Я выгнала Клайва из комнаты и закрыла дверь. Ему не следует этого видеть.
Я включила INXS, потому что сегодня мне нужна была вся возможная помощь. Майкл Хатченс всегда приближал меня к оргазму. Я забралась в постель, взбила подушки у себя за спиной и скользнула под одеяло. Из-за крошечной ночнушки мои обнаженные ноги скользнули по прохладному хлопку простыней. Нет ничего похожего на ощущение только что побритых ног, коснувшихся роскошного, дорогого постельного белья. Может быть, в конце-то концов, это и было хорошей идеей. Я закрыла глаза и попыталась замедлить дыхание. Несколько последних раз, когда я старалась обнаружить «О», я была настолько расстроена, что к концу оказывалась чуть ли не в слезах.
Сегодняшний вечер я начала со своей обычной серии фантазий. Я начала с Каталано, позволив своим рукам пробраться под край ночнушки и подняться к груди. Пока я думала о Джордане Каталано ака Джареде Лето, целующем Энджелу Чейз в школьном подвале, я представляла себя на ее месте. Я чувствовала его многочисленные и медленные поцелуи на своих губах, и это его руки скользили по моей коже к соскам. Когда мои (Джордана) пальцы начали их мять, я ощутила это знакомое потягивание в низу живота, и повсюду разлилось тепло.
Мои глаза все еще были закрыты, когда картинка сменилась на Мэтта Дэймона в роли Джейсона Борна, атакующего мою кожу. Мы вдвоем бежали от правительства, и только благодаря нашей физической связи оставались в живых. Мои (Джейсона) пальцы легко скользнули вниз по моему животу, пробравшись в сочетающиеся с ночнушкой трусики. Я чувствовала, что фантазии срабатывают. Мои прикосновения пробуждали что-то, возбуждали что-то внутри. Я резко вздохнула, когда ощутила, насколько я готова для Джейсона и Джордана.
Боже. От мысли о них двоих вместе, старающихся вернуть мою «О», я вздрогнула. С моих губ сорвался стон и я перешла к более серьезным методам.
Я отправилась за Клуни. Образы Клуни пришли мне на ум, пока мои пальцы дразнили и кружились, изгибались и снова дразнили. Дэнни Оушен... Джордж из «Фактов из жизни»...
А потом я применила главное.
Доктор Росс. Третий сезон «Скорой помощи», после того, как стрижка Цезарь была поправлена. Мммм... Я стонала и стонала. Это помогало. Я в самом деле возбудилась. Впервые за несколько месяцев, казалось, что мои мозги и остальные части тела работают сообща. Я перевернулась на бок, положив руку между ног, видя, как передо мной на колени встает доктор Росс. Он облизнул губы и спросил меня, когда в последний раз кто-то заставлял меня кричать.
Ты даже не представляешь. Заставь меня кричать, доктор Росс.
За крепко закрытыми глазами я увидела, как он наклонился ко мне, его рот все приближался и приближался. Он нежно раздвинул в стороны мои колени, целуя внутреннюю сторону каждого бедра. Я и вправду чувствовала его дыхание на своих ногах, от которого меня пробирала дрожь.
Его рот открылся и высунулся этот идеальный язык Клуни, чтобы меня попробовать.
Бам.
— О, боже.
Бам-бам.
— О, боже.
Нет. Нет. Нет!
— Саймон... ммм... — хихиканье.
Я не могла этому поверить. Даже доктор Росс выглядел сбитым с толку.
— Так, — хихиканье, — офигительно, — хихиканье, — хорошо... ха-ха-ха-ха!
Я застонала, почувствовав, что доктор Росс меня покидает. Я была вся влажная, неудовлетворенная, а теперь Клуни думает, что кто-то над ним смеется. Он начал пятиться...
Нет, не покидай меня, доктор Росс. Только не ты!
— Вот так! Вот так! Ох... ох... ха-ха-ха-ха!
Стены затряслись и стенодолбежка началась.
Вот так. Высмейся, сука...
Я вскочила на ноги, Каталано, Борн и любимый Клуни исчезали в клочках обремененного тестостероном дыма. Я откинула одеяло, распахнула дверь и вылетела из спальни. Клайв выпустил когти и начал упрекать меня за то, что я выгнала его, но когда увидел выражение моего лица, благоразумно позволил мне пройти.
Я пронеслась к входной двери, пятками топая по паркету. Я была больше, чем зла. Я была вне себя от ярости. Я была так близка. Я открыла дверь с силой тысячи рассерженных «О», которым веками отказывали в получении удовольствия. Я начала стучать в его дверь. Я долбила сильно и долго, прямо, как должен был долбиться в меня Клуни. Я стучала снова и снова, не смягчаясь, не прекращая. Я слышала звуки шлепания босых ног, идущих по направлению к двери, но все равно не прекращала. Срыв всего дня, недели, месяцев без «О» высвободился в виде тирады, подобно которой еще никто не видывал.
Я услышала дребезжание замка и звук снятия цепочки, но я и дальше стучала. Я начала орать.
— Открой дверь, кретин, или я сквозь стену пройду!
— Полегче. Прекрати грохотать, — услышала я слова Саймона.
Затем дверь распахнулась, и я уставилась. Вот и он. Саймон.
Вырисовывающийся на фоне приглушенного света, Саймон стоял, одной рукой держа дверь, а другой удерживая вокруг бедер белую простыню. Я обвела его взглядом с головы до ног, моя рука все еще висела в воздухе, сжатая в кулак, который пульсировал, так сильно я стучала.
У него черные, как смоль, волосы, топорщащиеся к верху, скорее всего, благодаря рукам Хохотушки, которые были в них зарыты, пока он ее обрабатывал. Его глаза пронзительно-голубые, а скулы, такие же выразительные, как и челюсть. Что завершало комплект? Припухшие от поцелуев губы и то, что выглядело, как почти трехдневная щетина.
Боже, у него щетина. Как я умудрилась упустить это из виду с утра?
Мой взгляд опустился по его длинному, худощавому телу. Он загорелый, но это не преднамеренный загар, а уличный, обветрившийся, мужской загар. Его грудь вздымалась и опускалась от частого и тяжелого дыхания, а кожа сексуально блестела от пота. Когда мой взгляд переместился ниже, я увидела дорожку темных волос, ведущую под простынь. Пресс с шестью кубиками. Мышцу в форме буквы V, которая есть у некоторых мужчин и которая на нем не выглядела странно или перекачано.
Он сногсшибателен. Конечно, он сногсшибателен. И почему у него обязательно должна быть щетина?
Я нечаянно резко вздохнула, когда мой взгляд опустился ниже, чем собирался. Но его туда просто притягивало, словно магнитом, все ниже и ниже. Под простыней, которая и так уже была спущена с его бедер ниже, чем того требовали «приличия»...
У.
Него.
Все.
Еще.
Стоял.
