— Ой, не прибедняйся, Франя! Уж ты-то точно вылез бы из любой передряги, куда там Самконгу! А то мы тебя не знаем!
Франя не стал комментировать, молча выпил бокал и переглянулся сначала с Ташем, потом с Самконгом. Историю их встречи не знал никто, кроме них, и они совсем не собирались ею с кем-то делиться. Так что всем остальным предстояло умереть в неведении относительно того, как все это произошло.
В тот день Таш, которому на тот момент было около пятнадцати, и семнадцатилетний Самконг сидели на постоялом дворе в одной из небольших деревушек под Зейденом, крупным городом, лежащим на границе Ванта и Грандара, и потягивали пиво с самым невинным видом, на какой были способны. Впрочем, им можно было особенно и не стараться, потому что мало кто из путешественников принимал всерьез двоих мальчишек. А зря. Этим пацанам уже давно было все равно, жить или умереть, и, возможно, поэтому госпожа Удача часто поворачивалась к ним лицом, а не другим, менее привлекательным местом.
Вот и сейчас, когда в дверь вошли двое неброско, но добротно одетых мужчин, у Самконга сразу заблестели глаза.
— А вот и благородные господа пожаловали! — Тихо сказал он Ташу, не скрывая довольной улыбки, невольно расползающейся по его лицу.
— Откуда знаешь?
— Ты забыл, кто я? — Удивился Самконг. — У меня, между прочим, тоже воспитание не абы какое! Я, между прочим, барон, твою мать!
— Ладно, ладно! — Не стал спорить Таш.
Он уже сто раз слышал историю Самконга, и выслушивать ее в сто первый не собирался. Он встал и вышел во двор. Там обнаружилась карета, опять же неброская, но добротная, но вот лошади в нее были запряжены такие, какие мало кому по карману. Чтобы понять это, Ташу, как и всякому грандарцу, хватило одного взгляда, и он невольно подошел к этим красавцам.
— Эй, ты чего тут шляешься, парень? — Окликнул его кучер, недобро поглядывая на незваного гостя.
— Да вот, хотел на коней поближе посмотреть. Какие они у вас! — Восхищение было искренним, и кучер посмотрел на парня благосклонно.
— А ты не из Грандара, случаем, будешь, парень?
— Оттуда. — Не стал отпираться Таш.
Этого все равно не скроешь. Кроме неумеренной любви к лошадям (как правило, взаимной), было в грандарцах что-то особенное, какая-то своя повадка, такая, что не сотрешь ни воспитанием, ни долгими годами жизни вдали от родины. Таш протянул руку и погладил по морде одного из жеребцов. Кучер дернулся, не успев остановить, и уже мысленно представил себе откушенные пальцы парня, но ничего не случилось. Серый конь всхрапнул, но позволил приласкать себя.
— Да, вот что значит грандарец! — Ошарашено пробормотал кучер. — Тебе бы в конюхи, парень, цены б не было!
— А что, можно и в конюхи! — Улыбнулся Таш, не собираясь просвещать кучера насчет того, что это совершенно неосуществимая вещь. Никто и никогда не возьмет на службу изгоя, клеймо которого, выжженное на его предплечье еще в детстве, сейчас прикрывала ткань рукава. — Они, наверное, быстрые, как ветер! — Сказал он, мечтательно прикрыв глаза, чем окончательно растопил лед в сердце кучера.
— Еще бы! — Довольно подтвердил он. — Это же степняки, с табунов самого кыгана Чувея! Слыхал, небось, о таком?
— А то! — Уважительно кивнул Таш.
Цены у кыгана были еще те. Значит, Самконг не ошибся и хозяева этих лошадок не последние люди в своей стране. Вот только вряд ли они будут путешествовать без охраны.
— То-то! Наши им и в подметки не годятся! Не поверишь, — ухмыльнулся кучер, — с нами еще десяток ребят ехал, приятели моего хозяина, так они от нас почти на полчаса отстали! А езды-то от Зейдена всего ничего!
Таш рассмеялся вместе с ним. Вот и охрана. Теперь остается только надеяться, что господа решат продолжить путь, не дожидаясь ее. В любом случае, попробовать стоило.
Таш еще немного поболтал с кучером и вернулся в трактир. Собраться было делом нескольких минут, и вскоре они уже сидели в лесу, неподалеку от поваленного ими на дорогу дерева и ждали карету.
Госпожа Удача, по всей видимости, время от времени присматривающая за изгоями, потому что надо же кому-то за ними присматривать, если богам они не нужны, и на этот раз не отвернулась от них. Благородные господа не стали дожидаться своих спутников, и поехали одни, хотя Таш видел, как они встретились с охраной, которая въезжала на постоялый двор. Наверное, им разрешили перекусить, прежде чем ехать дальше, и это не могло не радовать.
Карета подъехала к дереву и остановилась. Поваленное дерево выглядело совершенно естественно, уж об этом Таш и Самконг позаботились. Полдня выбирали самое старое, дуплистое и сучковатое и уронили его так, чтобы казалось, что его нетрудно будет объехать. По-видимому, кучер так и решил, потому что карета уверенно тронулась, выезжая правой стороной на обочину.
И сразу же начала заваливаться набок, потому что под не вызывающим никаких подозрений дерном располагалась солидных размеров яма. Лошади испуганно заржали и задергались, но вытащить ее было им не под силу. Раздался грохот, звон стекла, и карета, перевернувшись, рухнула на землю. Кучер свалился со своего места, не сумев удержаться, и кубарем покатился по земле. Пора!
Таш и Самконг, не сговариваясь, рванули к карете. Мимоходом Таш ударом рукояткой меча вырубил пытающегося встать кучера, чтобы не вздумал геройствовать, и одним прыжком взлетел на карету. Грандар гордился бы таким сыном, (не будь он изгоем, разумеется!), потому что ловкость была одним из качеств, которые считались жизненно необходимыми для его жителей. Дернул дверцу, она, разумеется, не поддалась, и с размаху ударил по стеклу. Оно осыпалось мелкими осколками внутрь кареты, и оттуда высунулись сразу два меча. Таш отшатнулся. Благородные господа решили защищаться!
Терпеливо ждавший этого Самконг с ревом обрушил неслабый удар своего меча на крышу кареты и, само собой, проломил. Да и как она могла выдержать подобное издевательство, если была сделана из тонких дощечек, обтянутых кожей? Один из мечей, выглядывавших из окна, мгновенно исчез, и сразу же из пробитой Самконгом дыры выскочил один из благородных путешественников. Они сцепились с Самконгом так, что только искры полетели. Голубая кровь, мать вашу!
Таш бросил холодный, цепкий взгляд на дерущихся, оценивая шансы каждого, и спокойно отвернулся. Его друг выглядел предпочтительнее. Если бы это было не так, то он не постеснялся бы принять меры, плюнув на все рассуждения Самконга о честном поединке. Изгоям нет дела до честных поединков! Изгой убивает, чтобы выжить. Еще раз оглядевшись, Таш, предварительно прижав торчащий из кареты меч своим клинком, змеёй проскользнул внутрь кареты. Возможно, что доставшийся ему благородный неплохо владел мечом, но против грандарцев его, похоже, драться не учили. Он не успел даже высвободить из захвата меч, когда Таш коленями уже свернул ему шею. Потом брезгливо вытолкнул бездыханное тело через дыру в крыше и начал обыскивать карету.
