Глава 1
— Он женаааааат, — все мое тело содрогнулось от новой порции рыданий, и казалось, будто слезы текут не из глаз, а просачиваются напрямую сквозь поры.
— Лёль, не драматизируй, — Вика поморщилась, насколько я могла заметить сквозь пелену своего отчаяния.
Я знала Викулю с пятого класса, когда она переехала в Москву из какого-то маленького городка неподалеку. Понятия не имею, что свело нас вместе, ведь мы разные, как болтик и гайка.
"Болтик и гайка созданы друг для друга" — всегда говорила Вика. Именно она была болтиком в нашей паре — высокая, стройная, красивая! Одним словом, магнит для мужчин. А я гаечка, и этим все сказано. Кругленькая, и все меня постоянно крутят, как им надо. Я магнит для одиночества и комплексов. И только Вика всегда была рядом, чтобы поддержать и направить на путь истинный, мой верный болтик.
— Лапуль, с чего ты вообще взяла, что Стасик твой женат?
Стасик…
Он появился в моей жизни полгода назад, когда я сдалась под Викиным напором и зарегистрировалась в приложении для знакомств. Он сразу мне понравился — десять попаданий из десяти по моему списку.
Список критериев я создала по наказанию Викули. "Это поможет поднять для себя планку и не размениваться по мелочам" — Викулина мудрость, ага. В Стасике было все: приятная внешность, образование, карьерные устремления, хорошее здоровье, манеры. Даже то, с какой педантичностью он поправил складку на моей юбке, когда я села рядом в нашу первую встречу, говорило о его тонкой душевной организации и особом видении красоты. Но самое важное его качество в том, что он не стесняется моего тела. Или не подает вида.
— Я решила найти его в других соцсетях. И там были они…, - в носу забурлил поток соплей, и Вика протянула мне салфетку. — Фотки со свадьбы. Жена у него красивая, — я всхлипнула, шумно высморкавшись в бумажный платок, — она вроде старше его, но худая, Вик. Она худая. В этом все дело.
— Погоди. Ты полгода с ним общаешься только в приложении? И до сих пор не чекнула его соцсети? Лёль, тебе пятнадцать лет, что ли? В нашем возрасте сразу паспорт проверяют на наличие жены, детей и задолженностей. А если бы все зашло далеко? — подруга покачала головой и плеснула в бокал свое любимое шампанское с "лёгкими пузырьками".
— Всё и так зашло далеко! У нас было… это…, - я потупила взгляд, пальцем покручивая ножку бокала.
— Это? — Вика, конечно, все сразу поняла, но не могла упустить шанса поиздеваться над моей зажатостью.
— Это! Мы занимались любовью! И не раз, — выпалила я и прижалась губами к полному бокалу. Да, обычно шампанское до краёв не наливают, но в моем случае иначе никак.
— Лёлюшка, знаешь, в чем проблема? Ты занималась любовью, а он просто трахался. Чуешь разницу? — я поморщилась, а Вика в отместку щипнула меня за руку, — когда я тебя отправляла в это приложение, я хотела, чтобы ты тоже просто потрахалась. Твоё постное лицо снижало моё либидо.
Викино отношение к мужчинам одновременно возмущало и восхищало. Она вела какое-то сумасшедшее соревнование с самой собой. У неё даже как-то был список иностранцев, с которыми она спала. Вика тогда сказала, что её цель — поставить как можно больше флажков на карте. На обеде от неё можно было услышать что-то вроде: "Как тебе паста? О, у меня как раз вчера был итальянец. Уже третий раз, но этот хоть из Тосканы" или "Представляешь, утром не могла выехать, чья-то КИА закрыла мою букашку. Кстати, о корейцах. Ты знала, что маленький член у азиатов — это миф?".
При этом она не была развязной или зависимой от мужчины. Скорее, наоборот, мужчины впадали в зависимость от неё и требовали выйти за них замуж, а моя подружка боялась этого, как огня."Свободная птица" — так она говорила о себе, высоко задрав палец.
Я завидовала её отношению к мужчинам. Вернее, тому, как она с лёгкостью получала любого, кого бы ни захотела, и так же просто оставляла его, не страдая и не боясь одиночества.
Нет, мне не хотелось менять партнёров как перчатки или ставить галочки на карте, но и рыдать от того, что один единственный за последние пять лет мужчина оказался обманщиком, тоже не доставляло удовольствия.
Выходит, я та самая Лёля, которую облапошить на раз-два. Попользоваться и найти другую дурочку. Обиднее всего, что моё сердце разбито. Я-то Стаса полюбила.
— Так, моя принцесса, — провозгласила Вика, — давай состряпаем из чего-нибудь олицетворение твоего Стасика и сожжем! И голышом у костра попляшем. Или куклу вуду! Хочешь, я куклу вуду закажу? — Вика достала телефон и на полном серьёзе стала искать, где в Москве можно приобрести куклу вуду под заказ. Не удивлюсь, если уже к завтраку нам её доставят.
— Не надо, — я допила шампанское и достала со столика вязание на спицах. Не глядя на подругу, стала провязывать одну петлю за другой, — удалю этот дурацкий профиль и больше никогда не вступлю в отношения.
— Прекрати это делать, — Вика аккуратно взялась за спицы и отложила изделие. Я с опасением наблюдала за её действиями, боясь, что петли вот-вот соскользнут и мне придётся начать все сначала.
— Прости, это меня успокаивает, — я пожала плечами, отметив про себя, что, пока другие девчонки гуляют свою бурную молодость, я к тридцати годам на беспокойстве и страхе одиночества навязала целую коллекцию на радость бабушке, которая меня этому и научила. Но у неё-то в эти годы уже был дедушка и трое детей.
— Лёля, мужик не хочет приходить домой и видеть, как ты вяжешь носки. Это не сексуально!
— Это свитер, — поправила я, — для него. Для Стаса, — внутри снова сжалась маленькая плакса, готовая вот-вот закатить новую истерику.
Чтобы заглушить боль, я потянулась к коробке с любимыми шоколадными эклерами, которые Вика притащила с собой, когда по телефону я ей сообщила, что у меня чрезвычайно разбитое сердце.
Подруга, прищурившись, проследила за тем, как половина эклера пропадает за моей щекой.
— Что? Знаю-знаю, это тоже не сексуально… Но так вкусно! — промычала я, наслаждаясь нежным кремом. Все-таки кондитеры — те ещё лекари души.
— А вот и нет, это очень даже сексуально, — Вика пальцем стёрла с моей щеки шоколад и облизала его, — но ты не налегай сильно. Давай мне последний, — получив свое лакомство, подруга блаженно улыбнулась и закрыла глаза. Я же говорю, эти эклеры творят чудеса.
Когда эклеры и шампанское были полностью употреблены по назначению (успокоили мои расшатанные нервы), мы с Викой улеглись на разложенный диван в надежде уснуть до рассвета. У меня был выходной, а вот Вике предстояло отснять семейную фотосессию в десять утра.
— Хорошо, что съемка в парке, — весело сказала Вика, когда мы только начали разливать игристое, — а то в студии от меня может случиться короткое замыкание.
Уснуть нам, конечно, не удавалось. Я продолжала эгоистично ныть в плечо подруги, насквозь вымочив её дежурную пижаму, хранящуюся у меня на случай ночёвки.
— Ох, все, Викуль, я удалю это приложение и постараюсь все забыть, — я потянулась за телефоном, но Вика, хлопнув меня по руке, выбила телефон.
— Ты ещё в монастырь соберись из-за неудачного секса. Запомни: плохой опыт — это тоже опыт! И вообще сейчас я сама пошаманю над твоим профилем. Стасик офигеет, — пообещала Вика, вскакивая с дивана с моим телефоном.
— Нет! Я ему ещё не говорила, что все знаю! И вообще, может, я не так все поняла. Вдруг эта старая фотография? Или вообще не его невеста? — обманываю саму себя, протянула я. На фотографиях все было предельно ясно.
— Мы тут весь вечер упиваемся шампанским и соплями, а ты не уверена? — Вика скрестила руки на груди и глянула на меня с укором.
— Мне было очень плохо…
— Ещё хуже тебе будет с утра. Спи, а я все-таки пошаманю, — она прошлепала босыми ногами на кухню, — Фу, кофе только растворимый, что ли?
— Вик, ну не надо, — бормотала я, борясь со сном. В окно уже во всю бился лиловый июльский рассвет. Сквозь распахнутое окно в комнату сочился аромат тёплого дождя и мокрого асфальта.
