот совсем недавно!

— Это было полгода назад, — ловит меня отец, — надо бы почаще. Мне так хочется посмотреть на внуков, но с такой дочкой не светит мне это счастье.

Я не говорю ему, что врядле у него они вообще будут. Мужчины — это отдельный вид катастрофы, и я держусь от них по