Еще один день - М. Мэлоун

Переводчик: Инга Климова

Бета — редактор: Анна Мурзина

Обложка: Ника Гарская

— Ты не прихватил с собой свою горячую сестричку?

Как только эти слова сорвались с его языка, Джексон Александер инстинктивно увернулся от удара, который был нацелен на него.

Вокруг него раздавался громкий хохот, в то время как он продолжал уклоняться от обрушившихся на него тумаков, пока его друг Мэтт Симмонс пытался достать до его лица своими кулаками.

— Ты с первого курса напрашивался на то, чтобы я надрал тебе задницу! — Мэтт ногой отпихнул свой шезлонг и, кинувшись на Джексона, повалил его на землю. При этом сам Джексон так сильно смеялся, что в тот момент, когда неуклюже повалился на землю, едва ли почувствовал какой-либо дискомфорт от падения.

Тусоваться со своими ребятами было его новым любимым способом проводить выходные. После выпуска нескольких платиновых альбомов вдруг каждый, начиная от того парня, что когда-то сидел позади него в старшей школе, и заканчивая администратором в его тренажерном зале, захотел стать его лучшим другом.

Всего лишь год назад он бы и не поверил, что люди были готовы на что угодно только ради кусочка его внимания. Однако его настоящие друзья помогали ему оставаться в здравом уме от свалившегося на него людского почитания и восторга.

И помощь одному из них в тяжёлое время тоже было частью веселья.

— Чувак, ты же знаешь, что я только издеваюсь над тобой, — Джексон поправил свой шезлонг и, на всякий случай, отодвинул его подальше от Мэтта.

Его брат Николас и их общий друг Трент прекратили смеяться, стоило только Мэтту гневно взглянуть на них.

— Ты знаешь, что мы любим Мару. И по большей части от того, что именно она сдерживает твою безумную задницу. Она придет на барбекю, да? Или она поехала к родителям на выходные на День Памяти? — спросил Николас, извечный миротворец.

Джексон с Николасом без проблем могли сойти за братьев-близнецов благодаря своей загорелой коже, тёмным глазам и вьющимся чёрным волосам, однако их характеры были совершенно разными. Николас всегда стремился быть в центре событий, принимать непосредственное участие в шумных вечеринках или подобных мероприятиях, когда Джексон все больше и больше хотел уединения.

Сравнивая их с братом внешность, с трудом можно было поверить, что его брату — плейбою было двадцать семь, всего лишь на два года больше, чем Джексону.

Мэтт сделал глоток из бутылки пива, которую держал. Он перекатил бутылку в ладонях несколько раз, прежде чем ответить.

— Спроси Трента. Он видится с ней чаще, чем я.

Глаза присутствующих в полнейшей тишине, прерываемой только звуками с улицы, устремились к Тренту.

— Она в порядке. Передала всем вам привет, — пожал плечами Трент, однако его взгляд был как у загнанного зверя.

Джексон развернул свой шезлонг, и уселся на него так, чтобы быть лицом к друзьям.

— Черт, вы же не разыгрываете меня? Если бы я знал, что она под запретом… — Он заткнулся на полуслове из-за убийственного выражения лица Мэтта.

— На твоем месте, я бы не заканчивал предложение, — демонстративно зловеще прошептал Николас, наклонившись к нему.

— Ты жалок. Я собирался сказать, что женился бы на ней. Мара — единственная в своем роде. — Джексон покачал головой, не отрывая взгляда от Мэтта.

— Ты? Женился?! — фыркнул Мэтт.

На какое-то время тишина обрушилась на компанию, каждый размышлял о чем то своем.

Мэтт несколько раз прочистил свое горло, прежде чем заговорить:

— Прости, чувак. Мне не стоило говорить это. Я не подумал.

— Ты не сказал ничего, что не является правдой. Я рад, что ты не ходишь вокруг меня на цыпочках. — Джексон многозначительно посмотрел на Мэтта, а затем на других парней в компании. — Я отказался от своего шанса на сольную карьеру, когда Синтия забеременела. Я никогда не пожалею о таком выборе. Она подарила мне две самые лучшие вещи в моей жизни. Я просто хочу, чтобы она была здесь, и смогла увидеть, какие замечательные наши мальчики.

Он замолчал, на мгновение испугавшись того, что возникший у него в горле ком подтвердит образ трагически сломленного вдовца. Он просто чувствовал такой гнев, такую беспомощную ярость из-за того, что один поворот судьбы смог забрать весь его мир.

— Еще не слишком поздно. Ты можешь выпустить альбом сейчас, — предложил Ник.

— Мог бы… Но это бы значило, что я проведу много времени в дороге, вдали от детей. Я отпустил свою мечту, и я в порядке от этого. Продюсирование, возможно, не было моей первой любовью, но меня устраивает. Что же касается брака… Слушайте, я знаю, что вы, парни, думаете, что моя жизнь это череда вечеринок, но я не даю никаких обещаний. Я только встречаюсь с женщинами, которые знают, что будет и хотят того же, что и я. Без обязательств и без драмы.

— Тебе только двадцать пять, Джек. Ты не можешь думать, что проведёшь остаток своей жизни в одиночестве, — заметил Николас.

— Я любил Синтию больше жизни, и когда она умерла… Ну, давайте скажем, что я не подпишусь снова на эту боль.

Было так трудно вспоминать его еще живую жену в той больничной кровати, сломленную и в синяках. Тем более, что он был так же виноват в этом, как и пьяный водитель, который на полном ходу врезался своим внедорожником в ее машину.

Он успел добраться туда до того, как ее перевезли в операционную. Было достаточно времени, чтобы сказать ей, как сильно ему жаль и как он любил ее. Она заставила его пообещать, что не важно, что произойдёт, и он не перестанет жить. Особенно ради их мальчиков. Что он не закроется, не замкнётся в себе.

Он устало провел рукой по лицу. Тогда это был единственный раз, когда он сознательно лгал ей. Но в тот момент, он бы сделал что угодно, пообещал бы что угодно, чтобы успокоить ее. Включая одну вещь, которую он знал, что не мог сделать.

Снова полюбить.

— Поэтому, в любом случае, моя точка зрения заключается в том, что это не делает меня мудаком, потому что я не подпишусь снова на «пока-смерть-не-разлучит-нас». Я просто не верю, что можно обрести подобную связь больше, чем раз в жизни.

Он посмотрел вниз на свои руки, стараясь не встречаться с кем-либо из парней взглядом. Он не выдержит жалостливых взглядов. Он