Просто мой помешанный на Грицай мозг никак не может взять в оборот одну-единственную мысль: я Олю люблю… любил. А мой брат ей просто пользовался.
— Отъехал по работе. Его все уже поздравили, ну, — взбивает ладошкой свои белые локоны, — кроме тебя.
— Удачно я зашел, — улыбаюсь.
— Кирилл, — шикает мать, стреляя в Верку глазами. Невестка этого не видит, продолжает поправлять свою перегидроленную шевелюру.
Небо и земля же. Верка выглядит малость потасканной, даже огромные бабки отца не помогают.
А Оля… У нее такие красивые волосы, глаза. Губы мягкие. Нежные.
Я сегодня чуть крышей не поехал, когда эти губы меня коснулись. Еле сдержался, чтобы не затащить ее в квартиру. Это ее «Может, зайдешь?» как удар под дых.
— Молчу, — выставляю руки вперед в незамысловатом жесте «сдаюсь».
Мама суетится у духовки. Достает утку в яблоках.
При всем выпендреже на свое тридцатиоднолетие Олег решил не заморачиваться с рестораном, а поэксплуатировать родителей. Мать целый день у плиты, отец оплатил все это торжество момента и назвал гостей, которые могут быть полезны старшенькому в продвижении по карьерной лестнице. Не жизнь — сказка. Только роль Ивана-дурака мне в ней отведена.
— Шут, — фыркает Верочка и, цокая низкими каблучками, чешет к гостям.
— Ну вот что ты начинаешь? — мама ставит поднос на стол и сбрызгивает эту поджаренную птицу какой-то жидкостью из пульверизатора.
— Тебе заняться нечем? Целый день тут кашеварить. Наняла бы кого-нибудь.
— Я так отдыхаю, когда готовлю.
— Ну не на двадцать же человек. А потом удивляешься, почему у тебя давление.
— Куртку, может быть, снимешь?
— Я ненадолго. Заехал, как ты и просила, открытку подарить. Но раз виновник торжества свалил, то я последую его примеру.
— Кирилл, — мама обтирает руки полотенцем и подходит ближе. Проводит ладошкой по моему плечу. — Когда вы уже помиритесь? Сколько можно? Ну за что ты на него взъелся?
— А разве мы когда-то ладили?
— Я всегда думала, что это возрастное и ты перерастешь.
— Перерасти тут нужно явно не мне.
— Мне даже в голову не приходит, какая кошка между вами пробежала.
И не надо, мама, чтобы приходила. Пусть хотя бы тебе в этой долбанутой семейке спокойно спится.
— Так, — отмахиваюсь, еще не вижу, но уже чувствую приближение отца.
Его легко вычислить по тяжелым шагам.
— Кирилл, — удивленно вскидывает бровь.
«Какая неожиданность», — сто из ста, что так скажет.
— Какая неожиданность, — тянет мне руку.
Пожимаю в ответ сухую отцовскую ладонь, еле заметно кивая.
— Останешься? — выхватывает взглядом все еще надетую на мне куртку.
— Забежал на пару минут.
— Жаль. Давно тебя не видел. Как твои дела? Как работа? — на последнем слове он изо всех сил старается скрыть свое пренебрежение.
Вопреки домыслам окружающих, у меня с отцом нормальные отношения, правда, до тех пор, пока дело не касается моей работы. Здесь он готов скандалить и орать хоть круглые сутки.
— Нормально.
— Когда отметим внеочередное звание? Ну или хотя бы очередное.
— Неплохая попытка, папа, — стягиваю с плеч кожаную крутку. — Почти засчитано. Почти уел. Но ты же в курсе, почему ничего из вышеперечисленного мне пока не светит?
Отец прищуривается. Косится на мать. Ну да, она же не в курсе, что чувака, которого я задержал, защищал мой отец.
Теперь вот засранец, который похитил девчонку и держал ее больше месяца в своем загородном доме, гуляет по улицам, потому что папочка все проплатил, а деваха до сих пор в дурке лечится.
Я этого козла разрабатывал, нашел и тем же вечером встретился с собственным отцом. Только уже в роли адвоката этой твари.
Мне тогда превышение служебных полномочий приписали и звания лишили… Погорячился, дал «красавчику» в морду пару раз. Ну или не пару.
С тех пор я у начальства на плохом счету.
— Ну что вы все о работе? — мама вздыхает. — Костя, помоги мне поднос отнести.
— Алла, иди к гостям, мы с Кириллом все принесем. Парой слов еще перекинемся.
— Только давайте хоть сегодня без скандала.
— Без проблем, — улыбаюсь уходящей матери и, как только она скрывается из вида, поворачиваюсь к отцу. — Дыру прожжешь.
— Я помню. На работе ты — адвокат, а я — мент, — хлопаю отца по плечу. — Помню. Только вот мы оба знаем, по чьей подсказке этот упырь тогда на меня заяву накатал. Ты же думал, что меня уволят.
— Если бы я хотел, чтобы тебя уволили, поверь, это бы уже давно случилось.
Улыбаюсь. Вот сейчас широко и искренне.
— Знаю. Но тебе это и не нужно. Ты привык меня воспитывать и вряд ли пойдешь просить своих знакомых генералов о подобной услуге. Так только, палки в колеса вставляешь, все ждешь, когда я все брошу и «вернусь в семью».
— И это случится.
— Олежу воспитывай, он от этого в восторге. Третья новая тачка за год. Что-то я не слышал ни одного громкого дела с его участием. Не по средствам покупки.
— Попридержи язык. Он твой брат.
— Столько лет это наблюдаю и никак не пойму, тебе действительно в кайф все это на своих плечах тащить?
— Вот и я думаю, столько лет прошло, а ты до сих пор злишься на него из-за какой-то девчонки. Бабу не поделить… Уму просто непостижимо.
— А вот это, папа, — стискиваю челюсть, — не твое дело. Там гости заждались.
— Ты останешься?
— На полчаса. Мама попросила.
Бросаю куртку на барный стул и забираю поднос с этой чертовой уткой.
Отец следом не идет. Остается стоять посреди кухни.
— Всем добрый вечер, — киваю десятку таращащихся на меня глаз.
Мама быстренько поднимается со своего стула. Разгребает место для подноса.
— Алла, это Кирюха, что ли? — спрашивает тетя Надя. Мамина подруга и жена главы холдинга «***металл». Местный король черной металлургии. — Лет пять его не видела.
— Ой, Надь, сама его раз в месяц, дай бог, вижу.
— Совсем зеленым пацаном его помню.
— Хорошо выглядите, — улыбаюсь и присаживаюсь рядом с мамой.
Конечно, то, что все внимание присутствующих сразу обращается на меня, неудивительно. Вот именно поэтому терпеть не могу подобные сборища.
— Максим Палыч, какая неожиданная встреча.
Зарубин едва заметно улыбается.
Именно в этом и заключается весь абсурд ситуации. Максим Павлович — одноклассник и старый друг отца с детства. Ну и начальник городской полиции.
Наш подполкан к нему на ковер раз в месяц ездит, возвращается обычно в скверном настроении.
А я вот он, тут…
— Как служба?
— Прекрасно, товарищ генерал-майор.
— Максим. Давай мы об этом не будем, — слышу голос отца за спиной.
Несмотря на то, что батин лучший друг вон доблестный сотрудник органов, его отношение к моей работе максимально отрицательное.
Создатель семейной империи, блин.
— Алла Дмитриевна, может, вы Олегу позвоните? — пищит Верочка. — А то с меня он трубку не берет. Мы просто сегодня поссорились, слегка… а тут гости… ждут же все.
— Сейчас-сейчас, — шепчет мама и выходит из-за стола.
— Верка, — откидываюсь на спинку стула, — вернется твой суженый, не болей.
Вместо ответа получаю улыбку.
А так хотелось добавить: «С очередной телки слезет только». Но данную «шутку» приберегу на потом.
Вечер разворачивается уныло. Мама с Верой периодически названивают Олеже в течение того часа, что я тут нахожусь. Отец вступает в спор с Веркиным отцом. Они вечно не сходятся во мнениях. Я же остаюсь сторонним наблюдателем.
Отсидев обещанное время, прощаюсь с мамой и сваливаю домой. По дороге заезжаю в цветочный. Прошу девушку-флориста собрать букет. На вопрос: «Для кого?» почему-то смело отвечаю: «Для любимой девушки».
Зайти к Оле несколько часов назад было бы ошибкой. Сейчас же мы оба остыли. По крайней мере, можем нормально поговорить.
Припарковываюсь во дворе, у соседнего дома. Из машины выхожу не сразу, еще пару секунд издалека смотрю на горящий в Олькиных окнах свет. Думаю, что сказать, да и как себя вести в целом.
