– Как здорово, Вика! Наконец – то мы закончили наш ликбез. Мы совсем взрослые! Уму непостижимо! Она резко повернулась к Вике и начала её трясти за плечи. Вике стало не по себе, её испугали вслух сказанные слова, та правда, от которой становится, порой горько. Она с интересом посмотрела на Ирину, не понимая чему, та радуется, ведь впереди новая жизнь, в которой прийдется крутиться, как белка в колесе и как – то с тревогой сказала:
– Не знаю! Даже не представляю, как теперь жить в самостоятельной жизни? Она так обременительна! Мне не по себе, даже немного страшно! С неподдельным испугом посмотрела на веселую подругу. «Надо будет искать заработок на жизнь, не сидеть, же на шее у родителей», – с грустью сказала Вика. Она устремила задумчивый взгляд в небо, по которому с ленцой плыли серые облака, и кажется, что они не спешили встретиться с солнцем.
Ирина, перехватив её взгляд, вскинув свой в том, же направлении, резко отпрянула, сконцентрировавшись на той, же мысли. Вика продолжила: «Меня мать в Москву сплавить хочет! Говорит, что там большие шансы выйти в люди! Мол?! Нет проблем! Выскочу замуж за старичка и буду в «дамках». Себе, наверное, не может простить, что в жизни всё не так сложилось у неё. Папик, мой, сама знаешь, пьет, она гуляет. Дома у нас настоящий дурдом! Как жить? Страшно!» Ирина глядя на подругу, тут, же расплакавшись, уткнулась в плечо Вики. Та приблизила к себе подругу, начала по – детски успокаивать, проявляя солидарность. «Да не реви ты! Тоже, мне плакса нашлась! Прорвемся! Не сорок первый! Она стала рукой вытирать слезы, катившиеся градом по щекам Ирины, вслух заверяя: – Вместе скокнем в Москву! Вдвоем не пропадем! И кавалера тебе и себе найду! Не из «Ветхого Завета», а самого что не наесть «крутого»! Красивого! Со вкусом у нас в порядке! Так, что, подберем!» Она вновь прижала Ирину к себе, заверяя тем самым в дружбе, вслух уверенно сказала:
– Держись, тетёха! В Москву, так в Москву! За счастьем поедем!
Она озорно посмотрела и с радостью, прежде всего самой себе призналась: «Что – то мне так счастливой хочется стать, а тебе?» Ирине передалась уверенность подруги, они вместе, вскинув голову ввысь, радовались проснувшемуся солнечному лучу. Рядом кричали, пробегающие мимо одноклассники: «Прощай, школа!» Они запускали оставшиеся шары в воздух, выстреливали в небо из хлопушек, с уверенностью вбегая в новый день…
Часть вторая. Бег по лабиринту – жизнь
… Москва. Раннее утро. Павелецкий вокзал. Ирина и Вика стояли в нерешительности среди толпы, их глаза искали ориентир – куда же им теперь идти? Ирина, раздосадованная, села на две свои большие сумки, которые ей с удовольствием отдала мать, лишь бы непоседа дочь поскорее уехала на заработки в Москву, вышла в люди. Вика решительно подошла к дежурной по перрону, чтобы разузнать, где можно снять квартиру…Та, показалось, даже с удовольствием объясняла Вике, что и как. Вика с пониманием кивала и довольная, сунув 100 рублей в руку дежурной, радостно побежала в направлении Ирины. Она стала взахлёб тараторить, объясняя ей, что не так страшна незнакомая Москва, что кругом такие, же, как и они – приезжие. Просто-напросто надо определиться с квартирой.
«Квартиры в Москве не проблема!» – сказала уверенно Вика. Так ей объяснила женщина – дежурная по перрону, что не они одни приезжают в Москву и начинают жизнь с нуля, за день она прослеживает, тысячами. Успокоившись, девчонки, смело подхватили свои сумки и поплелись на выход, сквозь цепи толпящихся людей, которые приехали, кто за удачей, кто, просто меняя свой образ жизни из провинции в столицу, поглазеть на новую жизнь, но все с уверенностью, что в Москве будет лучше.
И Москва! Всех гостеприимно принимала, словно она резиновая или бездонная прорва.
На выходе из вокзала девчонки остановили такси, которое только что припарковалось к бордюру, из него выползли несколько человек – две женщины, лет 35–40 и двое детей – сытых и довольных, лет 8–9. В голове промелькнула мысль: «В Москве с голоду никто не умирает». Девочки в нерешительности поставили свои сумки около такси. Вика беспомощно оглядывалась по сторонам. Наконец, она увидела на стене объявления. Стремительно пробежав, пожирая, ловя во спасение каждое слово на маленьком клочке бумаги, резко оторвав адрес, уже повеселев, возвращается к Ирине, показывая ей, радостно размахивая обрывком бумажки. Они сели в такси, показали таксисту сорванный со стены адрес, быть может – их будущей квартиры. Он бегло пробежался глазами. Скорее всего, адрес ему показался очень знакомым – район метро «Текстильщики». Они договорились о таксе проезда. Всем сумма показалась, как не большая, так и не маленькая – 500 рублей, как сказал таксист – это божеская стоимость проезда! Девчонки ехали, молча глазея по сторонам, их заворожила Москва – яркая, огромная, суетливая, с массой бегущих, людей. Таксист, в районе недалеко от метро «Текстильщики», въезжая и кружа среди маленьких улочек, выглядывал в открытое окно, разглядывая номера домов. Наконец, – «Саратовский пр., 13». Около подъезда сидела бабулька, она палочкой что-то энергично доставала из палисадника. Ей явно не удавалась затея что-то достать… Она с любопытством и напряжением стала всматриваться – кто подъехал?! Водитель взял адрес у Ирины и протянул бабульке, та подошла, опираясь на палочку, с интересом заглядывая в салон машины, чтобы мельком взглянуть на приехавших девушек.
– А-а, так, это до Нюрши с третьего этажа! До «училки». Она всех привечает, сердобольная, пенсию Лужсковскую расширяет. Все мало! И ртом и ж… Бабулька, поправляя очки на переносице, ядовито добавила: – Ой, жадная она до денег! Моему коту на пирожок не даст, удавится, на мусорку лучше снесёт, не поленится! Она палкой указала на окна на третьем этаже, буркнув: «Свет горит! Стало быть, встала, кофе пьет. Гостиничный двор сделала из нашего подъезда. Туда – сюда! Следов понаоставляют, а мне, значит, раз я с первого этажа, спину гни пред молодыми. Тьфу! В мои – то годы?!» Бабулька, кряхтя, хватаясь за спину и тыча вновь своей палкой вверх, указывала в сторону третьего этажа.
– Ходют и ходют, за всеми сметай пыль, да грязь смывай. Нашли себе девочку! Она трезвым взглядом рассматривала, как выходят девушки из такси, продолжая бурчать про свое наболевшее.
Дверь подъезда была открыта, так что им не пришлось спрашивать у бабульки код, они, молча по ступенькам, поднимали свои тяжелые сумки. Наконец, на площадке третьего этажа, они почувствовали облегчение. Вика, несколько раз резко нажала на звонок, за дверью послышались мягкие шаги. Дверь тихо приоткрылась, из неё высунулась женщина в ночной сорочке, растрепанная, с кофе в руке. Она как – то зло спросила: «Откуда, красавицы и к кому?!» Вика показала обрывок объявления, сорванный на Павелецком вокзале. Женщина широко открыла дверь, высунула голову на площадку, бегло посмотрела на девушек, по сторонам, резко махнула свободной от кофе рукой, сказала:
