Меня нежностью к этой девчонке накрывает, словно пуховым одеалом. Никогда и никого так не хотелось защищать, как ее.
Улыбается. Котенка крепче к себе прижимает. Я смотрю на нее и боюсь проснуться. Скучал безумно.
Возвращаюсь на водительское и завожу машину. Крепче сжимаю руль, потому что кровь закипает. Виду не подаю, но кипит все так… Аж обжигает. Ей сделали больно…
Геля расслабилась. На ее коленях мурлычет пушистый комок.
— Только не спи, Карамелька! — Переживаю, что сознание потеряет.
Ангелина разворачивается ко мне и с наслаждением меня разглядывает. Мне нравится ее интерес.
— Что замышляешь? — Приподнимаю бровь, смотрю в ее сторону, улыбаюсь.
Ее глаза блуждают по моим рукам и останавливаются на пальцах. Обручалку рассматривает. И, как будто серьезнее становится.
— Да вот думаю, это то же кольцо, что я тебе одела или ты уже заново женился? На Ирине, к примеру.
Хоть и шутка была с шипами меня она не ранит. Умиляет.
— Геля, для того, чтобы заново женится мне нужно было развестись с тобой. А я, кажется этого не делал… — усмехаюсь и бросаю короткий взгляд на мою глупышку.
— О-о-о… — тянет смущенно Карамелька.
Ну неужели она это всерьез? Ревновала меня сидела…
Я громко смеюсь.
На красном светофоре останавливаюсь. Тянусь к своей маленькой жене и три раза коротко целую.
— Не смешно… — обиженно ворчит Геля мне в губы между поцелуями.
— Не смешно. — эхом повторяю ее слова и вновь оставляю на Карамелькиных губах короткие поцелуи.
Возвращаюсь за руль и вопреки сказанному вновь смеяться начинаю. Ну как можно быть настолько милой?
Карамелька глаза закатывает и демонстративно переводит свое внимание на котенка.
До больницы мы доезжаем быстро. Привез свою жену в хорошую платную клинику. Филиал той, что у нас в бизнес центре.
На ресепшене Карамелька паспорт тянет и нас довольно быстро оформляют. Котенка оставили на время процедуры у них.
Мы садимся у кабинета и очереди своей ждем.
Карамелька лежит на моей плече. Я отвлекся на телефон. Надо пару рабочих вопросов решить.
— Расскажите мне, Андрей Александрович, зачем это Вы к моей дочери на утренник заявились? — серьезным тоном произносит Ангелина.
Ухмыляюсь.
— Чего жадничаешь, попа карамельная?
Утыкается мне в плечо. Запах мой вдыхает. Поворачиваюсь к ней. Губы ловлю… Дурею. Мне уже мало вот так… Скромно. Хочется углубить поцелуй и шорты с нее стянуть. Усиливаю хватку.
— Громов! Не насилуй мой рот своим языком! — шепчет строго.
Я глухо смеюсь.
— Опять жадничаешь?
Отсаживается. Губы облизывает.
— Рассказывай давай про утренник.
Прохожусь по своей хорошенькой жене голодным взглядом. Если б не больница… Без футболки бы уже сидела…
— Что рассказывать? Мне позвонили из садика. На утренник пригласили. Пришел. Поиграли. Пофоткались. Чай попили. Веселая тусовка получилась. Мне понравилось. Приду еще.
Глаза щурит. Бровь выгибает.
— Почему после этого утренника моя дочь папой тебя называет?
Глажу вредину по ноге. К себе ближе притягиваю. Прижимаюсь.
— Потому что я опоздал вместе с папой Лизы. Ее подруга побежала к отцу на встречу с криками «папа пришел». Ну и наша Бусина меня увидев кинулась ко мне с теми же словами.
Словосочетание «наша Бусина» производит нужный эффект. Улыбается и целует меня.
— Громов…В таких вещах нужно… Ну блин. Со мной бы хоть поговорил для начала что ли!
— И где бы я тебя искал для разговора? Под диваном? Под шторкой? Или где ты там все это время от меня пряталась?
Вновь глаза закатывает. Уж не от Маринки ли понахваталась?
— Все получилось круто, Карамелина. Не усложняй. — Целую и боюсь что не остановлюсь. Рука под футболку ползет.
— Громова Ангелина Игоревна, пожалуйста проходите! — наш поцелуй грубо прерывает приятный женский голос.
Отстраняюсь и удивленно смотрю на Карамельку.
— Громова значит? — бровь приподнимаю. Вновь тянусь за коротким поцелуем и шепчу на ухо своей жене — А тебе идет моя фамилия. Это заводит.
Карамелька возвращает мне поцелуй и склоняется к моему уху.
— Значит я буду приходить к тебе в постель голая и с раскрытым паспортом в руке.
Между нами столько искр… Мы смотрим друг другу в глаза и оба понимаем, что нас останавливает только то, что мы цивилизованные люди. Но признаюсь- первобытные инстинкты вверх берут.
— По рукам! — шлепаю по мелкой попке свою принцессу и заталкиваю в кабинет.
Знаю, что сделают все качественно. Медперсонал здесь квалифицированный. Но все равно переживания заставляют напряженно поглядывать на дверь кабинета, в котором накладывают швы моей жене.
Мне так хочется расставить все на свои места… Но понимаю, что наш разговор вновь откладывается. Больно делать не хочется моей девочке. Точно не сегодня! Блядь! Хоть двумя жизнями живи! Но к маме все же свозить ее нужно. Та совсем у нас сдавать начала.
Через десять минут выходит моя Карамелька. Бледная.
— Как ты, мелочь моя? — тяну к себе на колени усаживаю.
— Больно немного. Но я справлюсь — В шею мне утыкается. Сердце мое безумно стучит под ребрами и, кажется, что вот- вот вырвется из груди. Вроде такой простой жест, а столько чувств во мне пробуждает. — Поехали пушистика осматривать.
Домой мы приезжаем глубоким вечером.
Купили новому жителю квартиры все необходимое.
На пороге нас встречает удивленная бабушка и Бусина.
— Папа! — бросается Янка мне на шею и ногами обхватывает. Через пару секунд отстраняется и серьезно спрашивает.
— Где тебя мама подоблала? Ты кусить хотесь?
Я не могу сдержать смех.
— Очень хочу, Бусина! Покормишь папу?
Яна с интересом осматривает меня. Затем нежно прижимается своими мягкими губами к моей колючей щеке.
— Конесна покомю! Мой хаесый!
В груди нежность расплывается. Девчонки умеют веревки вить из мужиков. Светка все детство папе сердце топила. Вот и я на этот крючок попался.
Чувствую, что у этой я точно уже под каблуком.
Глава 9
Ангелина
Сегодня Андрей подкинул меня настолько высоко…
Улыбаюсь, как дурочка. На бабушку поглядываю. Ей Громов понравился. Видно и по глазам и по ее тону. Она так же как и я с улыбкой наблюдает за тем, как Андрей с Яной строят высокую башню.
— Папа! А посему ты мне гааж для дакона не постоил? — Возмущенно тянет Яна и на Громова смотрит.
Я жадно ловлю все его реакции на происходящее.
— Бусина! У тебя дракон что ли есть? Ты меня пугаешь!
Яночка копается в игрушках и через пару секунд достает оранжевого динозавра.
— Моти, какой сташный! Л-л-л! — угрожающе надвигается на Андрея.
— Ты меня так не пугай! — смеется. Я испугаюсь и убегу. Представь, как мама наша разочаруется. — мой муж на меня смотрит и улыбается.
Боже! Как у меня внутри все гремит от эмоций! Целовать его хочу…
— Пап, а посему ты Бусиной меня зовесь? Ты сто не наесь, как меня зявут?
Доченька с таким искренним непониманием на Андрея смотрит, что мне засмеяться хочется.
— Знаю. — В нос целует. — Мама тебя Яной назвала, а я Бусиной. Ну так и быть, Яной иногда буду называть, что бы ты не думала, что папа твой такой неграмотный.
Мы все тихо смеемся.
— А ты папе покажи, что мы с тобой сегодня нарисовали — включается в беседу бабушка.
Янка убегает на кухню, шарит по подоконнику и через минуту прибегает с рисунком в руке. Усаживается Андрею на колени.
— Ого! — Громов бровь выгибает. — К кому это Дед Мороз так рано с подарками отправился? Лето ж еще! И почему у него борода черная?
Я не выдерживаю и прыскаю.
— Папа! — Шепчет Яна. Ну это зе ты. Я знаю тою тайну и никому не ласказю!
Удивленный взгляд Андрея останавливается на мне.
Он тихо смеется.
— Сдала значит меня мама, да?
Вечер так быстро крутит стрелки на часах. Мне так хочется остановить время. Я ведь понимаю, что сегодня мы будем ночевать в разных квартирах. А мне так хочется у бабушки отпроситься с ночевой к собственному мужу. Но я так не могу. Воспитана я жестко. Но с каждым прикосновением Андрея мне хочется пойти наперекор своему воспитанию.
