Соблазны для тихони - Анна Гале

В тот вечер моя жизнь разделилась на две части — «до» и «после». В части «до» всё казалось простым и понятным, там была лучшая подруга Ленка, большие планы и надежды, был Миша, в которого я была влюблена до безумия. Хотя, может, мне просто казалось, что всё это было в моей жизни?

Всё началось со звонка. Обычного телефонного звонка от Миши.

— Верунь, ты дома? Можно я подъеду?

Ему можно было подъехать всегда, в любое время дня и ночи. Неужели он мог этого не видеть? Впрочем, конечно же, Миша всё видел и понимал гораздо лучше, чем я. Странные у нас были отношения. То ли встречались, то ли нет, общались в компаниях, иногда ходили за ручку, обменивались картинками «С добрым утром» и «Спокойной ночи», смайликами и прочей ни к чему не обязывающей ерундой. И я каждый день ждала, когда Миша позовёт меня на свидание. Весь второй курс прождала, и вот наконец, на сессии… Я боялась продолжить, боялась сглазить. Но не к экзамену же по философии он собирается вместе со мной готовиться на ночь глядя?

— Минут через сорок, хорошо? — спросил Миша.

Да, да, да! Я кинулась срочно приводить себя в порядок. С маникюром и педикюром все хорошо — они свежие и выглядят прилично. Бесформенный пучок светлых волос я распустила, и теперь они окутывали мои плечи, спускались к талии. Миша как-то говорил, что ему нравятся у девушек длинные волосы. Макияж, духи, платье… Выбрать платье было особенно сложно. А когда был нужен совет, я обычно звонила Ленке. Весёлой рыжей Ленке, от которой у меня ещё со школы не было секретов. Вот и теперь я набрала её номер.

— Да, Верунь, — весело отозвалась подруга.

— Мне Миша звонил, спросил, можно ли приехать, — выпалила я.

— Наконец-то созрел! Ну а ты что? — хмыкнула она.

— Сама как думаешь? — я рассмеялась. — Лен, как мне одеться? Он будет минут через двадцать…

— Так, чтобы тебя хотелось раздеть, — не задумываясь, посоветовала Ленка. — У тебя платьице красное на молнии есть, вот его и надевай. И выглядит привлекательно, и снять его можно за несколько секунд. Да, и белье приличное не забудь, чтобы верх с низом сочетались.

— Думаешь, прям сегодня до этого дойдёт? — с сомнением спросила я.

— А ты думаешь, Мишка к тебе едет о сессии поговорить? — Ленка хихикнула. — Красивая девушка, да ещё квартира свободна, а ты теряешься!

Да, квартира действительно свободна на всё лето. Отчим отбыл в долгую рабочую поездку, и мама поехала с ним. А я сдаю сессию на факультете биологии и очень хочу найти в этом году подработку по специальности.

Ленка права — я действительно теряюсь. Мечтаю, чтобы моим первым мужчиной стал Миша, но почему-то никак не пытаюсь подтолкнуть события, повернуть их в нужную сторону. Я просто жду, когда всё случится само собой. В тот миг мне показалось: дождалась! Сейчас Миша приедет с цветами и скажет, что любит меня.

Миша появился через сорок пять минут — без цветов, хмурый, напряжённый и на романтику совершенно не настроенный. Я в первый раз его таким увидела: без шальных огоньков в глазах, с потухшим взглядом.

— Привет, Вер, — его голос прозвучал сдавленно. — Ты извини, не знаю, к кому ещё обратиться. Можно сказать, ты — последняя надежда… В общем, расскажу все, как есть. Я попал на деньги, очень сильно, взял у серьёзных людей, думал перекручусь и успею…

Мне стало страшно. Казалось, вместо Миши пришёл незнакомец. Не может быть у моего жизнерадостного однокурсника такого бледного лица и срывающегося нерешительного голоса. Миша всегда уверен в себе, он знает, чего хочет, и получает то, что ему нужно.

— Мне надо отдать… — продолжал он.

Сумма была совсем не для студента. Да и далеко не у всех работающих людей есть такие сбережения.

— Может быть, у тебя найдётся?.. — Миша осекся. — То есть, может, твои родители оставили перед отъездом?.. Я верну. Перекручусь как-нибудь и обязательно всё отдам!

— У меня нет таких денег, — выдохнула я. — Правда, нет. Разве нельзя попросить у этих людей отсрочку?

— Вер, они не знают, что такое отсрочка, — Миша глубоко вздохнул. — Я должен вернуть деньги сегодня до полуночи. Если не верну… В лучшем случае, изобьют так, что полжизни лечиться придётся. А в худшем… В общем, неважно, — он махнул рукой. — Это не твои проблемы. Я и не ждал, что ты сможешь чем-то помочь. Так, попрощаться зашёл, на всякий случай.

В висках застучала кровь, отбивая траурный ритм. Попрощаться?! Миша не стал бы преувеличивать опасность. Значит, его действительно могут убить или превратить в инвалида, если он сегодня не найдёт большую сумму. И взять такие деньги Мише, сыну деревенской матери-одиночки, неоткуда, это я хорошо понимаю. Он наверняка уже перепробовал все возможные варианты.

— Но ты же одалживал деньги на что-то, — попыталась я мыслить логически. — Значит, можно отдать серьезным людям эту вещь, как вариант.

— Вер, я брал на бизнес, — Миша скрипнул зубами. — Хотел открыть около института ларёк с блинчиками. Казалось, что все продумал, высчитал все налоги, стартовый капитал, покупку оборудования, зарплату продавцам-блинщицам. Только одного не предвидел: у меня украли эти деньги. Я пытался объяснить, просил отсрочку, но мне сказали, что сегодня — крайний срок. Правда, предложили один вариант, — он невесело рассмеялся. — Их на клубничку потянуло. Взяли бы натурой, если бы я им нашёл сговорчивую девственницу. Только вот невинные девы сейчас редкость, да и кто из них согласился бы, — Миша махнул рукой. — Ладно бы ещё они ей заплатили, может, я бы и нашёл какую-нибудь девчонку, которой нужны деньги… В общем, Вер, я пойду. Лучше, если я сам к ним приеду. Если будут меня искать, точно живым не оставят, а так есть какой-то шанс.

— Слушай, но можно же обратиться в полицию, в конце концов! — возразила я.

— Вер, кто меня там будет слушать? — Миша кисло улыбнулся. — Мне ведь даже не угрожали, всё говорилось намёками. Да и вообще, нету тела — нету дела. А если меня уберут, не факт, что тело останется. Если я исчезну, не вздумай никуда обращаться, и вообще не рассказывай, что я тебе говорил, поняла? — серьёзно и неожиданно напористо заговорил он. — Свидетелей эти люди не любят. Не хочу, чтобы с тобой что-то случилось. Ну все, долгие проводы… — Миша осекся. — Пока, Верунь.

Он