— А я думаю, никто не купит квартиру, в которой один из собственников сидит в тюрьме, — сказал Слава.
— Давай поспорим на ящик пива? — вдруг неожиданно для себя предложила я.
— Ты проиграешь, — Слава улыбался.
Минуту мы смотрели друг на друга, только я думала совсем не о пари, а о том, какой у него ласковый взгляд.
— Пари — это интересно, — захлопала в ладоши Лада. — Славик, я болею за тебя.
— Давай, — перестал он сомневаться и протянул мне руку.
На краткий миг наши руки соприкоснулись, и я почувствовала его теплую сильную ладонь. Мне бы хотелось, чтобы моя рука задержалась подольше, но неугомонная Лада уже тащила нас в курилку, и Слава покорно поднялся.
— Ты идешь? — спросил он меня, но его взгляд уже был прикован к Ладиным стройным ногам, он наблюдал, как она поправляла короткую юбку.
— Не хочу, — отвернулась я и уткнулась в свой ежедневник.
— Будь осторожнее, — предупредила меня Тамара, когда они ушли.
— Ну не обеднею же я, если поставлю ему ящик пива — вместе и выпьем.
— Нет, Наташ, я о другом. Насчет пива, я не сомневаюсь, что ты выиграешь. Светка вытащит эту сделку, она упрямая.
— А о чем ты?
— Я о Славе. Он же тебе нравится, не правда ли?
— Правда, — я быстро посмотрела на нее, испугавшись тому, что она это заметила. — Только это ничего не значит. Ему нравится Лада, а мы просто друзья.
— Слушай, как ты с ней дружишь? Она такая циничная, настоящая хищница в погоне за выгодным женихом, и все это прячется почти под ангельской внешностью.
— Ты преувеличиваешь. У нее просто другой взгляд на жизнь. Она считает, что ее должны обеспечивать мужчины, и вообще весь мир должен крутиться вокруг нее, но это вовсе не мешает нам общаться.
— Как хочешь, но мой совет тебе, держись от нее подальше, — прошептала Тамара, заметив, что Лада и Слава возвращаются. — А Слава будет потом с тобой — помяни мое слово, вы подходите друг другу. Только подожди, пока он поймет, кто же она на самом деле.
— Мне никто не нужен, — улыбнулась я, но на душе у меня стало легче.
Забегая вперед, скажу, что я действительно выиграла это пари. Света продала эту квартиру. Целых три месяца мы с интересом расспрашивали ее, как идут дела с квартирой на Мясницкой, и она никак не могла понять причины столь повышенного внимания к ее делам, но неизменно отчитывалась в проделанной работе. Она прошла сквозь все кордоны и даже ночевала в агентстве, чтобы к пяти утра занять очередь у тюрьмы. Она добилась, что собственник, который находился в Бутырке, сделал доверенность на продажу квартиры, и даже смогла внушить покупателю, что сидящий в тюрьме собственник на самом деле милейший человек, который чуть-чуть погорячился, когда пырнул товарища ножом. Все три месяца мы с Тамарой поддерживали Светлану морально и внушали ей, что она справится. На самом деле, когда я слушала ее рассказы, как собственники квартиры, а их там еще было двое, боялись этого уголовника, потому что когда он напивался, то бегал за ними с ножом, мне чисто по-человечески хотелось, чтобы Света помогла им всем обрести право на нормальную человеческую жизнь, и еще одной коммунальной квартирой в Москве стало меньше. Так что дело было не в ящике пива, потому что даже Слава, несмотря на то, что проиграл, начал испытывать глубочайшее уважение к Свете и пригласил ее на нашу пирушку. А вот Лада, когда узнала об этом приглашении, отказалась пойти, и это, конечно, его расстроило, но отнюдь не заставило изменить свои планы.
Прошел год, и агентство недвижимости «Ваш дом» стало и моим домом тоже, а Лада, Тамара, Слава и даже Светлана стали моей семьей, поскольку большую часть времени я проводила на работе. Далеко ушли в прошлое времена, когда рабочий день был с восьми до пяти или с девяти до шести. Работа агента подразумевает, что ты будешь подстраиваться под клиента, а это может затянуться до одиннадцати часов вечера. А разговаривать дома по телефону, уговаривая клиента или выслушивая его жалобы, иногда приходится до глубокой ночи. И, конечно, это была очень нервная работа: помимо того, что ты никогда не знаешь, когда будет следующая сделка, и, соответственно, зарплата, был еще другой момент. Это когда все разваливалось буквально на глазах, и сделка, которую ты считала почти готовой, могла не состояться из-за того, что покупателю не прислали вовремя деньги в банк, или он разорился, нашел лучшую квартиру или просто передумал. Этот момент всегда переживается всеми агентами особенно тяжело — жаль своих усилий и потраченного времени, а еще больше всего своих потерянных надежд. В такие моменты мы всегда старались поддержать друг друга.
Когда я появилась на работе, в агентской комнате царило необычайное оживление, казалось, все говорили разом и возмущались. На этот раз неприятность произошла у Славы. Покупатель десятикомнатной коммуналки на Покровке, расселением которой Слава занимался уже полгода, трагически скончался за три дня до подписания договора о покупке квартиры у нотариуса. Его жена, убитая горем, и слышать не хотела ни о какой квартире. К тому же потеря единственного кормильца заставила ее изменить взгляды на жизнь. Аванс, внесенный ее мужем на имя агентства, был потрачен на внесение авансов за квартиры для коммунальщиков, и Слава после огромной полностью законченной работы, за которую должен был получить порядка пяти тысяч долларов, остался без комиссионных вообще.
— Представляете, — рассказывал он нам позже в курилке, — у меня уже все было готово. Все восемь квартир для коммунальщиков найдены и проверены, документы собраны, получены пять разрешений в опекунских советах. Мы должны были выйти на сделку через три дня, я уже даже был у нотариуса и вдруг сегодня утром мне звонит жена Ивана Петровича и плачет в трубку. Сначала я не понял в чем дело и только потом разобрал, что его убили сегодня ночью.
Слава достал из пачки еще одну сигарету и замолчал.
— Но больше всего мне жаль коммунальщиков, — снова начал он. — Я как-нибудь это переживу, а вот они уже мысленно были в тех отдельных квартирах, которые мы вместе с ними выбрали и некоторые уже присматривали мебель. А теперь расселение откладывается на неопределенный срок, к тому же та бабушка, уговорить которую мне стоило больших трудов, сказала, что больше ни за что не согласится пройти через эти круги ада и лучше умрет в своей комнате, чем куда-нибудь еще поедет.
— Да, в этих вопросах больше всего жаль людей, — согласилась Тамара. — Мы теряем только деньги, а они — надежду получить отдельное жилье. Теперь-то я знаю, что значит жить в коммуналке.
— Я, вообще, не знаю, как ты могла переехать в коммуналку и перетащить туда детей из своей трехкомнатной квартиры. Я бы нашла другой выход, — передернула плечиками Лада.
— У нас с тобой разные взгляды на жизнь, — спокойно ответила Тамара. — То, что для тебя выход, для меня смерти подобно.
— Что ты имеешь в виду? — вскипела Лада.
— Прекратите, пожалуйста, — прервал их Слава. — Можно хотя бы сегодня обойтись без ссор? Давайте лучше решим, куда пойдем. Я предлагаю ко мне домой.
— Давай, — сразу согласилась я. Мне было интересно посмотреть, как он живет.
— Не люблю бытовое пьянство, — сморщилась Лада, но, заметив его огорченный взгляд, взяла Славу под руку. — Не обижайся, я пошутила. Поехали, конечно.
— Я расселю еще одну коммуналку и приглашу вас всех в хороший ресторан, — сказал он и вымученно улыбнулся Ладе, но потом тень пробежала по его лицу, и он спросил: — А знаете, как его убили?
— Как? — спросила я.
— Вечером после работы он смотрел телевизор у себя в квартире, жена с детьми, к счастью, были на даче. Это был кто-то из его знакомых, потому что он спокойно открыл дверь, не подумав ничего плохого. А убийца пришел за деньгами, он как-то узнал, что Иван Петрович собирается покупать квартиру. Он привязал его и долго пытал, пытаясь выяснить, где тот хранит деньги.
— И выяснил? — спросила Лада.
— Нет, Иван Петрович скончался, эта сволочь перестарался с пытками. Не знал, что у него недавно был инфаркт.
— Какой кошмар! — сказала Тамара. — Бедная жена и дети.
— Хорошо, что у нее хотя бы деньги остались, — сказала Лада, и мы все посмотрели на нее укоризненно.
— А что вы так на меня смотрите? — оправдывалась она. — Было бы гораздо хуже, если бы эта избалованная дамочка, которая не работает, а живет за счет мужа, осталась бы с тремя спиногрызами на руках и еще без денег.
— В этом, конечно, нет ничего хорошего, просто ты всегда думаешь о деньгах, лично я думала о том, каково ей остаться без любимого человека, — сказала Тамара.
