Час спустя, с костюмом для себя и золотым обручальным кольцом для Эбби, я вернулся туда, откуда начал: в наш номер. Сел на край кровати и взял пульт, одновременно развязывая шнурки. На экране появилась знакомая картинка. «Китон», огороженный желтой лентой и все еще дымящийся. Кирпичи вокруг оконных проемов обуглились, а земля перед зданием пропиталась водой.
Корреспондент брал интервью у плачущей девушки, которая рассказывала, что ее соседка по комнате так и не вернулась в общежитие. Девушка все еще ждала, назовут ли ее подругу среди погибших. Это уже невыносимо. Я закрыл лицо ладонями, уперся локтями в колени и задрожал всем телом: я оплакивал своих друзей и всех тех, кого не знал, но кто лишился там жизни. Я вновь и вновь просил прощения за то, что невольно побудил их пойти туда, а теперь уехал с Эбби, вместо того чтобы явиться с повинной. Когда слез больше не осталось, я направился в ванную и еще долго стоял под душем, пока наконец не сумел взять себя в руки. Ради Эбби.
Голубка не хотела встречаться до свадьбы, так что я навел порядок в своих мыслях, оделся, побрызгался одеколоном, завязал шнурки на новых кедах и направился к выходу. Прежде чем уйти из комнаты, я напоследок окинул все взглядом. В следующий раз я зайду сюда уже в качестве мужа Эбби. Лишь это как-то усмиряло угрызения совести. Вдруг по всему телу прокатилась волна адреналина, сердце бешено забилось. Моя судьба определится всего через несколько часов.
Двери лифта открылись. Ступая по узорному ковру, я направился через казино к выходу. В костюме я чувствовал себя на миллион баксов, на меня пялились окружающие — наверное, гадали, куда направляется этот красавчик в «конверсах». На половине пути я вдруг заметил сидящую на полу девушку с пакетами, которая плакала в телефонную трубку. Я застыл как вкопанный: это была Эбби.
Я инстинктивно отступил в сторону, прячась за игровыми автоматами. Музыка, писк автоматов и громкие разговоры заглушали голос Голубки, но у меня все похолодело внутри. Почему она плачет? С кем разговаривает? Может, она вовсе не хочет выходить за меня? Стоило ли мне прижать ее к стенке? Или просто ждать церемонии и надеяться, что Эбби ее не отменит?
Голубка поднялась с пола, кое-как собрала пакеты. Мне ужасно хотелось кинуться к ней и помочь, но я испугался. Меня охватила паника: вдруг я подойду к ней сейчас, и она выложит мне всю правду, которую я боялся услышать. Эгоистичный мерзавец во мне взял верх, и я позволил ей уйти.
Как только Голубка скрылась из виду, я опустился на свободный стул перед игровым автоматом и достал из внутреннего кармана пиджака пачку сигарет. Щелкнул зажигалкой, и кончик сигареты стал медленно тлеть. Я сделал глубокую затяжку. Что делать, если Эбби передумает? Сможем ли мы восстановить наши отношения после такого? Каков бы ни был ответ, нужно найти решение. Даже если она не отважится на свадьбу, я не должен потерять ее.
Я еще долго сидел в казино, курил, вставлял долларовые купюры в автомат, а официантка подносила бесплатную выпивку. После четвертой рюмки я отогнал девушку прочь. Не стоит напиваться перед свадьбой, это ничему не поможет. Может, поэтому Эбби решила все переосмыслить. Недостаточно просто любить ее. Мне нужно повзрослеть, найти нормальную работу, завязать с выпивкой, боями и научиться сдерживать приступы гнева. Так я сидел в одиночестве, давая себе безмолвные клятвы, что изменюсь здесь и сейчас.
Мой телефон чирикнул. До свадьбы остался всего час. Я написал эсэмэску Эбби, не зная, как она отреагирует.
Скучаю по тебе.
Я улыбнулась, взглянув на экран телефона и увидев эсэмэску от Трэвиса. Набрала ответ, хотя слова не могли передать моих истинных чувств.
Тоже по тебе скучаю.
Остался час. Ты готова?
Пока нет. А ты?
Еще бы! Озвереть, какой я красавчик. Когда увидишь, сразу же захочешь выйти за меня.
Озвереть?
Офигеть, долбаная автозамена. Фото?
Нет! Плохая примета!
Ты же Счастливая Чертова Дюжина. Тебе везет.
Ты женишься на мне, а значит, не везет тебе. И не называй меня так.
Я люблю тебя, детка.
И я тебя. Скоро увидимся.
Волнуешься?
Конечно. А ты нет?
Только, что ты струсишь.
Кто не рискует, тот не пьет шампанское.
Не знаю, как объяснить тебе, насколько я счастлив.
Не пытайся. Уж я-то знаю.
:)
Я положила телефон на столешницу в ванной и посмотрелась в зеркало, нанося блеск на губы. Заколов последнюю прядь волос, вернулась к кровати, куда положила платье. Конечно, в десять лет я мечтала совсем о другом свадебном наряде, но это платье и впрямь было прекрасным. Как и то, что мы собирались совершить.
Да и сама причина, по которой я решилась на этот шаг, была прекрасной. Некоторые женятся и ради менее благородных побуждений. К тому же мы действительно любили друг друга. Разве так уж плохо пожениться в столь юном возрасте? В старину люди делали это постоянно.
Я тряхнула головой, пытаясь избавиться от вереницы противоречивых чувств. Зачем себя терзать? Скоро все случится, главное — мы любим друг друга.
Безумие? Да. Ошибка? Нет.
Я надела платье, застегнула молнию и встала перед зеркалом.
— Так намного лучше.
В магазине, при всех достоинствах платья, без макияжа и прически выглядело оно не так. Красная помада на губах и густые ресницы довершили мой образ.
Я прикрепила сверкающую бабочку сбоку, у основания небрежного пучка из волнистых локонов. Обула новые босоножки на высоком каблуке. Сумочка. Телефон. Кольцо для Трэвиса. Все остальное будет в часовне. Такси уже ожидало меня.
В Лас-Вегасе ежегодно выходят замуж тысячи женщин, но, идя в свадебном наряде через казино, я постоянно ловила на себе взгляды. Кто-то улыбался, кто-то просто глазел, и мне стало очень неуютно. Когда отец проиграл свой четвертый профессиональный турнир и публично заявил, что это моя вина, я хлебнула сполна — внимания мне хватит на всю жизнь и даже на следующую. Парой брошенных в запале слов он создал Счастливую Чертову Дюжину и тем самым взвалил на мои плечи немыслимую ношу. Даже когда мама наконец ушла от Мика и через три года мы переехали в Уичито, казалось, начать все заново невозможно. Целых две недели я наслаждалась безвестностью, но вскоре один местный репортер вычислил, кто я такая, и подкараулил меня у дверей школы. Понадобилась лишь одна озлобленная девчонка и часок вечером в пятницу, проведенный в «Гугле», чтобы выяснить: почему прессе так хочется напечатать статью под заголовком «Где же она сейчас?». Моя дальнейшая школьная жизнь была напрочь разрушена. Я уж не говорю о болтливой и склочной лучшей подруге.
