Она установила стремянку, взяла тонкую кисточку, краску и, поднявшись по ступенькам, приступила к работе. Чтобы работа ладилась, надела наушники от гарнитуры своего телефона, выбрала папку с любимыми песнями, запустила проигрыватель и добавила громкость до упора, дабы насладиться музыкой на все сто процентов.
Ювелирная работа художника полностью поглотила всё её внимание. Она, конечно же, не заметила, как во двор въехал белый внедорожник, как Максим вышел из машины и долго ошеломлённо смотрел на изменившийся фасад дома. Как он вошёл в дом. И проходя из комнаты в комнату, удивлялся тем переменам, которые произошли со стенами и потолками. Оценив руку мастера, Максим так же восхитился и уникальными дизайнерскими решениями для каждой из комнат. Он шёл поражённый увиденным, и не мог понять, когда же вся эта красота появилась? И благодаря кому?
Он остановился и, в тишине пустого дома, услышал женское пение. Звук шёл из спальни отца. Тихо подойдя к двери, Максим приоткрыл её и остолбенел, увидев Валерию, стоявшую на стремянке. Она нежно извиваясь, танцевала и пела песню о неразделённой любви, при этом ещё умудрялась наносить точные тонкие линии краски на потолок, корректируя прожилки листвы нарисованной берёзы.
Не спеша обнаружить своё присутствие, Максим облокотился спиной об стену и стал наблюдать за той, которая кроме листвы берёзы на потолке сейчас ничего не видела. Спустя пару минут, девушка запела другую песню. На этот раз про ушедшую любовь. И по этой причине пение не стало веселее. Зато телодвижения исполнительницы приобрели более экспрессивные нотки, от чего беспокойство за технику безопасности трудовой деятельности этой экстремальной танцовщицы неуклонно стало расти в душе Максима. Он уже не стоял так беззаботно, а был почти на низком старте в попытке прийти на помощь Валерии в случае потери ею равновесия. Но она не падала. Максим же, не оставляя желание спасти девушку, даже не заметил, как подкрался к ней. И в тот самый момент, когда Валерия, допев и дотанцевав, стала спускаться по лестнице, Максим и был обнаружен ею в непосредственной близости от собственного тела.
Разумно было бы предположить, что такой незапланированный ею контакт вызовет удивление. Но Валерия была девушкой с яркой эмоциональной психикой. И в результате она не только оглушила Максима своим криком, но ещё и швырнула в него всё то, что было у неё в руках. А сама, отшатнувшись в испуге от возникшего рядом объекта, действительно потеряла равновесие и с грохотом упала почти с верхней ступеньки.
У Максима не было шанса подстраховать её. Во-первых, он отбивался от летящей в его сторону краски и кисточки, а во-вторых, падала Валерия в противоположную от него сторону. В результате серый костюм Максима был безнадёжно декорирован тёмно-зелёными каплями, а сама арт-дизайнер в странной позе лежала на полу, при этом зажмурив глаза и, как-то подозрительно сильно стиснув зубы.
- Валерия! – склоняясь над ней, звал Максим. – Ты в порядке?
На удивление, она ничего не ответила, лишь только накрыла дрожащей рукой свои зажмуренные глаза. Такое поведение ужаснуло Максима и он, сев на пол рядом с девушкой, стал ощупывать её тело.
- Что болит!? Спина, рука, нога!?
- Нога, - почти прошептала она.
И тут же его руки стали ощупывать её нижние конечности, некстати сегодня облачённые в коротенькие обтягивающие шортики.
- Где болит? Выше, ниже? – тревожно спрашивал Максим, не замечая, что буквально отсканировал в ручном режиме каждый сантиметр женских обнажённых ног.
Терпению Валерии пришёл конец, когда Максим не замечая всей интимности своих действий, прошёлся крепкой рукой по её бедрам. Убрав руки от своего лица и наблюдая за движением мужских рук, она почти прошипела:
- Максим, тебе не кажется, что ты дал много свободы своим рукам?
Он замер, посмотрел Валерии прямо в глаза и выдал то, что она никак не ожидала.
- Не знаю, что ты там себе напридумывала, но я сейчас тебя не как мужчина трогаю.
- Да? – удивилась она, прервав его на половине фразы. – Надо же, а я и не догадалась, что ты из этих… из «сладеньких». Ты вообще, весь такой мужественный, на первый взгляд. А оно, вон что.
- Валерия! Ты вообще, когда-нибудь, перестанешь говорить чушь? Я имел в виду, что сейчас тебя не как похотливый мужик лапал, а как доктор, всего лишь проводил осмотр повреждённой конечности. Поняла?
- Услышать-то я тебя услышала. Но понять не могу, причём тут ты и доктор?
В это время она облокотилась на локти и немного приподнялась. Левая нога её осталась лежать неподвижно, в то время как правая, явно неповреждённая, приняв на себя вес тела, подкорректировала позу пострадавшей. И теперь Валерия, хоть и продолжала находиться на полу, но не выглядела, как тюлень на пляже, а скорее смотрелась, как соблазняющая русалочка.
- Валерия, я и есть доктор. Более того, хирург. Работаю в клинике. В рабочее время хожу в белом в халате. Хотя нет, чаще в зелёном хирургическом костюме. Ещё вопросы есть?
- Да! - секунду подумав, она продолжила. – Подскажи, пожалуйста, когда в нашей стране прошла социальная реформа, благодаря которой финансовый уровень врачей, в данном случае хирургов, вырос настолько, что они могут себе позволить такое авто, как я заметила у тебя?
Максим внимательно выслушал вопрос, взял ступню её левой ноги в свои руки и стал прощупывать суставы лодыжки.
- Понимаю, Валерия, твоё «непонимание». Но, во-первых, я работаю в коммерческой клинике, а точнее в отделении хирургического стационарного краткосрочного пребывания при клиническом консультативно-диагностическом центре. Соответственно и зарплата у меня не как у простого бюджетного хирурга. А во-вторых, не надо забывать, что благосостояние моего отца не могло не повлиять и на мои финансовые возможности.
- А что с твоим отцом? В смысле с его благосостоянием.
Ответ Максим дал после того, как совершил известную ему, и естественно, другим травматологам, манипуляцию с вывихнутой лодыжкой, возвращая суставы на место. Подтверждение правильности своих действий Максим получил, когда услышал женский вздох облегчения.
- Я думал, ты знаешь, что мой отец не из бедных.
- Максим, я, конечно, тебя вряд ли удивлю, но у меня и в мыслях не было залезть к нему в постель, чтобы струсить деньжат. Поэтому я не узнавала его финансовые возможности. Мне он показался обычным человеком, без пафоса и крутизны. Я же не знала, что вы здесь все такие непростые. Моё дело, - она обвела рукой, показывая стены комнаты, - выполнить работу, получить оплату, и всего вам доброго. Поминайте, как звали. Это ж ты придумал, Бог знает что, про меня и твоего отца. А мне и дела нет до ваших проблем. Мне б со своими разобраться… Хватит сидеть на полу! Мне пора собираться домой, а то я и так у вас загостилась! Я вечером позвоню твоему отцу, попрошу завести мою зарплату Ангелине Ивановне. Здесь я больше задерживаться, не намеренна.
