— Собаки чувствуют, когда их любят.
Дик пошел на кухню.
— Вы хотите есть? — крикнул он оттуда.
— Да, — отозвалась Джулия.
— А что вы любите? — снова спросил Дик.
— Я ем все, кроме оливок и прокисшей еды.
— Вам повезло. У меня нет ни того, ни другого.
Пес насторожил уши на голос мужчины, но не убирал голову с колен Джулии.
— Я подумала… Почему пес к вам не подходит? Ведь у него есть душа и…
— Что? Что? — Дик с чайником появился в дверях.
— Вы относитесь к собаке, будто это вещь. Вы даже имя ему не дали.
— Ну, если хотите, назовите его как-нибудь.
— Пускай его зовут… — Она немного задумалась. — Волк.
— Волк, так Волк, — пробормотал под нос Дик и добавил: — Вы будете есть поджаренный на тостере хлеб с фаршированным перцем?
— Да, с удовольствием.
— Вот и хорошо, у нас нет большого выбора.
— Но ваш шкаф забит продуктами!..
— Вы точно знаете, не перепутали?
— Прошу прощения, но, пока вы ходили за дровами, я все здесь посмотрела. — Она улыбнулась. — Кстати, вы так и не открыли банку с арахисовым маслом.
— Вижу, вы все проверили?
— Извините, — сказала Джул. — Я не подумала, что содержимое шкафа на кухне может быть секретным.
Она подошла к кухне и увидела, как Дик достал две большие банки с фаршированным перцем и открывашку. Мужчина сосредоточенно готовил, не обращая на нее никакого внимания.
— Простите, пожалуйста, за интерес к вашему холодильнику и шкафу, — вновь начала она. — К тому же вы, наверное, считаете глупостью, что я дала имя собаке?
Дик молчал. Джулия разозлилась и заговорила быстрее:
— Мне понятно, я здесь лишняя, вы любите одиночество, я очень ценю все, что вы сделали для меня. Могу представить себе, как это неприятно, когда хочешь остаться в одиночестве, хотя бы ненадолго, и вдруг кто-то оказывается в доме, более того, в твоей…
Джулия замолчала. Меньше всего хотелось вспоминать о том, что она была в постели у незнакомого мужчины. Она прикусила губу, когда Дик внимательно посмотрел на нее.
Он включил печку и поставил греться банку с фаршированным перцем.
— Скажите, Дик, откуда вы? — Джул упорно пыталась завязать разговор.
— Где я только не побывал… что даже трудно сказать откуда.
— Как я понимаю, это не ваш дом?
Дик подошел к раковине и скрестил руки на груди.
— Нет, это… — он помолчал немного, — мое временное пристанище. Я арендую его.
— А где же вы встречали Рождество?
— Здесь.
— Но… — Она прислонилась к стене. — Почему же вы ничего здесь не украсили? Ведь и Новый год скоро?
Дик пожал широкими плечами.
— Я не очень-то люблю праздники. Эти дни ничем не отличаются от других.
— А как насчет Дня Независимости или Пасхи? Или, наконец, Нового года?
— Я давно уже понял, что все это сказки. — Дик снова подошел к газовой печке и посмотрел в духовку. — Для меня любой праздник — это обычный день. Кто-то специально придумал национальные праздники для того, чтобы было побольше выходных.
— Чем же вы все-таки занимаетесь?
— Ничем особенным, подрабатываю от случая к случаю. Одному мне хватает. А как вы зарабатываете на жизнь?
— Работаю в туристическом агентстве. А вы, наверное, приехали сюда, чтобы покататься на лыжах?
Дику не понравилось, что Джулия задает слишком много вопросов.
— Это имеет какое-то значение?
— Да в общем-то нет, — пробормотала Джулия, не зная, что еще сказать этому мужчине.
Дик был настолько скрытен, что она почувствовала себя одиноко.
— Просто мне хочется сказать, это печально, если вы считаете, что нет разницы между праздниками и обычными днями, и я… — И она замолкла, взглянув на мужчину.
У собеседника явно не было настроения продолжать эту тему. Дик бросил ложку, которой перемешивал перец, и развернулся к Джулии.
— Могли бы вы сделать мне одолжение, мисс Бредли?
— Да, конечно, — быстро сказала девушка и немного отодвинулась.
— Прошу вас, не решайте за меня, что печально или нет в моей жизни.
— Но я и не…
— О да, это очень печально, что я не дал бедному животному имени, не отмечал Рождество и не запустил в небо фейерверк на День Независимости. Поймите меня правильно: я живу обычной жизнью и делаю то, что мне нравится или необходимо. Вот и все. Было бы нелепо, если бы я заставлял себя заниматься совершенно ненужными мне делами. Вы согласны со мной?
Внезапно в Джулии проснулось упрямство, а вместе с ним и чувство противоречия. Смело глядя в глаза Дика, она выпалила:
— Согласна. Если хотите, продолжайте в том же духе. Но я все же считаю все это печальным! Особенно то, что не удосужились дать собаке имя!
Дик повернулся и начал молча перемешивать перец. Джулия заметила, что на его скулах играют желваки.
Она чувствовала, что ей следует извиниться. Глупо спорить по пустякам с человеком, который спас тебе жизнь.
Джулии захотелось подойти к нему и дотронуться до его руки, но она не стала этого делать. Ей казалось, что мужчину раздражает все в ней.
— Дик, я… — начала говорить она, но замолкла, услышав сильный, нарастающий гул.
В первую секунду Джулии показалось, что чья-то гигантская рука схватила домик и начала его трясти. Она ужасно перепугалась и посмотрела на Дика широко открытыми глазами. Это было землетрясение.
Волк дико завыл, а Дик схватил растерявшуюся Джулию и потащил ее из дома.
У выхода Джулия попыталась остановиться.
— Нет, не надо выходить! — Но Дик, казалось, не слышал ее.
Джулия знала, что в доме находиться опасно, но во время землетрясения на улице может быть еще опаснее, к тому же ей было страшно выходить в темноту на мороз.
— Не надо! Х-хватит! — закричала она, и землетрясение, как будто по ее команде, прекратилось.
Пес перестал выть, и Дик замер. Джулия молчала, пока он наконец выдохнул и сказал спокойно:
— Думаю, все закончилось.
Джулия была так напугана случившимся, что все еще боялась пошевелиться. Но ей было приятно, что Дик обнимает ее. Джулии казалось, будто его ладони лежат на ее обнаженном теле. Все же потихоньку она освободилась от его объятий.
Колени дрожали. Она медленно подошла к ближайшему стулу. В голосе зазвучали истеричные нотки:
— Разве вы не знаете, что во время землетрясения надо встать в дверной проем? Нельзя выбегать из дома, потому что может свалиться дерево, стена или крыша.
Дик, глядя ей в глаза, ответил:
— Если человек в здравом уме, он бежит от лавины так, как будто за ним гонятся все бесы ада.
Ухватившись за стул и почувствовав дрожь в ногах, Джулия прошептала:
