на капоте машины и тонкие следы ногтей на своих плечах.
Воспоминания того вечера всегда были со мной. И, по сути, прощение мне просить незачем, оба получили, что хотели, не без слёз, конечно, но, как говорится: важен результат.
А вот почему меня так тянет её найти и всё же поговорить, сказать чёртову фразу «прости меня», я не понимаю. Но это мне жизненно необходимо.
– А по-твоему…
– По-моему, её никто не заставлял, она сама в тачку села, – ставлю парня в известность.
– Да пошёл ты! – огрызается он в ответ, явно задетый моими словами. – Что, никто не посмел идти против тебя и твоего папаши? Тебя это бесит?
– Меня бесит, что ты молчишь. Я ведь найду её, как нашёл тебя, это вопрос времени, – развожу руками.
– Зря время потратишь, – отворачивается и всем своим видом показывает, что он в меня не верит.
– Я её найду, Артур, в любом случае, а ты… Сам выбрал этот путь. Я не по этим делам. Но человека, который может выбить из тебя всё, что мне нужно, и даже больше, я нашёл, – шепотом угрожаю.
– Угу, давай, думаешь, я боюсь? Я видел, в каком состоянии ты выбросил её у нашего дома. Вот тогда я боялся. Боялся, что она не живая уже и что не выберется из того состояния, в которое ты, сукин сын, её вогнал.
От услышанного у меня учащается пульс, смотрю на него во все глаза, не понимая, о чём он говорит и в чём ещё пытается меня обвинить.
– Ты пошёл на меня с пистолетом, даже не зная всех подробностей? – удивлённо спрашиваю я.
– Я видел её, и этого было достаточно, знать все подробности мне и не нужно было.
– А стоило бы поинтересоваться. Не строй из своей сестры святую, ты, судя по всему, ничего о ней не знаешь, – встаю на ноги и возвращаюсь на стул.
Чёрт! Это что ещё за игры? Она была на своих двоих, да, не в лучшем состоянии, но… ночка бурная выдалась. Неужели отец прав, и она планировала меня шантажировать, а брат не в курсе был?
– А ты знаешь? Ты хоть имени её знаешь?! – повышает голос и дёргается, чем громко шумит, царапая старую трубу цепями от наручников. – Всех девушек, которых насилуешь, запомнил?
– Я никого не насиловал, идиот! – рычу на него, уже начиная злиться.
Она не совсем дура, знала, к кому в машину садится. И что может хотеть от неё парень на ночь глядя. Я вины с себя не снимаю, перегнул палку, со всеми бывает, но и она сама того хотела, и она точно не такая, какой её считает брат.
– Папаше своему лапшу эту вешай, – фыркает он. – Я сделал то, что надо было, и, если бы у меня была такая возможность, с удовольствием повторил и на этот раз не промахнулся бы.
– Что ж, – устало выдыхаю. – Я тебя разочарую, прострелить меня возможности у тебя больше не будет, и если твой ё*арь не явится в следующие полчаса, то с тобой поработает человечек, и будь уверен – ты заговоришь.
– Зачем она тебе? – вдруг спрашивает он.
– Это тебя не касается, – сухо отвечаю и встаю со стула.
Это наше дело, я должен с ней поговорить, и всё.
Выйти из комнаты я не успеваю, раздаётся оглушительный взрыв, и меня волной отбрасывает на пару метров. Падаю на пол, больно ударившись затылком, кажется, даже отключился на несколько секунд. На фоне слышу голоса, но разобрать, о чём говорят, мне не удаётся.
Пытаюсь встать, но затылок пронзает болью, как только я пошевелился. Стон вырывается на автомате, и, подняв руку, прощупываю голову на предмет ранения.
– Ключи, – пинает меня кто-то.
– Иди в задницу! – выплёвываю я и снова делаю попытку встать.
– Я сейчас эти наручники в задницу тебе засуну. Не с тем связался, идиот, – шипит, судя по всему, Глеб, наклонившись надо мной.
Без стеснения он наглым образом обыскивает мои карманы и находит ключи от наручников.
– В следующий раз, – хватает меня за шиворот рубашки. – Наведи справки, перед тем как сунуться к кому-то, – замахивается и со всей силы впечатывает кулаком мне по лицу.
Он отходит и освобождает Артура, а я сплёвываю кровь на пол и, встав, наконец, на ноги, достаю спрятанный за поясом брюк пистолет.
– А я навёл, Сабуров, – говорю и направляю оружие на него. – И, знаешь, что выяснил? – наклоняю голову на бок и выдерживаю паузу.
– И что же?
– Что ты такой же, как и я.
– Я никого не насиловал…
– Я тоже, представь себе, – развожу руками.
– Ага, я слышал…
– Смелости не хватит признаться? – выглядывает из-за спины Сабурова Артур.
– Было бы в чём… – хмыкаю я.
– Сейчас сюда зайдут мои люди, и тебе снесут башку. Тебе это надо? – пытается напугать меня Сабуров и прячет своего неугомонного за спину.
– Мне нужна она! – ору, уже не сдерживая себя.
– Зачем? Потому что сдала? Так, а ты думал, что молчать будет? – продолжает выступать Ковалёв.
Его… партнёр пытается заткнуть ему рот, но тот словно ничего не слышит, отталкивает его и делает шаг в мою сторону.
– На ней живого места не было, что ты с ней сделал, скотина?! – орёт, вперёд рвётся, но Сабуров удерживает. – Она ребёнок ещё, совесть не мучает? Шлюхи надоели, так на детей потянуло?
– Во-первых, ей на тот момент уже восемнадцать исполнилось, а во-вторых, я не делал с ней ничего из того, что ей не понравилось, – говорю чистую правду.
– Козёл! Придурок! – не унимается парень.
– И монстра из меня делать не надо, домой я её привёз на своих двоих, и всё с ней было в порядке, – не обращаю внимание на него. – Ну разве что немного растрёпанная после бурной ночи…
– Я тебя прикончу! – рычит Ковалёв и вырывается из рук Сабурова.
Поднимаю руку и стреляю в потолок, Артур застывает на месте и бледнеет на глазах, а вместе с ним и Сабуров, что облегчённо выдыхает, когда понимает, что выстрел был в воздух.
– Я оставляю тебя в живых по своим причинам, – говорю я. – Но запомни: мы ещё встретимся!
– Никто не сказал, что ты просто так уйдёшь, – фыркает Сабуров.
– Пусть свалит, – шепчет Артур. – Анну ему всё равно не найти, а нам говорить больше не о чём.
– Арт?
– Оставь, его жизнь и так наказала уже, – разворачивается и направляется на выход.
– Увижу тебя ближе, чем на пять километров от Артура или его сестры, – шипит на меня Сабуров. – Сделаю из тебя маринованный овощ, и будешь ходить под себя всю оставшуюся жизнь.
Меня
