вчера Марк, позавчера Альфред. Все тебе подходят, все такие идеальные, одна я плохая, что тебя не слушаю, а ты спросила хоть раз кто подходит мне? – Почти кричу, перевожу дыхание и продолжаю, уже более спокойно, - хотя сейчас уже все это не важно. Кому я нужна после всего? Или ты думаешь, кому-то нужна никчемная жена? Мама, я не смогу больше иметь детей. Ты об этом подумала? Кому нужна пустая оболочка? Кому мам? Ответь, - на глаза наворачиваются слезы, видимо лимит у них неисчерпаемый, - лучше бы я умерла там, - шепчу. Мама впервые в жизни со мной не припиралась, молча, подошла, обняла, а я дала волю слезам. В это мгновение, я, наверное, первый раз за 22 года, почувствовала ее тепло. Она шептала мне на ухо.
«Все будет хорошо, милая, все будет хорошо, мы со всем справимся, мне так жаль, мне так жаль.» Выплакавшись, мне и вправду стало легче, а когда она отстранилась, мне даже причудились, слезы в ее глазах, а может это только солнечный блик? Потому как, не успев, толком, отстраниться от меня, ее маска невозмутимости вернулась.
- Я, наверное, пойду, а ты отдыхай.
Сказав это, она ушла и оставила меня наедине с собой и своими мыслями. А мне хотелось свернуться в калачик и исчезнуть, раствориться. Знаю, что есть Джон, Ария, но меня то прежней нет. Не знаю, сколько я так пролежала, час, два, может больше, просто смотря в одну точку, и еще бы столько пролежала, если бы не увидела голову, просунувшуюся в приоткрытую дверь. А потом на меня посмотрели глаза, наверное, такие же измученные как мои, глаза Джона. А мое сердце перестало стучать и, казалось, вообще остановилось.
- Привет, родная, я к тебе, можно?
Глава 6
Прошлое
Сколько я себя помню, Анджела была моей подругой, но мы больше с ней не общались. Да и как можно? После предательства, угроз. Но, все равно, иногда без нее было тяжело. Когда же в моей жизни появилась Ария, она своей добротой, открытостью, полностью заменила ее. Даже стала намного ближе.А сейчас, когда я лежала в больнице, и ничего не хотела, никого видеть не хотела, именно Ария в кресле каталке каждый день часами сидела возле меня, просто держа за руку. Я ее прогоняла, но она с упорством, которому можно позавидовать, молчаливо возвращалась. Ничего, не говоря, просто выражая молчаливую поддержку. Я даже в глубине души пожалела о том, что оттолкнула ее, когда она в первый раз заехала в палату, и о том, что отталкивала ее каждый последующий день.Когда я увидела ее, впервые после аварии, Ария была в синяках и порезах, на руке и на ноге гипс, сидела в инвалидном кресле. Ее завез Брюс, но сразу же вышел, оставив нас наедине.- Как ты? – я молчу, Левика, пожалуйста, не закрывайся от меня, я же тоже прохожу через все это, - на ее глазах появляются слезы, тянется к моей руке. Кладет на мою сверху. Я смотрю на нее, да видок у нее еще тот. Но она проходит совсем через другое. А я, а я бы хоть сейчас ушла, вслед за своим ребенком.- Не через такое. Уйди, - закрываю глаза, отгораживаясь от нее.Это повторялось, практически каждый день, а через несколько дней ко мне наведалась Анджела - в спортивном костюме, бандана на голове. Очень странно и вообще на нее не похоже.- Ну, привет подружка. А ты я погляжу красотка. Как ты? – Я молчу в ответ, что тут можно сказать? Она права.- Так тебе и надо, ты во всем виновата, именно ты отобрала у меня Брюса. Я знала, что ты испугаешься и свернешь, а когда увидела, что ты врезалась в столб. Не представляешь, как я счастлива, - смеется. Что? О Боже, перед глазами мелькают картинки того происшествия. Отчетливо помню ту ярко-желтую машину. А ведь и вправду у Анджелы такая. Но как? Почему? Зачем? Неужели все из-за Брюса? - Может, скажешь, своей старой подруге, кто с тобой был?Смотрю на нее, на ее выражения лица, которое источает яд. Неужели я столько лет с этим человеком дружила? Сил огрызаться нет. Мир и так сошел со своей оси, а эта новость… Нет слов.- Уходи, - шепчу.- Что ты там булькаешь себе под нос? Ну, скажи, что тебе стоит? Было бы хорошо, чтобы это была Ария, одним выстрелом двух зайцев так сказать.Сколько в ней злости, сколько всего… Она лишила меня самого дорогого, а еще тронула самого светлого человека, которого я встретила в своей жизни.- Вон отсюда, - почти кричу, сердце хочет вырваться из груди от боли предательства, от напоминания о том дне, пищат приборы.- Все, считай, меня нет, не надо так нервничать, - смеется она, разворачивается и уходит.От Анджелы я такого не ожидала. Нет, я, конечно, знала, что она точит на меня зуб, но осознанно пытаться покалечить или убить? У нее точно не все в порядке с головой. Как же, я ненавижу: ее, себя, за то, что с ней когда-то дружила, столб, тот проклятый. Так, нельзя, знаю, но просто не могу по-другому. Она лишила меня смысла жизни, лишила материнства. Всего. От прежней Левики не осталось ничего, лишь оболочка, она уничтожила все. Как же больно, сердце сжимается в груди. Прибегают врачи, вкалывают снотворное, и я погружаюсь в мир сновидений.Чуть позже, проходит еще несколько недель и меня выписывают из больницы. Мама сразу настаивает, что я должна жить с ней. А мне, мне было все равно, я как будто впала в ступор. Вот так молчаливо, моя жизнь все дальше катилась вниз.
Настоящее
Я настолько не ожидала его увидеть, что даже приоткрыла рот.- Вижу, ты рада меня видеть, - улыбнулся Джон, а я, посмотрела на его улыбку, на лицо, которое любила, до потери пульса. И расплакалась, громко всхлипывая, положив ладони на лицо. Он в мгновение ока оказался рядом. Присел на краешке кровати, подтянул меня чуть выше, чтобы обнять. Поцеловал в макушку и шептал на ухо.«Поплачь милая, давай, не держи в себе. Теперь я рядом. Я всегда буду рядом.»Не знаю, сколько я так всхлипывала, завывала, пока не начала икать. Со времени аварии у меня впервые была такая истерика, да и
