Йен подошел к креслу отца.
«Это верно, – подумала Вайра, – ему нужно почаще улыбаться. Он очень недурен, с его правильными чертами лица, упрямым подбородком и крупным ртом».
В глубоких серых глазах Йена светился ум, и Вайра была уверена, что он не пропускает ни малейшей подробности происходящего.
Только его лицо по-прежнему оставалось угрюмым и обиженным, и все это из-за Лорен, как заключила Вайра.
– Я подумал еще кое о чем, что было упущено из вида, – сказал сэр Эдвард. Он явно наслаждался, видя, как его план успешно осуществляется и все его детали, как части головоломки, укладываются на свое место. – Что бы это могло быть, как ты думаешь, Йен?
– Понятия не имею, папа.
– Ну так я тебе скажу, – торжествующе заявил сэр Эдвард. – Ты забыл кольцо, мой мальчик. О да, – добавил он, видя, что сын собирается протестовать, – официального объявления о помолвке еще не было, но это не причина, чтобы Вайре не носить кольцо.
Он улыбался, казалось довольный, что обнаружил упущение сына.
Взяв со стола кожаный футляр, он раскрыл его. Щелкнула крышка. На черном бархате сверкали шесть колец, все они показались Вайре сказочно прекрасными.
– Возьми коробку, – распорядился сэр Эдвард, – и решите между собой, какое вы выбираете.
Он вложил футляр в руки сына, и Йен, отойдя с ним к столу, положил его прямо под горящей на столе лампой. Вайра медленно подошла к нему.
В это время зазвонил телефон. Сэр Эдвард протянул руку и поднял трубку.
– Алло! Это вы, Симпсон? – услышала Вайра. – Я весь день пытаюсь до вас дозвониться. Где вас носит? Как дела на бирже?
Вайра стояла рядом с Йеном, глядя на кольца.
– Какое вы выбираете?
Вайра уже готова была указать на то кольцо, которое ей больше всего понравилось, но резкость его тона не позволила ей пойти этим простым и легким путем.
– А какое вам кажется наиболее подходящим? – ответила она вопросом на вопрос.
– Не имею ни малейшего представления, – сухо произнес Йен.
– Я тоже, – сказала она. – Мне еще не случалось выбирать обручальное кольцо.
На секунду встретившись с ней глазами, он понял, что она его подначивает.
– Черт все это возьми, и мне тоже, – отвечал он чуть ли не свирепо. – И я считаю это совершенно излишним.
– Ваш отец явно другого мнения.
– Разве вы не видите, что старик наслаждается каждой минутой этого спектакля? – рявкнул Йен.
Ему не было необходимости понижать голос, так как сэр Эдвард вел разговор на повышенных тонах, очевидно разнося своего биржевого маклера в пух и прах, так как некоторые его акции упали в цене.
– Мне искренне жаль, что я стала для вас такой ужасной помехой, – сказала Вайра с притворным смирением, – но в этом нет моей вины.
– Вам-то хорошо, вы что-то с этого имеете, – резко отозвался Йен.
Помимо очевидной резкости его слов, в его тоне было еще что-то, от чего Вайру передернуло. Она хотела бы ответить: «И вы тоже, так что не надо грубить», но сдержалась.
Вместо этого она сказала мягко и искренне:
– Мне и вправду жаль, что вам все это так отвратительно. Но ведь это недолго продлится. Вот увидите, неделя быстро промелькнет.
Йен понял, что зашел слишком далеко.
– Извините, – сказал он сдержанно.
Вайра не стала испытывать его терпение, она склонилась над футляром и достала кольцо из бархатного гнезда.
Это было кольцо с аквамарином в обрамлении мелких бриллиантов.
– Мне это нравится больше всех, – сказала она. – Можно его взять?
– Берите какое хотите, – ответил Йен.
Тем временем сэр Эдвард закончил телефонный разговор.
– Ну что, выбрали? – спросил он.
Вайра подошла к нему с кольцом в руке.
– По-моему, это самое красивое. Если оно мне подойдет, будет чудесно.
– Примерьте, – распорядился сэр Эдвард; но прежде, чем она успела надеть кольцо, он удержал ее за руку. – Нет, нет, – сказал он. – Пусть Йен сыграет свою роль. Почему бы не порепетировать? Пусть привыкает. Иди сюда, Йен, надень Вайре кольцо, как это принято.
Йен бросил на отца недовольный взгляд и сжал губы, но взял кольцо у Вайры и ждал, чтобы она протянула ему левую руку. Вайра не имела никакого желания играть сейчас свою роль. Все происходящее было ей неприятно. «Это уж слишком далеко зашло», – мелькнуло у нее в голове.
То, что этот раздраженный молодой человек стоял перед ней, собираясь надеть ей на палец обручальное кольцо, разрушало мечту, которую лелеет каждая девушка о волнующем моменте помолвки, за которой последует другой волшебный момент – бракосочетание, когда другое кольцо сделает ее замужней женщиной.
Ей хотелось крикнуть: «Нет, нет, не надо, я сама надену!»
Но было уже поздно. Она все еще колебалась, когда Йен взял ее руку и надел кольцо на средний палец.
Она ощутила силу его пальцев и холодок кольца; и вот оно уже было на месте, сверкая в ярком свете лампы, – прелестная, дорогая ювелирная вещь, обладать которой она и мечтать не смела.
Обручальное кольцо! Но это всего лишь иллюзия. Вайра вдруг пронзительно ощутила, что, надев кольцо, она будто оказалась в ловушке. Первым ее порывом было немедленно снять кольцо, отменить все.
– Нет, мне кажется, оно… оно не годится, это… не мой размер, – в панике проговорила она. – Я… я лучше померяю другое.
Она не узнавала своего собственного голоса, глухого и прерывистого. К ее удивлению, ей ответил не сэр Эдвард, а Йен.
– Оно прекрасно подходит, – сказал он невозмутимо. – Это кольцо мы и возьмем.
В эту ночь Вайра спала плохо. Она долго лежала в темноте, перебирая в уме все события прошедшего дня и испытывая скорее разочарование, чем волнение.
Она старалась думать о великолепных туалетах, которые она получит утром, об увлекательной поездке за границу. Но видела перед собой только взволнованное лицо Пьера и слышала его голос, повторявший: «Обещайте мне, что вы снова не исчезнете».
А когда она не думала о Пьере, то вспоминала презрительную гримасу на лице Йена Блейквелла. В ушах у нее звучал его бесстрастный голос, в котором была едва сдерживаемая неприязнь.
Вопросы, на которые она не могла найти ответа, казалось, роились у ее изголовья и терзали ее.
Что она знала о Пьере, кроме того, что он хорош собой и жаждет увидеть ее снова? Ничего! Но в ночной темноте ее сердце твердило ей, что она хочет знать о нем все.
«Что бы мама обо всем этом подумала?» – спрашивала себя Вайра.
При одной мысли о матери она ощутила такой прилив тепла и радости, что все ее тревоги померкли.
Мама в Швейцарии! У нее есть шанс поправиться!
– Благодарю тебя, Боже! Благодарю тебя! – Вайра шептала благоговейно. Горечь от того, что по собственной глупости она потеряла Пьера де Шалайе, и, быть может, навсегда, не казалась ей уже такой мучительной.
