— Полагаю, я задолжала тебе извинение.
Паренёк фыркнул:
— Да всё в порядке. Все менеджеры бесят.
Я отмахнулась:
— Нет. Я вела себя грубо безо всякой на то причины, и мне жаль.
Он снова фыркнул:
— Давление убивает, да? Ничего, они перестанут, как только сделают из тебя Барби в кожаных штанах.
Теперь настала моя очередь фыркнуть:
— Если это и было целью, то они весьма преуспели!
Мы одновременно хохотнули. Он неожиданно спросил:
— Эй, это у тебя кофе там?
— Будешь? — Я протянула ему чашку. Он благодарно принял её и внимательно принюхался.
— Ну и пойло! — Наконец скривился незнакомый красавчик, всё же сделав глоток.
— Да уж.
Парень обаятельно улыбнулся мне, показывая ряд ровных белых зубов:
— Я Рик, — он встряхнул волосами и, чуть поморщившись, исправился, — Ричи Блейм.
Я улыбнулась в ответ:
— Каролина.
Мы докурили, перепасовывая друг другу чашку, и он достал следующую сигарету, но мне уже пора было идти — мы выходили на сцену через полчаса. Надо было поправить макияж, переброситься с ребятами парой слов… извиниться перед Чарли.
— Увидимся! — Я улыбнулась, аккуратно отодвигая Ричи с дороги.
— Эй, подожди, а чашка?
— Потом вернёшь как-нибудь.
— Но…
Я обернулась к нему, придерживая дверь:
— Чувак, это всего лишь чашка. Не целый мир.
Мы улыбнулись друг другу, и я вышла, закрыв за собой дверь.
***
Я так и не увиделась с тобой тогда — мы уехали сразу, как только отыграли сет, чтобы успеть добраться на следующее выступление через полстраны.
Я давно перестала соотносить тебя с тем пареньком, и даже не уверена, что хотела бы, чтобы ты остался таким. Ведь будь ты всё тем же хорошим парнем, я бы не возненавидела тебя. Нас никогда бы не бросили разбираться в сомнительной ночлежке. С хорошим парнем я бы никогда не пряталась от друзей.
Хорошего парня я никогда не смогла бы полюбить.
Я горько усмехаюсь сама себе: после всего, что случилось, сомневаюсь, что рискну ещё хоть раз в кого-то влюбиться.
Я сомневаюсь даже в том, что смогу когда-либо встать.
В тот самый первый вечер я приехала с Керри просто чтобы хоть где-то засветиться. Я всё ещё пыталась вытащить нас из небытия, хотя вся моя команда — группа, менеджеры, лейбл — уже не сомневались, что мы так и останемся третьесортной командой родом из ниоткуда. Чарли был единственным, кто в нас верил. Ну, помимо меня. А ты уже был суперзвездой.
Как я уже говорила: всегда приятно в толпе незнакомцев увидеть знакомое лицо. Но ты больше не вызывал желания поболтать. Вместо этого ты показался мне заносчивым, гнусным уродом, и я никак не могла понять, что с тобой стало.
Теперь-то я понимаю, что ты просто разочаровался. Как и все мы.
Я снова горько улыбаюсь.
***
Лимузин всё ждал нас снаружи, а Керри щебетал о чём-то из гардеробной. Я встала, чуть пошатнувшись на каблуках с непривычки, но на самом деле они были не так уж плохи, как мне сначала показалось. Нужно было всего лишь пережить этот вечер. Прихватив сумочки, мы с Керри направились к выходу. Уже в дверях он снова развернул меня лицом к себе и, бегло рассмотрев, задал мне нужное направление шлепком по мягкому месту:
— Ты сегодня убийственно красивая, Линс.
— Ты сегодня расстарался.
Мы засмеялись. Уже в лимузине он задумчиво сказал:
— Слушай, а возьми псевдоним.
Я откровенно удивилась:
— Какой? И зачем?
— У тебя сложное имя — кому захочется его запоминать? Возьми сокращённое и добавь драмы: Кэрол Даск, Линс Блэк, что-то вроде этого. Сокращать имена сейчас модно!
— Ну нет. Мне нравится мое имя, — я показала ему язык. Но вместо того чтобы отстать, Керри округлил глаза, и щёлкнул пальцами:
— Линси Киллс!
Я подняла бровь. Он закатил глаза:
— Да ладно тебе! Хитово же звучит.
Я пожала плечами, ничего не ответив. А мой друг, расценив это как согласие, всем на вечеринке представил меня именно так. Отнекиваться и оправдываться было уже глупо и поздно, к тому же, мне и правда понравилось как это звучит. Линси Убивает — ну круто же.
Вместо того чтобы стоять в очереди для тех, кто идёт без очереди, Керри повёл меня напрямик к охране и, несмотря на возмущённые возгласы, донёсшиеся отовсюду, перед нами тут же услужливо распахнули двери особняка.
Музыка внутри как всегда была слишком громкой. Когда с лицемерием и знакомствами было покончено, я сбежала на террасу — покурить, подышать воздухом, убить пару минут, прежде чем вернуться и продолжить.
— Каролина?
Я обернулась, выныривая из раздумий и цепляя на лицо дежурную улыбку.
Передо мной стоял Ричи, тот самый Красавчик, с которым я делилась паршивым кофе в третьесортном клубе. Не согласиться с теми, кто его так прозвал, я не могла: он сам по себе был хорош, а добавьте к этому немного лощёных тряпок и мастерскую работу стилиста, и — вуаля! Перед вами лицо с обложки любого журнала.
— Ричи! Рада тебя видеть! — Теперь я улыбнулась абсолютно искренне.
Он окинул меня быстрым взглядом ярких голубых глаз, казавшихся огромными из-за подводки.
— Вот уж не думал, что встречу тебя здесь.
Он ухмыльнулся. Было что-то странное в этой его ухмылке и во взгляде. Неприятное. Я сразу почувствовала себя не в своей тарелке и, нервно заправив волосы за ухо, вскинула бровь:
— А почему бы мне здесь не быть?
Он пожал плечами, презрительно кивнув на переполненный зал:
— Мне просто казалось, что ты хоть чем-то отличаешься от этого сброда показушников.
Я хмыкнула:
— Плевать я хотела на показуху. Но здесь можно завести много полезных знакомств. А они не помешают.
— Да ну? Ты ради знакомств сменила имя?
Он с таким презрением это сказал, что я невольно начала потихоньку выходить из себя. Можно было подумать, что он здесь занимался чем-то ну совершенно не тем, чем я!
— Нет, детка, имя я сменила, чтобы запоминалось лучше. Ну знаешь — Линси Киллс, Керри Фейр, Ричи Хендсом*.
Он недобро прищурился:
— Я не сам себя так назвал.
Я приятно улыбнулась в ответ:
— Да какая уж теперь разница, мистер Костюм-от-Гуччи?
Уходя, я толкнула его плечом.
Выловив Керри из водоворота ярко разодетых девушек, я сказала, что на сегодня с меня, пожалуй, достаточно, и распрощалась. Он только сердечно обнял меня и пообещал позвонить.
Неделю спустя моя группа выпустила песню, которая за первую неделю набрала около двух миллионов просмотров на YouTube — абсолютный хит. А после интервью с журналом "Неформат", меня больше никто и никогда не называл Каролиной.
***
Из глубокого пореза снова пошла кровь. Я флегматично наблюдаю, как она заполняет линии на моей ладони. Мне это кажется настолько символичным, что губы сами по себе складываются в горькую усмешку. Хоть я и не знаю, что эти линии значат.
Где-то вдалеке звонит телефон. Звонит долго и настойчиво. Настолько, что мне начинает казаться, что он звонит в моей голове. Но нет, кто-то безликий на другом конце линии устаёт ждать и кладёт трубку, наверняка махнув на меня рукой.
Я не виню его — сама бы махнула. Но, вместо этого, я сильно нажимаю пальцем на неровный край уродливой раны, разрушая рисунок на ладони новой порцией алой, отвратительно пахнущей железом крови. Но даже этот тошнотворный запах не может перебить твой, намертво въевшийся в мою память, одежду и волосы.
На самом деле, твоим любимым парфюмом пахнет только твоя белоснежная рубашка, в которой я проснулась примерно через неделю после того как узнала, что ты сделал с парнем, рискнувшим меня обидеть.
Я снова сжимаю руку в кулак и безразлично наблюдаю, как моя кровь капает на белый ковёр. Разжав кулак, я уже не вижу судьбоносного рисунка. А даже если бы увидела — всё равно бы не поняла.
***
Я пребывала в паскудном настроении всю неделю, так и не придумав самого завалящего повода пересечься с Ричи.
Я не подходила к телефону, не читала и никак не комментировала статьи о том, что "от ненависти до любви…" и тому подобные стопятые рассказки.
