— За неординарную работу… — Обводя взглядом комнату, он решил продвинуться дальше.
— Здесь? — словно не понимая, о чем это он, Лиза, однако, аккуратно сложила купюры в сумочку.
— Кофе будешь? — направляясь в кухню, он оставил вопрос без внимания.
— Буду, — согласилась Лиза и в раздумье подошла к балкону.
Сквозь молоденькую листву, которая вздрагивала под тяжелыми каплями воды, виднелась круглая башня с огромной сетчатой тарелкой. Она напоминала фантастические фильмы о космосе.
— Здесь что, инопланетяне живут? — громко прокричала она ему в кухню.
— Почему? — отозвался Геннадий, разливая дымящийся кофе по чашкам, которые он, к счастью, нашел в убогом навесном шкафчике.
— Похоже на что-то космическое, — соображая, как ей вести себя дальше, она показала пальцем во двор.
Он поставил две чашки на стол, покрытый вытертой клеенкой.
— Может быть, шампанского? — спросил он и полез в кейс.
— А где третья? — Лиза сделала невинные глаза и, изображая глубоко обманутую, вновь отвернулась к окну.
— А нужна она, третья? — полюбопытствовал Геннадий. Не дождавшись ответа, он подошел к ней сзади и обнял за плечи. — Это здание старой обсерватории, давно заброшенное и оттого такое угрюмое, — дотрагиваясь губами до ее уха, прошептал он.
Она не оттолкнула его и не ответила на ласку.
Лиза считала себя высокой девушкой. За рост и внешность ее иногда даже приглашали участвовать в самодеятельных конкурсах красоты. Но шеф был выше на целую голову, и его подбородок упирался ей в макушку, делая маленькой и беззащитной.
Осторожно, словно опасаясь спугнуть, он коснулся торчащих из-под блузки сосков, указательными пальцами пощекотал их. Напружинившись, они вызвали реакцию его плоти, и он, прижавшись к ней сзади, дал это почувствовать. Несмотря на жуткий холод в квартире, Лизу охватил жар, и она попыталась осторожно высвободиться. Приоткрыв балкон, девушка сделала вид, что внимательно изучает двор.
Происходящее стало казаться нереальным: новая работа, Наталья, богатенькая подруга родной тети, любимый муж этой самой Натальи, который сначала премировал ее шуршащими зелененькими, а теперь стоит сзади и губами трогает за мочку уха, а его плоть упирается ей между ягодиц.
Мама намекала на возможное развитие такой ситуации и советовала: «Если что, то — да. Все лучше, чем голоштанный сосед Никита без кола и двора». Хотя с Никитой, конечно же, веселее тусоваться. В смысле секса — Никита, наверное, профан. Всего разок она с ним целовалась, и, в общем-то, он так себе, ничего не умеет. А ласки взрослого мужчины настолько изощренны, что хочется сорвать с себя одежду и отдаться тут же. Но надо играть по правилам. Его руки медленно скользят вниз по ее телу, приятно возбуждая, все ниже и ниже. Кружевные трусики, туго обтягивающие бедра, готовы лопнуть от желания. Жаркое дыхание в затылок — и даже крепко подколотый пучок, не выдержав пламени страсти, рухнул. Копна черных волос рассыпалась по плечам. Но она все еще не отвечает на его ласки.
— Ты никогда не пожалеешь об этом, — шепчут его губы, чувствуя ее холодное упрямство, — я сделаю для тебя все, что захочешь.
— Вы волшебник? — не оборачиваясь, она продолжала играть, все больше распаляя мужчину.
— Я маг, я волшебник, я достану для тебя все звезды… — Не выдержав, он резко развернул ее лицом к себе и прижал, задрав вверх юбку.
— Не надо, — слабо засопротивлялась девушка, — прошу вас…
— Для тебя… тебя… — Не в силах сдержаться, он жарко поцеловал ее лоб, волосы, глаза. — Только скажи, чего ты хочешь?
— Хочу… — выламывалась она.
— Что, что? — Он действительно готов был исполнить любое желание этой свеженькой, приятно пахнущей капризули.
— Вы и правда волшебник? — Стоя с ним лицом к лицу, Лиза продолжала держать себя в руках. — Хочу, чтоб вот она, — запрокинув голову назад, девушка глазами показала на купол обсерватории, обращенный в небеса, — эта штуковина, завертелась, тогда… может быть… — Она ловко вывернулась из жестких объятий мужчины и, призывно вильнув задом, прилипла к балконному стеклу.
— Сделаем, — самоуверенно пообещал Геннадий, подумав, что далась ей эта обсерватория.
— А вы не обманете? — вновь приблизившись почти вплотную, Лиза кокетливо хлопнула влажными ресницами.
Ему льстило ее обращение на «вы». Казалось, что он действительно господин, волшебник, но, зная непредсказуемость женщин, Геннадий, как в бизнесе, предпочитал на всякий случай договориться.
— Клянусь! — Он поднял два пальца вверх. — В этом случае примешь мои условия?
Он смотрел на девушку: распущенные волосы обрамляли ее белое, словно выточенное, почти детское лицо. Полуоткрытый рот в капризной улыбке. А в глазах похоть взрослой женщины.
— Какие?
— Разденься, только сама, — хрипло выдавил он.
— Я не могу…
— Почему?
— Светло… — Дернув плечиком, она продолжала испытывать его терпение.
— Завязать тебе глаза? — предложил он.
— А вы правда не обманете? — играя роль Красной Шапочки, невинно прощебетала она.
— А ты? — словно Волк прорычал он.
Лиза опустила глаза.
— Э-э, так не пойдет. Тогда за невыполнение обязательств давай придумаем тебе наказание.
— И вам? — продолжала баловаться девушка.
— И мне, — сразу согласился Геннадий.
Он тотчас, пока она не передумала, снял с шеи галстук, который только что получил в подарок от жены. Шелковый, в едва заметную полоску по последней моде сезона, тот стоил, вероятно, больше денег, чем он дал Лизе на офисный костюм. Натка понимала толк в вещах и не скупилась на подарки мужу.
Вот этим-то галстуком Геннадий и завязал Лизе глаза, торопливо стянув на затылке двойным узлом.
Приняв игру, Лиза с совершенно невинным видом выставила вперед длинную ножку и стала закатывать в круглую трубочку белый чулочек.
«Все как надо, — отметил про себя Геннадий, — никаких колготок». Он ненавидел колготы, тягучие, обтягивающие тугие бедра жены. «Чтобы выглядели уже, и от целлюлита лечат», — как-то подслушал он жалобы подруге. Белый чулок в конце пути зацепился за блестящий ноготок большого пальца длинноножки.
— Конечно, на ощупь тебе тяжело с ним справляться. Помочь?
— Мы же договорились… я сама… — Лиза притворно надула губки.
— Да-да, помню, — сглатывая слюну, прошептал Геннадий. — Не забыла условие, если ты проиграешь?..
— У вас задача посложнее, — принимаясь за тоненький лифчик, напомнила о своем неисполнимом желании Лиза.
И вот уже две маленькие пуговки грудей разбежались в разные стороны. Геннадий еле сдерживался, чтобы не наброситься, не искусать, не измять свеженькое, словно выпавшая роса, тело.
