В моей душе шла мучительная борьба.
– Но ведь Бобси…
– Боже праведный, Мелисса! – негодующе воскликнул Нельсон.– Всем и каждому в этом зале яснее ясного, что он ей не отец, одна ты веришь в эту чушь! Сама посмотри, как он гладит ее потной лапой по коленке.
Ай-яй-яй… Так оно и было.
Ну и ну.
– Кто же он тогда? – требовательно спросила я.
– А мне откуда знать? – криво улыбнулся Нельсон.– Скорее всего, это ее бойфренд… впрочем, определение «бой», мальчик, к нему не очень– то подходит.
– Спонсор,– со знанием дела сказала Габи.– Богатенький папик.
Я старалась смотреть не прямо на Бобси и ее любовника, а немного в сторону, чтобы видеть их боковым зрением, но взгляд упрямо возвращался к ним, и я решила вообще отвернуться, пробормотав:
– Господи.
– А, по-моему, правильно делает эта твоя Бобси,– заявила Габи, снова наполняя свой бокал.– И я бы не отказалась от поклонника, который купал бы меня в «Крюге»… Аарон, когда речь заходит о шампанском, становится настоящим скрягой, хотя в данный момент, скажем прямо, не бедствует.
– Надеюсь, ты заметила, что сами они пьют белое вино? Наверное, поэтому у Бобси такая кислая мина,– сказал мне Нельсон.– Может, хватит глазеть на них с разинутым ртом? Такое ощущение, что ты увидела аварию на дороге.
Я придала своему лицу скучающее выражение, но вряд ли сумела скрыть, что потрясена до глубины души.
Нельсон и Габи всегда подшучивают над тем, как часто вполне обычные вещи повергают меня в шок. Наверное, все дело в том, что я воспитывалась в некоторой изоляции от мира: отец не желал, чтобы о бесчисленных скандалах, связанных с ним, знала семья, и ограничивал нас в просмотре телевизора и чтении газет. А у матери хватало своих забот, которыми она никогда не делилась с дочерьми.
В любом случае у меня не укладывалось в голове: как же так, человек пришел на свидание с Бобси, а шампанское прислал мне! Омерзительно!
– Я не могу это пить! – заявила я, отодвигая бокал.
Габи схватила его, быстро осушив свой.
– Как хочешь.
– Пойдемте отсюда.
Я надела пальто и стала обматывать шею шарфом.
Какого черта он прислал эту бутылку? Может, потому что я так долго рассматривала Бобси, а ему показалось, я положила на него глаз?
От стыда мне сделалось тошно. За кого он меня принял?
– Сядь, допьем шампанское, раз уж открыли бутылку,– велел Нельсон.– Потом подойдешь, поблагодаришь его и пожелаешь им обоим приятного вечера. Если хочешь, я даже заплачу за выпитое. Деньги вернешь, когда сможешь.
Как великодушно с его стороны! Нельсон зарабатывал больше, чем я, но отнюдь не столько, чтобы так шиковать.
– Ладно,– сказала я, соглашаясь с большой неохотой.– Но пейте вдвоем. Я и правда не могу.
Как только Габи допила остатки шампанского – ждать долго не пришлось,– я отправилась к столику Бобси и, залившись краской, произнесла благодарственную речь, стараясь при этом смотреть однокласснице прямо в глаза, дабы она прочла в них: мне очень неловко. На ее спутника я взглянула лишь мельком, из нежелания показаться невежливой, и тотчас сказала «нет», когда он с воодушевлением предложил заказать еще бутылочку и распить ее за их столиком.
Бедная Бобси, подумала я. Какой мерзавец. После всего, что случилось, настроения продолжить загул ни у кого из нас троих не было. Больше, чем когда-либо, мне хотелось провести остаток вечера на диване перед телевизором, угощаясь приготовленной Нельсоном курицей.
Мы с соседом решили отправиться домой пешком. Габи тут же заявила, что прогуляется с нами, чтобы протрезветь.
Меня слегка знобило, как это обычно случалось после коктейля. Нельсон отмалчивался, что вообще нагоняло легкий страх.
Габи взяла мою руку и на ходу стала дурашливо пихаться бедром. Я дюйма на четыре выше ее, поэтому решила не отвечать подружке тем же – вдруг еще свалится.
– Бедная Мел,– протянула Габи, как всегда позабыв о деликатности.– У тебя сейчас черная полоса в жизни, верно?
– Угу,– буркнула я.
– Ни работы, ни мужчины. Хорошо еще, что с тобой рядом Нельсон.
Если таким образом она хотела разговорить его, то усилия пропали даром.
– Надо почаще куда-нибудь тебя выводить,– сказала Габи, пожимая мою руку.– Да-да, правильно. Как-нибудь устроим девичник, закатим такое веселье, что весь город вздрогнет.– Свободной рукой она потрепала мои темные локоны.– А про Орландо забудь. Найдешь себе нового парня, и глазом не успеешь моргнуть. Он пришлет на наш столик шампанского.– Помолчав, она добавила: – И будет, конечно, помоложе сегодняшнего кавалера.
– Какая пошлость! – поморщился Нельсон.
– Действительно,– согласилась я.– Пошлятина.
– Пусть и пошло, зато выгодно. И потом, начать личную жизнь заново ты должна хоть с чего-нибудь.
Впереди меня ждала сплошная безысходность. От этой мысли заныло сердце. Мне удавалось весь вечер не вспоминать об Орландо, но Габи одним упоминанием о нем снова разбередила душевную рану. Кстати, ходить с ней в «Блуберд» я соглашалась в основном потому, что это заведение не ассоциировалось у меня с Орландо.
Мы всегда встречались в барах. Как только я отыскивала его глазами – в большинстве случаев он ждал меня у стойки, болтая с барменом,– мое сердце переворачивалось. Светловолосый, длинноногий, с полуулыбкой на губах – верный признак веселого нрава,– он походил на прекрасного принца с обложки детской сказки.
Знатоки утверждают, что время лечит все, даже разбитое сердце; я им не верила. Моему сердцу исцеление не светило. Мы с Орландо общались два года – то сходились, то расставались…
По большей части, впрочем, были в размолвке.
– А разве не таким же образом ты познакомилась со своим Орландо? – спросила Габи.– Он ведь тоже купил тебе шампанского.
– Да. Но у нас все было совершенно по-другому.
– Что значит «по-другому»? – сварливо спросил Нельсон, который всегда терпеть не мог Орландо.
Я закусила губу.
– Нас свела сама судьба. В нашем знакомстве не было и капли пошлости. Орландо подсел ко мне с шампанским и спросил, не желаю ли я выпить вместе с ним Он ужинал в тот вечер с матерью, но она как раз убежала по каким-то срочным семейным делам. Что я могла ответить? Шампанское выдыхалось…
Нельсон и Габи разразились хохотом, а я уставилась на них в полном изумлении.
– В чем дело?
– Обожаю, когда ты рассказываешь эту историю. Готов каждый раз помереть со смеху,– простонал Нельсон, вытирая глаза рукавом. – Надо же быть такой доверчивой!
– И вовсе я не доверчивая! – ощетинилась я.– Спроси у Квентина. Ни одного агента из офиса и близко к себе не подпускала!
