— Вокруг ракитового куста?
— Вышла замуж. — Казалось, в Дженет ожили матримониальные надежды. — Но они — первое семейство Джефферсонвиля и до сих пор делают погоду в этом городе.
— А то я не знаю! — с чувством сказал Кайл. — Им понравилось бы, если бы я уехал отсюда.
— А, теперь поняла: вы схлестнулись с Перл. Ну, не робейте. И помните, что солнце не всегда светит на один и тот же собачий хвост.
— Совершенно не уверена, что для Мэгги прилично являться на занятия с этим молодым человеком без сопровождения компаньонки. — Перл поверх очков посмотрела на остальных, не сомневаясь в их одобрении.
Тишина. Руби подняла на мать глаза, потом перевела взгляд на Мэгги и опять занялась запечатыванием конвертов. Опал вздернула было брови, но прикусила язык.
Мэгги напомнила себе, что сейчас не время указывать на то, что до недавних пор она жила в Атланте самостоятельно.
— Я думаю, с мистером Маккормиком следует заниматься без зрителей.
Все собрались в гостиной. Перл и Опал затевали очередной «Розовый чай» в честь внучки одного из близких друзей и старались, чтобы Руби, хочет она того или нет, принимала в этом участие.
Был вечер пятницы. Мэгги только что извинилась, что не сможет помогать им. Хотя нельзя сказать, что подготовка к приему действительно требовала больших усилий; меню то же, что и тысячи раз до того: крошечные сэндвичи с куриным салатом, малюсенькие розовые птифуры, розовые конфеты с повидлом, трубочки со взбитым вишневым кремом…
— Опал, проверь, остался ли в холодильнике майонез, — ласково попросила Перл.
— Проверю, но только если ты не включишь в меню твой хворост, пропитанный коньяком, а то крем сползает на края тарелки и она становится такой липкой… — Опал сморщилась, а потом, спохватившись, легкими движениями помассировала лоб, разглаживая потенциальные морщины.
Мэгги улыбнулась про себя: в доме майонез был всегда, а Перл всегда настаивала на подаче хвороста.
— Если молодая женщина умеет элегантно есть хворост, ее дебют в обществе пройдет успешно, — заявила Перл, внося хворост в меню. — И не имеет значения, насколько внучка Марты Джейн изысканна. Но если Ребекка Энн не сумеет съесть без крошек хотя бы штучку моего хвороста, то будет пустой тратой времени протежировать ей.
Пикантно постукивая каблучками, Опал отправилась на кухню проверять холодильник.
— Бабушка, мистер Маккормик вот-вот будет…
— Минутку, Магнолия. Я считаю, что мы должны еще обсудить список гостей. — Бабушка повернулась к Руби, спокойно и деловито надписывавшей конверты: — Руби?
Та вздрогнула, но продолжала писать, говоря:
— Я хочу, чтобы они ушли с сегодняшней почтой. Это сообщение о слете, на котором мы собираемся протестовать против урезания средств на содержание женского приюта в Аугусте. — Руби взглянула на мать: — Тебе тоже следовало бы прийти.
Мэгги подняла пачку конвертов:
— Мама, некоторые адресованы по городу: позвонила бы — сэкономила бы на почтовых расходах.
Руби выхватила у нее пачку:
— Если мы в таком отчаянном положении, что должны экономить на помощи матерям-одиночкам, то не имеем права устраивать «Розовый чай».
— Не устраивать чай? — повернулась Опал. — Но Ребекка Энн…
— Конечно, мы дадим прием, это наша обязанность! — Перл потянулась к коробке с карточками, на которых она записывала адреса всех, кто хоть что-нибудь представлял собою в Джефферсонвиле и Атланте.
Мэгги бросила взгляд на мать и начала осторожно продвигаться к двери.
— Обязанность? — В голосе Руби послышались опасные нотки. — А ты не думаешь, что наша обязанность — помогать женщинам, которым некуда идти?
— Я считаю, мы обязаны помогать всем, кому можем, — возразила Перл. Тон ее тоже был прохладен, но многозначителен.
Мэгги уже стояла возле двери. Опал была готова сказать «О!», но Мэгги видела ее руку, подбирающуюся к меню: тетушка воспользуется начинающейся дискуссией, чтобы вычеркнуть хворост.
— А чем «Розовый чай» в честь внучки Марты может помочь матерям-одиночкам?
Глубоко вздохнув, Мэгги скользнула за дверь, но остановилась послушать, что ответит Перл.
— Мы должны сделать все, что можем, чтобы обеспечить Ребекке Энн достойный выход в свет. Это определит всю ее дальнейшую жизнь.
— Ты полагаешь, это поможет ей подцепить богатого мужа?
Мэгги поморщилась и быстро пошла к холлу.
Взглянув через тюлевую занавеску, она увидела приближающееся красное пятно. Это могла быть машина Митча, о чем говорил и шум мотора, поэтому она вышла на крыльцо.
Это действительно был красный автомобиль Митча, но за рулем сидел кто-то другой. Водитель, ловко маневрируя, припарковал машину на противоположной стороне засаженной деревьями улицы. Шофер выскочил из машины, посмотрел на часы и, прежде чем заметил ее, успел ступить на дорожку, ведущую к дому.
Увидев ее на крыльце, он вдруг споткнулся, и лицо его приобрело настороженно-выжидательное выражение.
Мэгги глядела во все глаза и жалела, что поторопилась выйти на крыльцо. Мужчина был великолепен и определенно не житель Джефферсонвиля.
Он замедлил шаги:
— Хэлло, Мэгги!
Тон был фамильярный, а глаза голубые. По-американски ярко-голубые. Как августовское небо Джорджии.
Как у Митчелла Маккормика. Но этого же не могло быть!
— Мистер Маккормик?
— Не совсем.
Мэгги всегда мечтала о том, чтобы именно такие голубые глаза когда-нибудь обратили на нее внимание.
Она встрепенулась:
— Не поняла.
— Произошло недоразумение.
Конечно, недоразумение! В течение двадцати четырех часов он, как в сказке, превратился из лягушки в блестящего принца.
— Я тот человек, с которым вы встречались вчера, но я не Митчелл Маккормик — я только притворялся им.
Мэгги отступила назад:
— Это что, все-таки шутка? — Ее пронзило чувство разочарования: опять ее предала пара голубых глаз. — Я знала, что не бывает таких типов…
— О, поверьте мне, Митч — такой!
— Но кто же вы?
Молодой человек явно заколебался:
— Я… друг Митча.
После такого пустого ответа Мэгги могла бы просто вернуться в дом и захлопнуть дверь. Но… она не смогла. Было что-то такое в этом красивом мужчине, что-то особенное, что провоцировало женщин на большую, чем было бы благоразумно, свободу поведения. Женщины из семьи Мэгги знавали таких мужчин.
Он улыбнулся, и морщинки в уголках глаз сложились в привычный узор, подсказав ей, что улыбался он часто.
— Мое вчерашнее подражание Митчу было, к сожалению, до невозможности точным. Как понимаете, он очень нуждается в вашей помощи.
