Татьяна Герцик
Зимняя встреча
Холодный ветер бросал в лицо горсти колючего снега. Нежную кожу саднило от безжалостных прикосновений ледяных ос. Свет фонарей не мог пробиться сквозь пургу, и лучи призрачного голубоватого света тускло светили где-то в вышине. Аня в очередной раз подосадовала, что вздумала идти пешком в такую погоду. Сплошное испытание воли, а не обыденная прогулка после учебного дня.
К тому же и одета она в легкую синтепоновую куртку явно не по погоде. Хотя кто ж знал, что к вечеру разыграется настоящая вьюга?! Ни один из просмотренных ею утром телеканалов о грядущем катаклизме не предупреждал. Все они дружно обещали: ветер слабый, видимость на дорогах хорошая.
Попыталась вздохнуть полной грудью, и в рот тут же залетел целый рой водянистых снежинок. Она плотно сжала губы и хмуро пробормотала про себя сакраментальную фразу – вот и верь после этого синоптикам.
Выйдя на пустырь, согнулась пополам. Буран свирепствовал вовсю. Аня прикрыла глаза рукой и пообещала измученному организму, что немедля после прибытия домой опустит его в горячую ванну с облаком чудно пахнущей розовой пены, и будет греться там до состояния вареного рака. Организм это обещание взбодрило, и он, как почуявшая конюшню измученная лошадка, почапал веселей.
Отвернув лицо в сторону, чтобы избежать лобового бодания с мерзким ветрищем, Аня сделала резкий рывок вперед и внезапно уперлась в чью-то крепкую грудь. Сильные руки ухватили ее за локти и повернули в сторону, укрыв от свистящего ветра.
Она приоткрыла залепленные снегом глаза, несколько раз моргнула и разглядела наглую рожу высокого парня, пялящегося на нее в нарочито радостном изумлении. Аня завистливо отметила, что на парне добротная дубленка и толстая вязаная шапка, следовательно, замерзнуть ему не судьба.
Попыталась освободиться, но он на ее слабые трепыхания внимания не обратил. Чуть отвернувшись, удовлетворенно сообщил шедшим следом спутникам:
– Ба, какая забавная встреча! Идешь себе, никого не трогаешь, и вдруг на твою широкую грудь кидается знойная девица! – и конфузливо посетовал: – До чего у нас дамочки нетерпеливые пошли! Сами берут парней на абордаж! И весьма решительно, доложу я вам! У меня аж ребра затрещали! – и он крепко сжал Анины локти.
Парни загоготали, а Аня сильнее толкнула болтуна в грудь. Он недовольно заворчал:
– Это еще что за фокусы? Чем ты недовольна? Это ведь не я тебе проходу не даю, а ты мне!
Аня разумно возразила, не оставляя попыток выручить собственные локти из стального капкана:
– Я тут вовсе ни при чем, это всё ветер, ну и снег в придачу. Идите своей дорогой, граждане, я и без вас замерзаю!
Парень жутко возмутился, тут же одной рукой расстегнув молнию на дубленке, а другой удерживая девушку рядом с собой:
– Еще ни одна особа женского полу не жаловалась, что мерзнет рядом со мной! – и притянул ее вплотную, обернув широкими полами теплой дубленки.
Аня замерла. Ветер исчез, и стало замечательно хорошо. Размягчающей волной накрыло мяконькое чувство покоя, защищенности и безопасности. Ее даже затрясло от вожделенного тепла и закололо кончики замерзших пальцев. Как славно!
Она горько пожалела, что встретился ей не старинный приятель, с которым можно было бы пообниматься без последствий, а этот нагловатый тип. Но двигаться решительно не хотелось, и она замерла, впитывая животное тепло.
Парень, дыша ей в лицо запахом свежего пива, томно протянул:
– Да уж, теперь я знаю, каково это – обниматься со снегурочкой! А как, интересно, с ними любовью занимаются?
Стоящие рядом парни громко загоготали и стали строить развязные предположения, самым приличным из которых было, – отпадет то, что делает мужчину мужчиной!
Выслушав парочку подобных фразочек, Аня очнулась от охватившей ее эйфории и стала вырываться, хотя обратно на пронизывающий мороз вовсе не хотелось.
Парень недовольно пробормотал:
– Какая черная неблагодарность! Согрелась – и тут же дальше полетела, как в песенке? Не выйдет! – и еще крепче облапил ее сильными руками, напомнив ей сказки про медведей.
Поймав себя на лихорадочном припоминании народных сказок, Аня поразилась кривым путям подсознания – она что, на экзамене по фольклору, что ли? К чему ей сказки? Спасаться надо!
Парень, будто прочитав ее опасения, тихонько предупредил на ушко, сверкнув карими глазами:
– Радуйся, что целоваться на морозе полная дурь, хоть и очень хочется! И не елозь! Доерзаешь!
Поняв, что он имеет в виду, Аня жарко покраснела. Вот наглец! Как будто это ее вина! Но свидетельство его возбуждения твердо упиралось ей в бедро, и она решила быть благоразумной, насколько удастся.
Застывшие на пронизывающем ветру парни возмутились:
– Антон! Давай пошли! Бери деваху с собой и двинули, недалеко уже! Хватит лапать ее принародно! У тебя дома гораздо сподручнее! Мы мешать не будем, уж так и быть! Да и комфортнее там, чего уж говорить!
Аня испугалась. Ей вовсе не улыбалось оказаться дома у этого наглого типа. Надо отрываться всеми силами. Она напряглась, стараясь вырваться из плена. Парень послушно распахнул полы дубленки, выпуская ее из объятий. Почуяв свободу, она рванулась, как выпушенная на волю птичка, и побежала широкими неловкими прыжками к ближайшим домам.
К ее удивлению, парни догонять не стали, а мирно исчезли в мутном мареве позади. Возле первой высотки она притормозила, пристально оглядываясь, тяжело переводя дух и смутно подозревая, что всё не так просто.
Она оказалась права – перед ней из снежной пелены возникла высокая фигура Антона и одобрительно сказала:
– Молодец! Быстро добежала до моего дома! Я здесь и живу, на пятом этаже. Заходи, гостем будешь!
Пробурчав: «Ну уж нет, спасибо!» – Аня как можно независимее прошагала мимо, но, как и предчувствовала, просто так ей уйти не удалось. Парень в два шага догнал ее и повлек к высотке. У Ани захолостнуло сердце. Если он затянет ее в подъезд, прощай, мамочка!
Резко развернувшись, выбросила вперед руку с тяжелой сумкой и с силой вмазала ею в грудь наглецу.
Не ожидавший от пленницы особого сопротивления, Антон покачнулся, не удержался на скольком льду, и, неуклюже взмахнув руками, вылетел с тротуара на проезжую часть.
Как в тяжелом кошмаре, из ниоткуда возникла темная громада автомобиля и глухо стукнула по беззащитному телу, спешащему ей навстречу под силой центробежной тяжести. Даже не заметив столкновения, водитель промчался дальше, а отлетевший в придорожный сугроб Антон застыл без движения.
Аня застыла тоже, но от ужаса. Из темноты вынырнули спутники Антона, и с дикими воплями:
