в наш отдел, и…
…и начинается форменный дурдом…
— Молодые люди, — Лариса Михайловна строго смотрит на входящих один за одним курьеров, — а что, собственно, происходит?!
Они же, особенно не смущаюсь, продолжают заносить и заносить алые розы. Прям без целлофана и ленточек, огромными букетами.
— Ребят, а что случилось-то? — волнуются коллеги.
И при этом уже несколько человек на меня, оторопевшую настолько, что потерявшую дар речи, поглядывают, хихикают и перешёптываются.
— Так, — сосредоточенно сверяясь с накладной в руках, командует тот, что в синем свитере. — Ещё двенадцать букетов. Сань, беги вниз, и попроси Ваню заглушить машину и помочь. Чтобы мы не копались долго.
Не выдерживаю. Встаю.
— Ребят, что вы делаете?
Парень в синем свитере наконец-то решает ответить.
— Заказ выполняем. Разве не видно?
— Так тут никто ничего не заказывал! — восклицаю я.
— Ну как не заказывали? — удивляется он. — Заказывали. Тысяча и одна роза, алый цвет, ножка — шестьдесят сантиметров.
— А для кого это? — хитро взглянув на меня, интересуется Лариса Михайловна.
— Сейчас, секунду… — парень утыкается в бумаги, и откашливается. — Для Олеси.
Гвалт, шум, смех, шутливые поздравления и подколки, новый взрыв смеха.
А я готова со стыда под землю провалиться. Стою, губы кусаю.
— Так, — стремительно выхожу из-за стола и направляюсь к этому кадру в синем свитере, — молодой человек, Олеся — это я. Забирайте, пожалуйста, эти тонны цветов и несите обратно.
— Не могу, — хмуро смотрит на меня он.
— Как это "не можете"?
— Ну, так, — он коротко пожимает плечами. — Заказчик-то не вы. А мы должны свою работу сделать качественно и в срок. Так что, извините.
Только я хочу возразить, как он добавляет:
— Вот сейчас заказчик поднимется, и сами с ним уже решите, нужны вам эти розы или нет. А мы — люди подневольные.
Оторопев, широко раскрытыми глазами смотрю на него.
— А он что… — сглатываю, — сейчас придёт сюда?
— Ну да, — усмехается парень.
В отделе воцаряется почти полная, за исключением шорохов и шума кондиционера, тишина.
И в этот момент, разминувшись в дверях с вышедшими курьерами, в наш кабинет заходит… Лев.
— О, как много народу, — окинув замеревших сотрудников взглядом, усмехается он. — Всех приветствую, дамы и… смотрит на дальние два стола, за которыми сидят наши двое менеджеров-мужчин, — господа.
Поворачивается ко мне и улыбается.
— Привет, Олесь.
В кабинет, тем временем, заносят всё новые и новые цветы. Посторонившись, Лев, отходит в сторону и подходит ко мне. Невольно отступаю назад.
Наш отдел продаж теперь напоминает наполненную нежным ароматом цветочную оранжерею. Причём, оранжерею любителя исключительно красных роз. Цветы буквально везде: на полу, на тумбочках, на столах коллег… Зелень и алый… Везде…
— Сейчас вазы ещё принесут, — окинув взглядом моих коллег, хмуро произносит Лев. — Извините за беспорядок. Это ненадолго. Скоро ребята все цветы расставят по вазам.
— Ничего-ничего! — отзывается Лия Абрамовна. — Нам так даже лучше! Очень красиво стало!
У меня слов нет.
Вот вообще нет.
Я в тихом бешенстве, потому что со мной тут считаются, походу, меньше всего. Причём, все.
— Я не люблю розы, — глядя Льву прямо в его бесстыжие, насмешливые карие глаза, вру я. — Вообще.
На его суровом лице появляется тень озадаченности.
— Хм, — произносит он. — Мне, казалось, что когда не знаешь предпочтений девчонки, розы — это самый универсальный вариант. Ладно, проехали. А какие цветы ты любишь?
— Никакие, — сверля его взглядом, холодно цежу я.
— Лилии она любит! — отзывается Лариса Михайловна.
Вспыхнув, на мгновение поворачиваюсь к неё и испепеляю её взглядом. А она только улыбается в ответ, и тут же во все глаза вновь пялится на Льва.
Сегодня он в чёрной водолазке и сером костюме. Надо признать, ему очень идёт. Но это ничего не меняет.
— Понял, — кивает он. — Спасибо… эээ…
— Лариса Михална, — прижав к пышной груди ладонь, склоняет голову моя коллега.
— Лев Саныч, — так же приложив ладонь к груди и поклонившись, отвечает ей Лев.
Смех, шутки, комплименты.
До боли закусив губу, стремительно огибаю Льва и, едва не столкнувшись в дверях с очередным курьером, которого за розами практически не видно, вылетаю из кабинета.
Вызвав лифт, я пытаюсь успокоиться, но внутри меня всё буквально кипит. Заламывая руки, хожу туда-сюда мимо закрытых дверей, и то и дело поглядываю на светящуюся кнопку и на высвечивающиеся на панно номера этажей. На полу валяется несколько зелёных листочков. Даже здесь на площадке, отчётливо пахнет розами.
Сзади слышатся шаги, и я нервно оборачиваюсь.
Лев.
Хмуро глядя в глаза, подходит ко мне.
— Ты правда не любишь розы?
— Да какая разница, — едва не психую я, — люблю я розы или нет?! Может вы отцепитесь от меня, наконец?!
— Не, — усмехнувшись, заявляет он. — Не отцеплюсь. Хочешь я тебя домой отвезу?
Бесит, придурок огромный. Прям бесит. Наглый настолько, что я просто слов даже не нахожу…
— Олесь, — он насмешливо смотрит мне в глаза. — Вот что ты злишься? Что я тебе сделал-то?
— Хочу и злюсь!
С шумом распахиваются двери наконец-то подъехавшего лифта, и из его нутра выходят несколько парней с огромными букетами роз в руках. Лев, взглянув на них, молча кивает в сторону коридора, в конце которого располагается наш отдел. Парни так же молча вереницей направляются туда. У последнего в руках огромная, размер с телевизор, коробка, на боку которой написано "не кантовать". Вазы, судя по всему.
— Короче, — дождавшись, пока они уйдут, произносит Лев. — Предлагаю тебе поужинать вместе со мной, а потом я отвезу тебя домой. К тебе, — усмехается он. — Хотя предпочёл бы к себе. Обещаю: отвезу.
— Нет, — твёрдо говорю я.
— Окей, — качнув головой, отвечает он, и поворачивается боком, чтобы уйти обратно.
Но не уходит.
— Твои коллеги, — посмотрев на меня, произносит он, — сказали, что завтра ты тоже работаешь. Это хорошо. Завтра жди вагон лилий.
И, сказав это, направляется к коридору.
Оторопев, смотрю на его удаляющуюся широченную спину.
— Стойте, Лев! — спохватившись, окликаю я его.
Он останавливается и, повернувшись ко мне, скрещивает свои огромные руки на мощной
