— Гамбургу! — Боб покачал головой. Он неодобрительно относился к манере давать имена диким животным. Эш рассмеялась.
— Не беспокойся. Мы отпустим барсучонка на волю. Даю слово. Во всяком случае, когда ему надоест гараж, он окрепнет и захочет на свободу.
— Да, но надоест ли барсучонок мальчишкам? — усомнился Боб, кивком показав на близнецов.
Ни один не поднял головы и, казалось, не замечал его присутствия. Эш снова рассмеялась и покачала головой.
— Тут, конечно, есть проблема, — согласилась она. — Но мы разберемся, когда придет время.
Боб подошел к раненому зверьку. Мальчики вежливо отодвинулись. Они не слишком верили ветеринару, специализировавшемуся на лошадях, но Боб разбирался в птицах и диких животных и всегда был готов их поучить.
Эм с подозрением наблюдала за ними. Хоть ей и хотелось, чтобы Эш вышла замуж, ей не слишком нравилась ее дружба с инспектором по охране природы, человеком средних лет, двумя браками за плечами и, если верить деревенским сплетням, по уши в долгах. Но она также знала, что повлиять на Эш она не сможет.
— Сварю-ка я кофе, — сказала она сдаваясь.
Она зашагала прочь, оставив Эш обсуждать с Бобом барсучонка. Близнецы тоже принимали активное участие в разговоре. Напряженный Расти с трудом сидел на месте, наблюдая за ними.
Вернее, сидел он так до тех пор, пока не расслышал шум подъезжающей машины и не начал лаять. Он бегал взад-вперед и гавкал не переставая.
— Расти, заткнись, — машинально приказала Эш. Она знала, что по ее тону ясно, что она не ждет послушания. Так и вышло. — Извини, — сказала она Бобу. — Он возомнил себя сторожевым псом. Это ударило ему в голову. Лучше посмотреть, кто там.
— Верно, кто-то заблудился, — предположил Боб, наблюдая, как барсучонок пытается передвигаться по соломенной подстилке. — Он развернется и уедет, сообразив, что это частная собственность. — Он поднял голову и улыбнулся. — Никто, кроме инспекторов по охране природы, не приезжает в восемь часов утра.
Эш улыбнулась в ответ. Звук подъезжающей машины усилился. Расти уже весь трясся от возбуждения. Эш рассеянно положила руку ему на голову.
— Заткнись же, Расти. — Вздохнув, она повернулась к Бобу. — Пойду и избавлюсь от кого бы там ни было. Я ведь не люблю визитеров. — Она вовремя заметила обеспокоенные лица мальчиков и, покачав головой, поправилась: — Сюда не входит реанимационная бригада, ребята. Не волнуйтесь.
Расти возбужденно прыгал на месте. От его лая закладывало уши. Эш вздохнула.
— Тихо! — Потом обратилась к Крису Холлу: — Я пойду, посмотрю, кто там. Придержи Расти, хорошо?
Боб посмотрел на ретривера. Тот с места прыгал выше своего роста, вывалив язык в приятном ожидании.
— Кусает молочников? — пошутил Боб. Он знал, что Расти хоть и шумен, но вполне миролюбив.
— Нет, но последнее время стал бегать за машинами, — объяснила Эш. — Мне кажется, его злит, что они производят больше шума, чем он сам.
Боб рассмеялся.
— Держи его крепче, Крис. Я не хочу объяснять своему начальнику, почему у меня укушенный бампер.
Мальчик ухмыльнулся и взял собаку за ошейник. Боб взглянул на часы.
— Мне пора. Малыш, похоже, вполне бодр. И раз он ест, у него есть шанс. Если хочешь, я могу вечерком заскочить.
— Спасибо, — искренне поблагодарила Эш.
Они пошли вперед в сторону особняка. Близнецы остались стоять около барсучонка, не касаясь его руками, а Крис придерживал несколько успокоившегося Расти.
— Славные ребята, эта парочка, — одобрительно заметил Боб.
Эш усмехнулась.
— Ты не слышал их матери. Или Эм.
Боб остановился и хлопнул себя по карману.
— Эм. Я обещал ее Стиву пленку. Я зайду к ней на кухню.
— Хорошо, — сказала Эш.
Ее тон был рассеянным, а между бровями появилась морщинка. Машина не разворачивалась и не собиралась уезжать. Наоборот, по звуку мотора можно было понять, что она собирается остановиться.
Она поспешно обошла угол дома, не замечая запаха цветов, увивших стены, или последних капель росы, все еще сверкающих, подобно бриллиантам, на траве. Однако, заметив машину, Эш остановилась как вкопанная и моргнула.
Машина оказалась больше и сверкала ярче, чем все те реактивные монстры, которые покупал Питер, любивший во всем показуху. Когда машина остановилась, в голову Эш начало закрадываться неприятное подозрение.
— Черт, — выругалась она вполголоса.
Взволнованная, Эш стояла на одной ноге, обозревая открывшуюся ей сцену. Другую ногу она заложила за лодыжку первой. Внезапно она осознала, в какой позе стоит, и быстро опустила ногу. То была нервозная привычка, в которой она до брака не отдавала себе отчета. Питер ненавидел эту ее манеру и орал при каждом удобном случае. Она не делала этого уже много лет, подумала она. Во всяком случае, со дня смерти Питера. Она закусила губу.
Сверкающая дверца распахнулась. Показались длинные ноги в дорогих жемчужно-серых брюках. За ними без всяких усилий последовало стройное, сильное тело. Мужчина выпрямился и огляделся. Четкий, надменный профиль. Вид был такой, будто он осматривает территорию, которую собирается завоевать.
Эш, замерев, наблюдала за ним. Ох, нет, подумала она. Не сейчас, когда я вся на нервах, в полной неуверенности и все пристают ко мне, чтобы я изменилась.
Инстинкт подсказывал ей, что перед ней снова представитель «Недвижимости Дейр». Почему, ну почему же она просто выбросила то письмо? Почему не ответила следующей же почтой? Или еще лучше, не позвонила и не сказала лично Д. Т. Дейру, что она думает о его угрозах? Теперь ей только с растущим раздражением приходится наблюдать за незнакомцем.
Одно можно было сказать определенно — он совершенно не похож на предыдущего. Первый был элегантным, вкрадчивым и дипломатичным. Этот же, если это вообще возможно, еще более элегантен. Но никакой вкрадчивости. Этот излучал силу, она была его второй кожей. Один взгляд на него — и ты понимаешь: он знает, что хочет и как это заполучить. Дипломатничать он не станет. Нет необходимости.
Эш почувствовала, как у нее пересохло во рту. Возьми себя в руки, сказала она себе. Возьми себя в руки. Ты опять ударилась в фантазии. Ничего он тебе не сделает. Посмотри на него хорошенько. Он всего лишь мужчина, не сила природы.
Она так и сделала. Высокий, сразу заметно. Широкие плечи, но худой, как бритва. Глаза спрятаны за темными очками. Но они не могли скрыть высоких, надменных скул и орлиного носа, а также ощутимой ауры беспощадной властности. Он оглядывался почти без всякого выражения на худом, несколько угловатом лице.
Наконец он заметил ее. Их взгляды встретились. Эш это поняла, невзирая на его темные очки. По телу вроде бы прошел электрический ток, а голова дернулась, как от физического прикосновения.
