Линдси сняла с вешалки лучшее платье, в одном из ящиков комода нашла свое белье. Взяв то, что ей нужно, она поспешила в ванную. Быстро приняла душ, надела платье — и вот она готова к вечеру.
Ровно в семь она спустилась вниз. Из фойе в открытую дверь столовой было видно, как сверкают серебро и фарфор на столе, но ее внимание привлек гул голосов в гостиной. Задержавшись у входа, Линдси глубоко вздохнула. Люк стоял возле камина с бокалом аперитива в руке. На диване сидела его мать. Она была элегантна, темные блестящие волосы, тронутые сединой, были стильно уложены, макияж безупречен, платье оригинально, а на шее и пальцах сверкают бриллианты. Линдси тронула обручальное кольцо, висевшее на золотой цепочке под высоким воротом ее платья, и глубоко вздохнула.
— Надеюсь, я не опоздала, — сказала она и с высоко поднятой головой вошла в комнату.
Женщина на диване повернулась и оглядела Линдси с головы до пят. Было заметно, что она невысоко ее оценила.
— Не опоздала. Ну как ты? — Люк подошел к ней, взял за руку, чуть сжал ее и, наклонившись, потерся губами о щеку.
Ошеломленная звенящей тревогой, вызванной его прикосновением, она вцепилась в него и посмотрела с удивлением. Почувствовал ли он такой же толчок, что и она, как будто все тело пронизал электрический ток? Если это и так, он ничем не проявил своих чувств.
— Мама, я хотел бы, чтобы ты приветствовала Линдси в нашем доме. Линдси, ты помнишь мою маму, Кэтрин Винтерс? — Люк подтолкнул ее к дивану.
— Наконец-то появилась забытая невеста. — Кэтрин Винтерс не сделала попытки встать или как-то приветствовать невестку.
— Забытая невеста? — переспросила Линдси.
— Люк забыл о вас на несколько месяцев сразу после свадьбы. Будем надеяться, что этот несчастный эпизод останется в прошлом.
— Мама! — В голосе Люка послышалось предостережение.
— Добро пожаловать в ваш новый дом, Линдси, — ровным голосом сказала Кэтрин, глаза ее были холодны и неприветливы.
— Выпьешь перед обедом? — спросил Люк.
Напряжение нарастало. И причина — в ней. Угасла надежда что-то уладить за время своего пребывания здесь.
— Марабель сказала, что обед в семь. Я не хотела бы вас задерживать.
— Марабель будет делать так, как ей скажут. Если хочешь выпить, время есть, — высокомерно сказал Люк.
— Нет, все в порядке.
— Мама? — Люк смотрел, как мать встает и ставит бокал на кофейный столик.
— Я готова идти обедать, — сказала она.
Кэтрин подошла к нему, он подставил согнутый локоть, другой предложил Линдси. Она продела руку и еле сдержала смешок. Неужели они будут разыгрывать эту комедию каждый вечер? У себя дома она ела на кухне. Если в доме никого нет, кроме ребенка, к чему эти условности?
Люк сел во главе стола, мать по левую руку от него, Линдси по правую. Как только они расселись, Марабель внесла супницу.
— Люк говорил, до замужества вы работали официанткой, — сказала Кэтрин, подождав, когда ее обслужат. Весь вид ее говорил о том, что это выше ее понимания.
Вскинув голову, Линдси улыбнулась.
— Можно и так сказать. А можно сказать, что я была студенткой, потому что не прекращала учебу. Или распространителем литературы, потому что работала также в книжном магазине, — весело сказала она. Этой женщине ее не запугать!
— Нет ничего плохого в этих занятиях, включая и работу официанткой, — твердо сказал Люк, глядя на мать.
Линдси попыталась сменить тему разговора. Она зачерпнула ложку супа, попробовала его и сказала:
— Как вкусно!
Марабель задержалась в дверях.
— Спасибо, я передам это Рэчел. — С триумфальной улыбкой она выплыла из комнаты.
— Как Джонатан? — спросил Люк.
— Все так же, — ответила Кэтрин, как-то сразу поникнув. — Я сидела с ним днем. Он хотел, чтобы я читала ему газеты — естественно, раздел бизнеса. Утверждает, что в конце месяца пойдет в офис. Люк, меня очень тревожит его вид. Может, обратимся к другому врачу?
— Мама, у нас их уже три. Все говорят одно и то же: лучше ему не станет. Тут ничего не поделаешь…
Кэтрин опустила глаза в тарелку. Линдси показалось, что в глазах ее блеснули слезы, и сочувствие сжало ей сердце. Она знала, что такое терять отца. Кэтрин еще повезло, что он прожил так долго.
— Как устроилась Элли? — спросил Люк.
— Элли? — вскинула глаза Кэтрин, и Линдси решила, что слезы ей померещились. Ничего подобного в этих холодных глазах не было.
— Это дочка Линдси.
Кэтрин впилась в Линдси свирепым взглядом.
— Значит, родилась девочка? Этим, значит, вы заманили в ловушку моего сына?
— Простите? — изумилась Линдси.
— Вы забеременели, чтобы изловить моего сына?
— Мама!
Линдси покачала головой.
— Я бы сказала, что он женился на мне, несмотря на беременность. — Она покосилась в сторону Люка, не зная, что же он говорил семье о своей женитьбе.
— Мы все так удивлялись, зачем он женится. Вы не слишком хорошо разыграли эту карту, раз смогли въехать в его дом только через четыре месяца.
— Я уже объяснял тебе, что Линдси было неудобно переезжать, пока я был в Лондоне, — раздраженно сказал Люк.
— Мог бы перевезти ее до отъезда, — ехидно отозвалась Кэтрин, не спуская с Линдси прищуренных глаз. Неприязнь была откровенной.
— Мама…
— Люк, я отвечу сама. Я не выходила за вашего сына замуж из-за денег. Кажется, это его невеста считала пакет акций единственной причиной для свадьбы, — твердо сказала Линдси.
— Джаннетт подходила ему гораздо больше, чем вы. Она, по крайней мере, умеет одеваться. — Кэтрин закончила обвинительную речь, бросив презрительный взгляд на платье Линдси.
Линдси засмеялась. Или это был плач?
— Извините, если не соответствую вашим стандартам. Дома я даже не переодеваюсь к обеду. Сажусь в том, в чем ходила весь день. И обедаю обычно на кухне. Я не разделяю ваши причуды, миссис Винтерс. И не стремлюсь к тому, что вы находите важным. У меня есть моя дочь, я ее нежно люблю. Вместе с ней мы семья.
— А когда вы увидали мою семью, вам не захотелось вступить в нее?
Линдси была потрясена.
— Извините. Я не искала выгоды. Я рада, что теперь могу создать такую семью, какую хочу.
Кэтрин отодвинула тарелку и выпрямилась.
— У Люка всегда были самые благоприятные условия. Несмотря на то, что его отец бросил нас, я и его дед сделали все, чтобы Люк ни в чем не нуждался.
— Я ничего о вас не знаю, — кивнула Линдси. — Вы любите сына, и не мне вам указывать, как следует проявлять свою любовь. Наверное, мне лучше обедать в своей комнате, чтобы вам не мешать.
