Внутри дома убиралась миссис Родригес с другими женщинами. Они собрали посуду и бокалы вместо разбитых. Днем все выглядело так, как будто соседи собрались помочь с ремонтом крыши, после чего начнется праздник, на который каждый принесет что сможет. Доброта этих людей вызвала у меня слезы.
– Не плачь, Руби, – сказала миссис Ливаудис. – Все мы помним то добро, которое сделала нам бабушка Кэтрин, и мы просто счастливы, что можем хоть как-то отплатить за него тебе.
– Спасибо, миссис Ливаудис, – ответила я.
Она обняла меня и вслед за ней все остальные женщины, прежде чем уйти.
– Мне не нравится, что ты остаешься одна, – сказала миссис Тибоди. – Я всегда рада тебе у себя дома.
– Нет, теперь все будет хорошо, миссис Тибоди. Спасибо за помощь, – ответила я.
– Кейджуны не причиняют друг другу вреда, – убежденно произнесла миссис Тибоди. – Этот Бастер со дня своего зачатия был уже гнилым яйцом.
– Я знаю, миссис Тибоди.
– И все же неправильно, что такая молодая женщина, как ты, остается одна с ребенком, которого нужно растить на болоте. – Она покачала головой и поджала губы. – Тот, кто получал вместе с тобой удовольствие, когда делал ее, должен разделить и обязанности, – добавила она.
– У меня все в порядке, миссис Тибоди. Правда.
– Надеюсь, ты не имеешь ничего против того, что я говорю и что я думаю, Руби, но я знаю, твоей бабушке хотелось бы, чтобы я не была безразлична, и мне не все равно.
Я кивнула.
– Ну вот и все. Я сказала, что хотела. Теперь вам решать, молодые люди. Времена изменились, – сказала она, качая головой. – Времена и люди. До свидания, дорогая. – Мы обнялись, и она ушла.
К вечеру все разошлись, и все стало на свои места. Я уложила Перл, напевая, а затем спустилась вниз сделать кофе и посидеть на террасе. Я вспоминала слова миссис Тибоди. Я знала, что соседи думали так же и судачили за моей спиной. Этот случай с Бастером Трахо дает им дополнительный повод поговорить на эту тему.
Когда я переодевалась, то обнаружила, что письмо к Дафни все еще лежит у меня в кармане. Теперь я не сомневалась, что его следует отправить. Я вернулась в дом, дописала адрес и отнесла конверт в почтовый ящик, чтобы почтальон забрал его утром, потом снова устроилась на террасе, чувствуя, что наконец успокаиваюсь.
И вдруг я ощутила, что кто-то сзади наблюдает за мной. Сердце у меня сжалось. Я затаила дыхание, повернулась и увидела в тени чей-то силуэт. Я охнула, но человек быстро шагнул вперед. Это был Поль. Он приехал на лодке и пришел с причала.
– Я не хотел пугать тебя, – сказал он. – Ждал, пока все уйдут. С тобой все в порядке?
– Теперь да.
– Через сколько времени после моего ухода напал на тебя Бастер? – спросил он, выходя на освещенное место.
– Ну, прошло какое-то время, – ответила я. – Уже около ужина.
– Если бы я был здесь…
– Тебе бы, возможно, досталось. Мне просто повезло, что удалось сбежать.
– Может, мне досталось бы, а может, и ему, – сказал он с достоинством. – Или… может, он и вовсе не вошел бы. – Он сидел на ступеньке галереи, прислонившись к столбу. Через минуту он сказал:
– Молодая женщина с ребенком не должна быть одна. Как будто услышал слова миссис Тибоди.
– Поль…
– Но, Руби, – он повернулся ко мне, в неярком вечернем свете я видела огонь решимости, горевший в его глазах, – я хочу защищать тебя и Перл. В мире, который ты считаешь придуманным, тебе не пришлось бы сталкиваться с Бастерами Трахо. Это я обещаю тебе и Перл тоже, – подчеркнул он.
– Поль, но это несправедливо по отношению к тебе, – сказала я слабым, усталым голосом. Сопротивляться больше не было сил.
Он пристально смотрел на меня несколько мгновений, потом покачал головой.
– Мой отец приходил к тебе, да? Не нужно отвечать. Я знаю, что это так. Я понял это по его глазам за ужином. Его мучает совесть. Почему я должен страдать за его грехи?! – воскликнул он, не дожидаясь моего ответа.
– Но это – именно то, чего он не желает тебе, Поль. Если ты женишься на мне…
– Я буду счастлив. Что же, мое слово ничего уже не значит, когда решается мое собственное будущее? – требовательно спросил он. – И не говори мне, что это судьба, Руби. Ты приближаешься к развилке на каналах и выбираешь путь. И только после того, как ты сделал выбор, в свои права вступает судьба, да и то не всегда. Я хочу сделать свой выбор первым, и я не боюсь канала, по которому поведу нашу пирогу, пока ты и Перл будете рядом.
Я вздохнула и откинулась на стуле.
– Неужели ты не можешь быть со мной счастлива, Руби? Даже при тех условиях, о которых мы говорили? Неужели? Ведь ты думала, что можешь. Я знаю это. Почему же нам не попробовать? Забудь о себе, забудь обо мне. Давай просто сделаем это для Перл, – сказал он.
Я улыбнулась ему и покачала головой.
– Это удар ниже пояса, Поль Маркус Тейт.
– Все дозволено в любви и на войне, – улыбнулся он в ответ.
Я глубоко вздохнула. В темноте таились демоны наших детских страхов. Каждую ночь, когда наши головы касались подушек, мы с замирающим сердцем думали о тех, кто притаился в тени наших лачуг. Мы становились сильнее, преодолевая свой страх, но духи не покидали нас. Я не была столь наивна, чтобы полагать, что на месте Бастера Трахо не появится в будущем кто-то другой, и поэтому опустила в почтовый ящик свое письмо к Дафни.
Но в каком мире мне хотелось бы растить Перл?.. В богатом мире креолов, среди болот кейджунов… или в чудесной сказке, придуманной для нас Полем? Жить в этом доме-замке, работать в великолепной студии на мансарде и чувствовать себя защищенной ото всех трудностей и грязи. Может, стоит убежать в свою собственную страну чудес? Может быть, Поль прав и его отец волнуется лишь о том, чтобы успокоить свою больную совесть? И время подумать о себе и Перл уже настало.
– Хорошо, – тихо сказала я.
– Что? Что ты сказала?
– Я сказала… хорошо. Я выйду за тебя замуж, мы будем жить в нашем собственном раю и вознесемся над всеми бедами и бурями нашего прошлого. Будем жить по своим собственным законам и обетам. Мы вместе поплывем по этому каналу.
– О Руби. Я так счастлив, – сказал он. Затем встал, подошел ко мне и взял мои руки, его глаза взволнованно блестели. – А знаешь, ты права. У нас должна быть своя церемония. Встань.
– Что?
– Давай. Нет лучшей церкви, чем галерея дома Кэтрин Лэндри, – заявил он.
– Что надо делать? – спросила я смеясь.
– Возьми мою руку. – Он потянул меня за руку и заставил подняться. – Вот так. Теперь посмотри… на серебряную луну над нами. Ну, Руби. Готова? Повторяй за мной. Я, Руби Дюма. Ну, говори!
– Я, Руби Дюма…
– Клянусь быть для Поля Маркуса Тейта лучшим другом и спутником, какого только можно пожелать.
