Мышка в норке - Аля Алев

Мышка в норке

Глава 1. Под дождем

   Капли дождя стекали на мостовую, а у витрины, почти к ней прижавшись, стояла стройная женщина. Мокрые волосы до плеч и такое же мокрое платье, подчеркивающее фигуру, уже, было видно, не доставляли дискомфорта, хотя порядком успели промокнуть. Зато заполненные водой желтые полуботинки явно раздражали. Ощущение раздражения выдавало постоянное переминание с ноги на ногу и подергивание то правой, то левой, которое с определенной периодичностью осуществляла женщина.

   На незнакомке было платье голубого цвета в небольшой цветочек «а-ля клевер» и уже упомянутые желтые спортивного стиля полуботинки со шнурками.

   Но сейчас, когда все промокло, общий вид у женщины был как будто жалкий и серый, и она походила на мышку, загнанную непогодой в угол между витринами, а желтые промокшие ботинки, словно кусок сыра, брошенный небрежной рукой, кисли в воде.

   В какой-то момент, когда раздражение достигло апогея, находчивая «мышка» совершила прыжок и, с шумом и брызгами преодолев пролет между магазинами, поскакала к более сухим участкам. Получалось это у нее довольно ловко, и каждый свой прыжок она сопровождала громким ах.

   Когда она наконец добралась до сухого островка асфальта, то, озираясь, обнаружила, что находится почти в центре проезжей части.

   Прижав к груди сумочку, она замерла посреди дороги, стараясь избежать потока машин.

   Движение было умеренным, но, тем не менее, необходимо было соблюдать центральную позицию, чтобы не оказаться сбитой встречным транспортом.

   «Допрыгалась!» – подумала «мышка», переминаясь с ноги на ногу. В ботинках хлюпала вода, платье окончательно прилипло к телу. Именно в этот момент стало как-то противно.

   Женщина сникла, опустив голову, как вдруг проезжающая мимо машина привела ее в чувство длинным резким гудком и накрывшим ее с головой шлейфом брызг.

   Ярость блеснула в глазах женщины, и, подняв голову, она выставила кулак в сторону нахального водителя.

   Погрозив тому, кого и след простыл, она в ярости затопала ногами, поднимая брызги, словно сдаваясь охватившей ее эмоции и стихии воды.

   Еще одна машина промчалась мимо нее с визгом, окатив из лужи.

   На сей раз дело кулаком не обошлось, и женщина, выставив средний палец, понесла на обидчика таким отборным матом, что позавидовал бы и матершинник со стажем.

   А водители, наблюдая такое зрелище, казалось, будто сговорились и, с хохотом кривя лица, поливали и поливали женщину водой из покрывших дорогу луж.

   Чертыхнувшись и еще плотнее прижав сумочку, дамочка, промокшая до костей, снова стала скакать по лужам, пытаясь продвинуться назад, ближе к витринам, в надежде найти среди них витрину какой-нибудь кафешки. Сейчас она больше походила даже не на мышь, а скорее на промокшую блоху, подпрыгивающую в каждом новом месте перехода.

   Допрыгав так до новой витрины, она обнаружила, что перед ней магазин одежды, а отнюдь не кафе.

   Понимая, что снаружи ее уже ничто не спасет, она очень надеялась согреться внутри и потому так уповала на чашку горячего кофе.

   Но, увы… Перед ее взором под светом софитов висели шубы и стеганые пальто, отороченные мехом.

   Дама сникла, но все же решила зайти внутрь.

Глава 2. В салоне

   Показавшись на пороге магазина, залитая светом софитов, промокшая под дождем женщина произвела на персонал неизгладимое впечатление. Продавщицы засуетились, и одна, что постарше, сделав предупреждающий жест рукой, зашумела на вошедшую, с которой потоком лилась вода прямо на мерцающий кафельный пол. Спустя несколько минут под «мышью-блохой» образовалась приличная лужа, от которой по залу побежали мелкие ручейки.

– Стойте! Стойте! – старшая продавщица подбежала к женщине, а за ней появились еще две, более молодые.

– Девочки, срочно тряпки! – рявкнула старшая на тех, что моложе.

   Самая молодая удалилась и вернулась через две минуты с уборщицей, которая причитая, взялась устранять ручейки с кафеля.

– Осторожнее, Виктория! Не забрызгай товар! – обратилась к ней старшая продавщица.

   Пока Виктория спасала товар и пол от дождевой воды, «мышка» молча стояла на пороге, чувствуя себя не просто стихийным бедствием, а абсолютным вселенским злом!

– Девушка, вам лучше покинуть салон! Видите, что вы натворили! – заговорила было старшая со «вселенским злом», но взглянув в глаза «мокрому злу», она тут же остановилась.

– Ну и угораздило вас в такой дождь! И что вам дома не сиделось?!

   В это время она заметила, что внимание промокшей женщины привлек вентилятор, стоящий в углу салона.

   Проследив за ее взглядом, она вернулась уже к самой странной посетительнице и, оценивающе окинув ее с ног до головы, произнесла:

– Ох, бедолага! Ладно, давайте… Так, стойте тут, не двигайтесь. Я сейчас!

   Через небольшой промежуток времени и старшая, и обе младшие продавщицы уже суетились вокруг женщины, стоящей на пороге.

   Подогнав вентилятор, они тщательно обдували несчастную со всех сторон, стараясь высушить платье.

   Тут же нежданную гостью избавили от обуви, пара которой отправилась на батарею в подсобке.

   После тщательной просушки, промокшую женщину напоили горячим чаем.

   Продавщицы при всей видимой строгости, оказались женщинами сердобольными, и старшая, взяв ответственность на себя на случай посещения салона хозяйкой, все-таки обеспечила незваной гостье минимальную заботу. Человечность была в ходу даже у администраторов дорогих салонов.

   Как выяснилось в беседе, старшая была не просто продавщицей, а администратором, которому всецело доверяли хозяева.

   Высохшее платье и волосы несколько преобразили беглянку, явив ее спасительницам женщину средних лет, довольно привлекательную как лицом, так и телом. Ладная спортивная фигурка, не лишенная женских форм, явно выигрывала у довольно простого платья с одной стороны, а с другой – создавала эффект «не одежда красит человека, а человек одежду».

   Но все же природа уже добавила краски в облик зрелой женщины, которые угадывались лишь искушенным взглядом и которые так хотелось подчеркнуть! Это обстоятельство не ускользнуло от глаз опытной администраторши.

   Она, прищурив глаз, пристально посмотрела на случайную визитершу, которая, допивая чай, с благодарностью смотрела на свою спасительницу.

   Татьяна Евгеньевна, так звали администраторшу, с виду была женщина суровая и принципиальная, и ее суровость была иногда пугающей, но ровно до тех пор, пока человек, с ней общающийся, не обнаруживал, что в основе ее принципов лежит море человечности.

   Однако это открытие делалось только теми людьми, в ком пристальный взгляд администраторши угадывал добрую душу, с остальными же она не церемонилась.

   Этот закон царил и в работе с клиентами салона, и для капризных клиенток, доброта и обходительность Татьяны Евгеньевны распространялись ровно до порога магазина шуб.

   Здесь же, в этой ситуации, все оказалось с точностью до наоборот, и строгость, проявленная на пороге, сменилась добротой и участием внутри помещения, заполненного