Ой-ёй, по-моему, меня ждёт серьёзная головомойка!
Но додумать мысль обо всех карах, которые посыплются на мою голову при встрече с подругой, у меня не получилось. В этот момент я зашла в свой маленький кабинет и застыла на пороге.
Дело в том, что на моём столе стоял букет. Нет, не так. Очень красивый букет.
Такие мне ни разу не дарили. Весь букет состоял из различных ягод и фруктов. Большой, яркий… вкусный. Глаз не отвести.
Сделав несколько шагов к столу, боясь, что воображение играет со мной, я протянула руку и вытащила из букета виноградинку. Настоящая. Нет, всё-таки не мираж, мне и правда подарили такое чудо.
Положив ягодку на язык, не смогла удержать восторженного стона:
— М-м-м.
Сладкий сок заполнил рот и взорвал вкусовые рецепторы, дразня вкусом.
— Бо-жест-вен-но! Кто же такой заботливый, и по какому поводу?
Быстро включив компьютер и убрав лишние вещи в шкаф, пошла осматривать своё утреннее чудо. А нашла даже больше, чем искала.
Для начала рядом с букетом обнаружилась кружка с горячим чаем. А также папка с загадочной надписью:
«Руководство по эксплуатации Дина Томсона».
И должна заметить, что папка была весьма солидных размеров. Сдерживая любопытство, я решительно убрала талмуд в ящик стола. В конце концов, у меня много работы.
А ещё очень хотелось оттянуть тот момент, когда я её открою. Мне нравилось строить предположения и фантазировать о том, что же скрывается внутри. Почему так много страниц? Неужели Дин написал такое количество пожеланий и условий общения с ним? Да быть того не может. Обычно все требования к бережному отношению к мужской особи эта самая особь начинает предъявлять уже после того, как добьется девушку. Возможно, даже спустя не один год совместной жизни. А потом, в один день, р-раз — и получает его спутница воображаемую папку с доп. соглашением. В несколько раз превосходящую основной вариант. В смысле, список пожеланий, условий и требований растёт со временем. И никто не скажет при знакомстве:
— Я люблю, когда мне чешут за ухом. А ещё я прячу свои носки под подушку. Не-ет, такое будут скрывать, и лишь спустя время это станет известно. И скорее всего, совершенно случайно.
Так что же такого мог написать Дин, что папка получилась такой внушительной?
К обеду я уже изнывала от любопытства. Но для себя решила, что папку заберу домой. И там, вместе с Бродягой, хорошенько изучу её. Сейчас же я с головой ушла в работу, попутно тренируя силу воли.
На самом деле мне очень хотелось хоть одним глазком заглянуть в содержимое папки. Но я точно знала, что не смогу остановиться, пока не просмотрю всё. А работа требовала внимания. Поэтому, когда подошло время обеда, я спокойно пошла в кафетерий. Ведь мне ещё нужно поговорить с Верой. А она уже звонила. И не один раз. И если судить по её голосу, то разговор будет весьма эмоциональным.
Стоило мне приблизиться к столику, который занимала подруга, как я, а вместе со мной и половина кафетерия, услышала:
— Эми!
Ого, не знала, что Вера умеет так — в одном слове сочетать шипение змеи и рычание волкодава. И казалось бы, как можно было моё имя прорычать с присвистом? Оказалось — запросто!
— Благодетельница ты доморощенная! ТЕБЯ КТО ПРОСИЛ?!
— Воу… Вера, потише, ты своими децибелами сейчас людям травмы нанесёшь, — если быть честной, я её сейчас боялась, но показать это? Пф-ф, да ни за что! — Чего ты бесишься?
Подруга, набравшая полную грудь воздуха, явно собиравшаяся разразиться длинной и прочувствованной речью, поперхнулась.
— Ты издеваешься, да? — несчастные глаза, которые растеряли весь огонь праведного гнева, казалось, заглянули мне в душу. — Зачем ты это сделала? Какой из меня помощник?
Сев за стол, я взяла её за руку. Вера сейчас выглядела как растерявшийся ребёнок, которого родители забыли посреди леса. Даже в самых смелых фантазиях я не думала, что она может быть такой. Девушка с её историей, с острым, как лезвие, язычком и взглядом закоренелого циника, сейчас вызывала во мне материнские чувства. Хотелось прижать её к себе, погладить по голове и сказать, что всё будет хорошо. Потому что по-другому и быть не может.
— Вер, ты всегда можешь отказаться. Но ты сама говорила, что статистика у тебя уже где?
— В печёнках, — тяжело вздохнув, Вера всё-таки ответила
— Ну, и с чего тогда такая реакция? Это неплохой шанс выбраться из твоего тихого болотца. Ты же там квакать скоро начнёшь. Я думала, ты обрадуешься, — вот тут я слукавила, ведь ляпнула её имя не подумав. Но если хорошо подумать, то так даже лучше, подруге и правда пора сменить поле деятельности. Она давно должна была поменять работу. Всё-таки сидеть в отделе статистики для её активной натуры слишком тяжело. Ей нужно движение, действия. — Так может объяснишь причину, настоящую причину, твоего несчастного личика?
Глава 7
— Да, я обрадовалась. Вот честно. И первые десять раз звонила тебе сказать спасибо. А потом попала в кабинет этого начальника. Чтоб ему икалось три дня и три ночи. А он, ты видела, какой он? С этими глазами своими хитрыми, и улыбка эта, и зубы белые, — она, не отпуская моей руки, резко опустила голову на стол. Да так, что от громкого «бамс» все люди за соседними столиками вздрогнули, а я начала переживать за сохранность казённой мебели. — Я же перед ним и трёх слов связать не могла, как будто язык отсох. Только «Да, мистер Дин. Нет, мистер Дин. Я постараюсь, мистер Дин».
— А он что?
Смотреть на подругу, которая несильно бьется лбом об стол, было и смешно, и грустно. Все-таки мы, девушки, любим раздувать проблему до небывалых размеров. Но вот что мог ответить «мистер Дин» обычно шебутной Вере, мне было и правда интересно.
— Сказал, что над речевыми навыками нужно поработать. И самое главное, для этой работы мне придётся избавиться от большинства пирсинга, — когда Вера подняла голову, в ее глазах было столько эмоций — ядерная смесь злости, обиды, страха и надежды. — Ты представляешь?! Мне снять мои гвоздики и шипы, и колечки, и…
— Колючка моя, но я уверена, что все это необходимо потому, что у твоего предполагаемого начальника должны быть встречи и переговоры, на которых ты должна будешь присутствовать. Это просто деловая этика. Не более того. Что ты ему ответила?
— А я не отвечала. Он все это сказал, и дал мне пару дней подумать. А потом, знаешь, одним движением брови показал мне, что я могу идти.
— Вер, я не буду тебя уговаривать на эту работу. Я вообще плохо сделала, назвав твое имя не спросив тебя. Но ты все же реши для себя, что для тебя важнее: пирсинг или перспектива поменять работу на более интересную?
На это мне Вера ничего не ответила, и разговор сам собой сошел на нет. Я, конечно, понимаю, что для подруги ее образ — это противопехотная броня. Но прятаться всю жизнь у нее не получится.
Так, в тишине, обмениваясь понимающими улыбками, мы спокойно кушали. Ровно до тех пор, пока Вера не начала активно бледнеть, глядя мне за спину. Это кто же там такой страшно-волнительный то?
Долго задаваться этим вопросом мне не пришлось. Да я даже озвучить его не успела, как по обе стороны от меня в стол упёрлись руки.
— Приятного аппетита, девушки, — мягкий голос со слегка раскатистой «р», и Вера замирает как суслик, а у меня все волоски на руках встали по стойке “смирно”. — Можно к вам присоединиться?
Не дожидаясь ответа, Дин, а это был он, не спеша убрал руки, будто невзначай погладив мои плечи.
И уже через мгновение он сел на соседний стул.
Интересно, он хоть осознает, как действует на девушек? Судя по его улыбке — да! Он из тех мужчин, на которых невозможно не реагировать. И дело даже не во внешности. Просто глядя на него, невольно начинаешь думать о горячем сексе.
Опасный тип, всегда предпочитала держаться от таких подальше.
— Вера, вы подумали над моими словами?
Сказал и улыбнулся. Без напора, без давления. Просто вопрос. Но глядя на подругу, складывается впечатление, что она находится в трансе. Как заворожённая смотрит на Дина и молчит. Только легкий румянец выдает ее. Кажется, тут все гораздо серьезнее, и дело вовсе не в дурацком пирсинге. Он ей просто понравился. Одной своей улыбкой пробил панцирь, и девушка «поплыла».
